Дональд Томас - Смерть на коне бледном

Два негодяя нашли друг друга. Мориарти редко подвергал себя опасности, блестяще используя Роудона Морана в качестве адъютанта. Их преступная сеть в 1880-х охватила аферистов, незаконно торгующих трансваальскими алмазами, а в 1885–1886 годах распространилась на предприятие, окрещенное «Пэлл-Мэлл газетт» «рассадником белой работорговли». В Южной Африке Моран отправил на виселицу одну недалекую молодую особу. Невинную девушку осудили за убийство ее хозяина Андреаса Ройтера, хотя погубил его на самом деле Моран. Моему брату, сэру Уильяму Майкрофту Холмсу, советнику правительства по межведомственным вопросам, по моей просьбе удалось предотвратить казнь и спасти ее жизнь.

Ваши предшественники скептически относились к моей теории о криминальном братстве, объявившем войну всему нашему обществу. Я же по-прежнему твердо уверен в существовании такой организации и могу назвать имена многих людей, ее возглавляющих. У меня имеются прямые доказательства.

Среди этих господ есть и весьма высокопоставленные лица. Как известно, крупной рыбе обычно удается уйти, а в сети попадается в основном мелкая.

Задолго до своей встречи с профессором Мориарти на Рейхенбахском водопаде я знал, что он вряд ли работает в одиночку. А с Роудоном Мораном я столкнулся в 1880-х годах. Моя жизнь тогда оказалась в опасности, и у меня оставалось всего две возможности: либо покинуть Англию, либо, воспользовавшись его же собственным оружием, заманить этого бесстрашнейшего и изобретательнейшего из охотников в ловушку.

Поймать такую дичь нелегко. Роудон Моран хоть и отличался порочными наклонностями и совершенной аморальностью, но слабостей практически не имел. Он играл в карты (к примеру, его нередко можно было застать в клубе «Багатель») и испытывал непреодолимую тягу к шулерству. Ему помогала не столько ловкость рук, сколько умение распознать характер игроков.

Даже не испытывая нужды в деньгах, Моран в силу натуры зачастую играл нечестно, его влекли сильные эмоции. Возбуждение, которое доставлял ему риск — будь то шулерство в баккара, охота на крупного зверя или же преступления, — само по себе служило достаточной наградой.

Общественность так и не узнала о некоторых сторонах его карьеры и о подробностях его «исчезновения». Теперь же я передаю в Ваше распоряжение записки доктора Джона Ватсона, повествующие об этом. В первой главе упоминаются события, произошедшие незадолго до нашего с ним знакомства. Уже тогда нас связало дело, в котором был замешан будущий общий противник. Хотя бы его преступлениям положен конец. Однако природа не приемлет пустоты, будьте уверены, место Роудона Морана, по всей видимости, уже занял кто-нибудь другой.

Если я смогу быть Вам еще чем-либо полезен, мои скромные таланты целиком и полностью к Вашим услугам.

Ваш покорный слуга,

Конечно же, читатель поймет, почему помещенные выше материалы никогда до сего момента не публиковались. Отчет о событиях, произошедших у подножия Изандлваны, лежал среди прочих засекреченных государственных документов в папке с пометкой «Роудон Моран», другие же бумаги хранились в Военном министерстве и подведомственной ему военной полиции. Принятый в 1889 году закон о государственной тайне весьма строг в подобных вопросах, но дозволяет каждому новому министру внутренних дел решать, как долго подобные секретные сведения могут находиться под замком: пятьдесят, сто лет или вообще до скончания времен.

Я благодарен Дэвиду Ллойду Джорджу, ведь это именно он пришел к мнению, что по истечении сорока лет обнародование отчета об изандлванских событиях уже не поставит под угрозу национальную безопасность и не навредит действующему правительству.

Разумеется, Шерлок Холмс показывал мне свое письмо Мелвиллу Макнайтену. Но самого Холмса я встретил лишь около двух лет спустя после трагедии, разразившейся в Южной Африке. К тому времени мне довелось совершить путешествие в Индию. В июне 1878 года я получил степень доктора медицины в больнице Святого Варфоломея и в следующем месяце поступил на службу и прошел стандартный краткий курс для военных хирургов в госпитале Нетли, неподалеку от гарнизона Альдершот, твердо намереваясь сделать карьеру на этом поприще.

В конце того года, все еще оставаясь скромным помощником главного врача, я получил приказ отправляться в пятый полк нортумберлендских стрелков, расквартированный тогда в Индии. К Индии были в тот момент прикованы все взгляды, ибо именно она считалась главным сокровищем британской короны. Поездки на Восток стали гораздо короче с открытием Суэцкого канала. А Южная Африка ценилась уже в основном не за возможность удобным путем попасть в Бомбей, а за недавно обнаруженные запасы алмазов и золота.

Да, когда я покинул госпиталь Нетли, самой важной страной для империи оставалась Индия, но не менее значимым был для нас и Афганистан. Великобританией в то время руководил лорд Биконсфилд, и стоящие во главе государства политики считали, что Афганистану грозит нападение северного соседа, России. Британским послам запретили въезжать в Кабул, тогда как русских дипломатов приняли там с распростертыми объятиями. Лорд Литтон, генерал-губернатор Индии, предупредил правительство, что при необходимости ему придется проявить инициативу и начать военные действия, как это предписано конституцией. В противном случае мы рисковали в один прекрасный день обнаружить у своих северо-западных границ на Востоке «русского медведя».

Еще до конца года я вместе с пятью сотнями других военнослужащих всевозможных чинов и званий маршировал по улицам Портсмута от железнодорожной станции к докам. Как же нас приветствовали! Военный оркестр играл «Британских гренадеров» и «Любимую я оставляю». По обе стороны от дороги столпилось столько народу, что можно было в буквальном смысле идти по головам. Отовсюду доносились выкрики: «Помните, старая добрая Англия полагается на вас!», «Задайте им жару!», «Выше нос, старина!», «Мы вас не забудем!».

Никаких сражений на тот момент не велось. Так что не знаю, куда, по мнению тех людей, мы должны были ехать. Когда за нами закрылись портовые ворота, вслед прозвучало тысячеголосое напутствие: «Прощайте! Да благословит вас Господь!»

Нас, будущее подкрепление действующей армии, не отправили коротким путем через Суэцкий канал, ведь с нами путешествовал и пехотный полк, который должен был поступить в распоряжение лорда Челмсфорда в Южной Африке. Судно для транспортировки войск под названием «Клайд» (бывший круизный лайнер, лучшие дни которого остались в прошлом) должно было доставить нас в Кейптаун. Пассажиры спали в трюмах в свисающих с бимсов гамаках. Некоторые предпочитали ютиться на палубе, завернувшись в одеяла. Повсюду летала угольная пыль, пахло разогретым маслом, равномерно крутились лопасти. Сердце корабля тарахтело глубоко внизу, в машинном отделении. Занять себя было почти нечем, оставалось только сидеть, зачарованно уставившись на огромные полированные поршни, ходившие туда-сюда. Так протекали дни и ночи, мы преодолевали милю за милей.