Александр Овчаренко - Клуб избранных

– Как? Ты знала заранее о моём приезде?

– Вообще-то нет. Просто вы не первые, кто проявляет оперативный интерес к нашему лицею. А домик расположен очень удобно, чтобы вести наблюдение. Вот мы и выкупили парочку квартир. Когда прошёл сигнал о том, что в квартире гости, мы просто включили аппаратуру и вот тут-то я тебя и увидела. Надо признать, ты хорошо выглядишь. От мужиков, наверное, отбою нет?

– А ты завидуешь? Нет, Машка, не в одних мужиках счастье!

– А в чём ещё?

– Спроси, подруга, что-нибудь полегче! Помнишь, как Пушкин глаголил: «На свете счастья нет, но есть покой и воля»! Так вот воля – это прерогатива начальства, а покой…

– Покой нам только снится!

– Угадала! Ты всегда была смышлёной.

– Да не угадывала я: сама, как белка в колесе, кручусь!

– Верю, только колесо не в моей телеге. Ну что, подруга, комплементами обменялись, теперь поговорил о деле?

– Давай поговорим. Я так понимаю, что ты и твои начальники мечтают вернуть золото партии на историческую родину?

– Правильно понимаешь, и, наверное, догадываешься, что я так просто от тебя и твоего Людвига… как там его?

– Вестфаль!

– Да, да Вестфаль! Так вот от Людвига Вестфаль, германского барона и советского генерала, я так просто не отстану.

– Открою тебе, Розочка, маленькую тайну: Людвиг Вестфаль беден, как церковная мышь! Это раньше в его руках были сконцентрированы значительные капиталы…

– Миллиарда полтора, если я не ошибаюсь.

– Примерно так. Повторяю: это всё в прошлом. Мы не идиоты, чтобы на одни и те же грабли наступать дважды: нынче все полтора миллиарда марок рассредоточены по счетам. Суммы на этих счетах не крупные, и внимание привлечь не могут. У нас достаточно людей, которым мы можем доверять. Именно они сегодня и являются владельцами этого огромного капитала.

– Ты, Маша, блефуешь!

– А ты проверь, подруга.

– Смеёшься? Сейчас я понимаю, что даже если бы я добралась до Людвига, это ничего бы не дало. Я верю, что ваша команда действительно отлучила его от денег. Оно и понятно: парень крупно «прокололся», но ведь он не знает дальнейшей судьбы этого миллиарда! Почём мне знать: может, вы поделили сумму, но держателей кассы меньше, чем пальцев на одной руке, а это совсем меняет дело.

– Мы предусмотрели и это. Денег в чистом виде сейчас практически нет, все вложены в долгосрочные проекты, и отдача будет не скоро, очень не скоро!

– Неужели? А на какие средства существует этот ваш лицей, кто платит зарплату наёмным работникам, кто оплачивает налоги, и вообще, на какие «шишы» вы существуете?

– Ты наверное знаешь, что наши сотрудники не получают зарплату. Весь личный состав ЗГС на самоокупаемости. Например, тот же Вестфаль ведёт очень прибыльный бизнес, торгует антиквариатом. Большая часть прибыли поступает в кассу нашей организации. Вот так и живём.

– А говорила, что он беден, как церковная мышь?

– По сравнению с теми капиталами, что он имел раньше, до встречи с тобой, нынешние его доходы меня не впечатляют.

– Почему я тебе должна верить?

– Потому что ситуация складывается так, что нам невыгодно обострять с вами и без того сложные отношения. Директор ФСБ сказал: «Фас»! и твои коллеги, высунув языки, мечутся по нашей необъятной Родине, чтобы взять сотрудников ЗГС за горло. Такого поворота событий никто из нас не ожидал! Мы всегда и во всём поддерживали Президента, мы были его верными помощниками, его тайной стражей…

– Остановись! Когда люди впадают в пафос, меня от этого мутит! Полтора миллиарда марок ваша организация прикарманила тоже из любви к Родине и Президенту?

– Эти деньги пошли на создание и развитие ЗГС. Никто из наших сотрудников не жирует, и особняков на Лазурном берегу не покупает. Наша работа направлена на защиту конституционного строя нашей Родины.

– А как же ваш лицей, который тайно готовит наёмников, которых вы за большие деньги поставляете во все террористические организации мира?

– Это бред! Мы никогда не были связаны с террористами, это противоречит нашим принципам! Я могу догадываться, что в террористических организациях есть наши люди, но они внедрены туда в оперативных целях.

– Убедительно излагаешь, но где доказательства? Ваша организация вне закона, и в какую сторону повернётся вектор вашей тайной деятельности, никому не известно. Может, завтра Ваш Директор возжелает власти, и вы устроите переворот!

– Ты ещё скажи, что мы живём «по понятиям»! Роза, сейчас не время заниматься дележом сфер влияния! А власти у нашего Директора не меньше, чем у твоего босса, и переворот нам ничто не мешало устроить и два и три года назад. Только нам это не надо: задача ЗГС не властвовать, наша задача – защищать! Ты права, наша встреча тщательно спланирована, правда, я не знала, что на открытый контакт ты пойдёшь лично. Руководством ЗГС мне поручено передать вам очень важную информацию.

– С чего бы это?

– Можете считать это доказательством наших верноподданнических настроений и знаком доброй воли.

Линза потянулась за сумочкой, и в этот момент двое парней за дальним столиком мгновенно сунули руки под левую мышку, где под курткой скрывалась наплечная кобура. Роза подала им знак, и они успокоились. Линза извлекла из сумочки и положила на стол коробку с видеофильмом и пододвинула собеседнице.

– Люди «Х»! – прочла вслух Роза. – Тебе не кажется, что в этих словах заключена горькая ирония? Это мы с тобой люди «Х» – безымянные бойцы невидимого фронта!

– По-моему, Роза, это ты впадаешь в пафос.

– Меня так давно никто не называл. Я почти отвыкла от своего имени. Ладно, Мария, посылочку я передам. Приятно было поболтать. Я ещё немножко здесь посижу, а ты ступай, – задумчиво произнесла институтская подруга и заказала коньяк.

– Составить тебе компанию? – неожиданно предложила Линза.

– Не надо! – качнула головой Роза, которая в этот момент снова превратилась в Марту.

На экране горько рыдал чернокожий мужчина со следами побоев на осунувшемся лице.

– Я спас его! Я не мог поступить иначе, потому что любил его с той самой минуты, когда он взошёл на трибуну и обратился ко мне! Да, да, он обратился ко мне лично и одновременно ко всей Америке. Эти слова я запомнил навсегда.

– Братья и сестры! – сказал он. – Господь всех нас создал по своему подобию, а значит, мы все дети его, и неважно, какого цвета у нас кожа. Придёт час, и на Страшном суде нас будут судить по делам нашим, а не по расовой принадлежности. Так почему мы должны дожидаться Страшного суда, а не воздать каждому по заслугам ещё при этой, земной жизни?

В тот день он позвал нас за собой. – Сограждане! – сказал мне будущий президент. – Я обращаюсь к вам не только как к моим избирателям, но и как к своей пастве, как к братьям и сёстрам во Христе: поверьте мне и идите за мной! И я приведу вас в царство Равенства и Справедливости!