Клементс Рори - Мученик

Церковное кладбище за развалинами церкви Святого Барталомея Великого было жутковатым местом по ночам. Старлинг показывала путь. По Смит-Филду еще бродили пьяные гуляки, пьющие за смерть шотландской королевы, но празднования затянулись и караульным было приказано очистить улицы и ввести комендантский час. Если караульные обнаруживали пьяного, то его прогоняли домой дубинками; власти желали оградить город от беспорядков в это неспокойное время, когда стране грозило военное вторжение или восстание.

Старлинг и Парсимони спрятались за стеной у северной оконечности Коклейн. Они присели на корточки, держа лопаты, которые принесли сюда пару часов тому назад.

Увидев, что путь свободен, девушки со всех ног помчались через огромную, в шесть акров шириной, площадь. Караульный что-то крикнул им вслед, но они бросились наутек и бежали, пока не очутились на дальней стороне у каменной кладки, где пятьдесят лет тому назад был возведен неф старой церкви.

— Где, милая? — тяжело дыша, спросила Парсимони.

— Позади кладки.

Им нужно было выкопать сокровища и остаться незамеченными. Старлинг и Элис закопали добычу в свежей могиле, где земля была еще рыхлой, на глубине нескольких футов, — может, в паре футов от покойника. При свете луны Старлинг и Парсимони принялись за работу; они не стали зажигать смоляные фонари, боясь, что их может заметить караульный.

Они копали по очереди. Земля была тяжелой и мокрой. Лопата Старлинг чиркнула по старому камню разрушенного церковного нефа.

— Тихо! — зашипела Парсимони. — Хочешь, чтобы мы закончили жизнь на виселице?

— Осталось совсем немного, — сказала Старлинг. — Мы неглубоко закопали. — Вдруг она упала на колени и принялась разгребать землю руками. — Вот оно, — произнесла она, вцепившись в завязки мешка. Она потянула что есть мочи и вытащила мешок. Старлинг принялась счищать с него грязь. — Вот, Парси, добыча у нас.

Что-то в блеске серебристо-черных в свете луны глаз Парсимони снова насторожило Старлинг. И когда Парсимони сделала шаг вперед, Старлинг отступила в сторону и поставила ей подножку, повалив Парсимони на холодную мокрую землю.

Она бросила мешок и прыгнула на спину Парсимони, вдавливая ее голову в грязь, словно хотела удушить ее, также — она была в этом уверена — как Парсимони задушила Элис. Парсимони этого заслуживала.

Но Парсимони оказалась сильней и вывернулась из ее рук. Возясь в жирной сырой глине, они колотили друг друга, таскали за волосы, выворачивали руки и царапались. Они дрались, пока не иссякли силы. После Парсимони и Старлинг, лежа на мягкой земле, тяжело дышали, не в силах поднять руки, а их одежда была порвана и испачкана.

— Милая, я даже представить не могла, что ты способна на такое.

Старлинг — тоже. Жаль, что она не могла дать такой же отпор в Стреллее, когда ее избивал черный от угольной пыли Эдвард.

— Это мой единственный шанс, Парси, и тебе его у меня не отнять.

Так, лежа на влажной и холодной земле и тяжело дыша, они ощутили, что зауважали друг друга. Более того, они обе осознали, что нужны друг другу. Невозможно в одиночку спрятать и продать все эти ценности. Быть может, лучше им действовать сообща?

— Ну что, Парси? Попробуем вместе? Этих сокровищ хватит и на покупку дома.

Мгновение Парсимони размышляла.

— Всегда хотела собственный публичный дом. А ты, милая, похоже, самая подходящая для меня компаньонка.

— Из борделя мог бы получиться настоящий дворец.

— Устраивать приемы для знати. А еще азартные игры. Это будет лучшее место в городе. Все, что нам нужно, найти хорошего перекупщика и выручить приличные деньги. Что за дом у нас будет!

Старлинг рассмеялась.

— Можно назвать его «Королевы» — потому что мы будем как две пчелиные матки, хозяйки и лучшие девочки заведения.

Парсимони поднялась на ноги и попыталась очистить одежду от грязи.

— Или мы могли бы назвать заведение «Королевские ножки» — мы будем работать день и ночь без выходных! Жалко, милая, что ты не узнала Когга поближе. Ты бы ему понравилась. Ты в его вкусе. Кто же его убил? Ему вроде глаза выкололи.

— Его убил один страшный человек в темной одежде. От него веяло замогильным холодом. У него был такой тонкий кинжал с черной ручкой. Он ударил Когга дважды, по удару в каждый глаз, по самую рукоятку. Такому убить, что проститутку снять.

Старлинг тоже поднялась на ноги, держа в левой руке мешок с добычей. Она посмотрела на мешок и вдруг протянула его Парсимони.

Парсимони взяла мешок, вытащила два золотых слитка, взвесила их в руке, затем положила их обратно.

— Нет, ты понесешь мешок, милая.

— А еще, Парси, тот убийца, после того, как проткнул кинжалом Коггу глаза… — произнесла она и замолчала на мгновение, вспоминая, — перекрестился, как это делают католики.

Никому не было дела до Майлза Херрика с позвякивающими в заплечном мешке инструментами, который шагал по Дептфорд-Стрэнду в одежде рабочего среди суетящихся моряков, парусных дел мастеров, плотников, корабельщиков и шлюх.

Это был яркий солнечный февральский день, почти весенний. Последний снег где-то растаял, а где-то его смыл дождь, и люди ощутили новый прилив сил. Мир казался прекрасным и стоил того, чтобы вылезти из постели. Херрик оглянулся и осмотрел дома и лавки, что выстроились вдоль берега реки. Его взгляд остановился на свечной лавке, старинном, покосившемся трехэтажном здании с небольшими окнами. Снаружи висела табличка: «Сдается комната». Подойдет. Он скользнул в дверь.

В помещении висел густой удушливый табачный дым. В духоте, среди такелажа, парусной оснастки, галерных плетеных коробов, бочонков с сухарями, сушеного гороха и соленой говядины, всего того, что необходимо для путешествия, он увидел двух беседующих людей, дюжих работяг, которые спорили о чем-то над разложенном на скамье чертежом каравеллы. Когда он подошел, они прекратили разговор и посмотрели на него, не вынимая трубок изо рта и исторгая дым, словно печные трубы.

— Вы хозяин этой лавки? — спросил Херрик того, что был повыше и держался более уверенно. — Я искал жилье и увидел вашу вывеску. Комната еще свободна?

— Ну, положим, от жильцов она свободна, — ответил тот, что повыше, — но только не от арендной платы.

Херрик натужно улыбнулся над попыткой пошутить. Он достал кошель и развязал тесемку.

— Я хорошо заплачу. Я прибыл из Нижних земель [43] В Средние века — область на северо-западе Европы, на территории современных Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и части Северо-Восточной Франции. и ищу работу оружейника.

Ему понравилась ирония; «оружейник» звучало правдоподобно. А еще он знал, что его никто не будет проверять.