Алексей Фомичев - Сам без оружия

Ну да ладно, не суть дела. Щепкина больше волновало отсутствие на площадке Скорина. Его искали уже второй день, однако тот как сквозь воду провалился. Так здорово загулял после драки в трактире? Или некая зазноба свела с ума?

Сидя в пролетке, капитан ломал голову над этой загадкой и думал, где теперь искать шустрого художника. Не в Японии ли?

— А японцы за улицей следят, — отвлек от мыслей Щепкина Белкин. — Занавески на втором этаже колышутся.

Поручик сидел слева и видел фасад консульства и левый торец. А еще он хорошо видел небольшую пристройку к зданию, до которой от ограды всего два шага. То самое место, где они будут проникать.

Первый дубль сняли целиком и «бомбу» взорвали, когда карета сворачивала на узкую улочку как раз напротив пристройки. Бахнуло знатно. Кони испуганно заржали и понесли, но их быстро поймали и успокоили.

Облако дыма заволокло часть ограды и дошло до пристройки. Что-то прокричал Зинштейн, ему ответил Бровников. «Раненый» Гоглидзе и рыдающая Диана вернулись на места, «убитые» бандиты поспешили за угол. Режиссер подсказал, что надо сделать лучше, что вообще делать не надо и попросил предупредить городовых, чтобы прогнали детвору с аллеи. Те попадали в кадр.

Второй дубль также сняли до конца, на этот раз после взрыва послышались щелчки выстрелов из револьверов и пистолетов. «Князь Урусов» успешно держал оборону, пока его не «ранили».

Щепкин, наблюдая за «боем» сквозь щелку, подумал, что в реальности у бандитов не было бы никаких шансов. Гоглидзе бы не сидел на месте за сомнительным прикрытием, а маневрировал бы за каретой. И перестрелял бы противников точно. Но это так… размышления.

Из здания японского консульства вышел какой-то сотрудник. Подошел к городовому и что-то спросил. Городовой указал на Зинштейна, извлек из кармана часы и показал на пальцах — два. Мол, еще пару часиков потерпите. Японец пожал плечами и ушел.

Занервничали дипломаты!..

Шел второй час съемок.

Третий дубль сняли быстро и перешли к новому эпизоду, когда на помощь беглецам прибывали то ли друзья «князя», то ли кто еще. Тут тоже хватало стрельбы, а под конец уцелевший бандит должен был бросить гранату.

Как только съемки продолжились, Щепкин приоткрыл дверцу пролетки и шепотом выдохнул:

— Приготовились!

Белкин проверил амуницию и кивнул.

— Японцы смотрят на них.

— Отлично. Ждем!

Граната бахнула тоже эффектно, вроде бы загоревшаяся карета покатила прочь, из нее валил дым. Когда карета проехала мимо пролетки, Щепкин выпрыгнул наружу и побежал к ограде. Белкин следовал за ним.

Главное действие разворачивалось ближе к аллее, там трещали выстрелы, дрались «хорошие» и «плохие» и все внимание зрителей было обращено туда. На почти вставшую карету, из которой все еще валил дым, никто не смотрел. И две фигуры, что исчезли в этом дыму, не заметили.

Фигуры сноровисто преодолели ограду и бросились к пристройке. Теперь их не увидели бы и вплотную, дым-то валил густой.

Один из статистов (сотрудник полиции) успокоил лошадей, бросил дымовую шашку в ведро с водой и направил карету к аллее. Со стороны съемочной площадки прозвучала команда «Стоп! Снято!». Эпизод закончился.

Решетку на стыке пристройки и здания консульства Белкин снял в два приема. Висячий замок можно было открыть и гвоздем, но поручик использовал отмычку. Щепкин первым скользнул в проем, следом поручик. Он вернул решетку на место, повесил замок и присел. Проникновение прошло незамеченным.

Чуть отдышавшись, Щепкин вытащил небольшой фонарь, на котором стекло было заклеено тонкой бумагой синего цвета. Фонарь давал слабый луч, но с его помощью можно было почти на ощупь найти дверь, ведущую в соседнюю комнату. Там был небольшой склад. Из него наверх вел узкий коридор.

В складе капитан и поручик планировали досидеть до темноты, когда в консульстве все лягут спать.

Дверь отыскали быстро, Белкин обследовал ее, не нашел замка, попробовал тихонько отодвинуть. Дверь не поддалась. Поручик опять обследовал проем и заметил в узкой щели пластину засова с той стороны.

Щепкин хлопнул его по плечу и, едва шевеля губами, шепнул:

— Ждем.

Белкин кивнул. Им осталось просидеть полтора часа. А вот на складе просидят до ночи.

Снаружи еще раздавался шум, потом громкий голос прокричал:

— На сегодня все! Всем спасибо! Собираемся!

Еще около получаса рабочие собирали аппаратуру, грузили камеры и оборудование. Потом прогудели моторы автомобилей, простучали подковы лошадей, неторопливо протопали сапоги городовых, и все стихло.

Улица погрузилась в темноту теплого вечера.

Когда вышел срок, Белкин поддел засов ножом и стал сдвигать его по миллиметру вправо. Когда засов вышел из паза, поручик осторожно толкнул дверь. Та с негромким скрипом пошла назад.

На складе была кромешная темень. Щепкин немного подождал, потом медленно пошел вперед, выставив левую руку. Фонарик он не включал, решил сначала дойти до наружной двери и убедиться, что та закрыта. Белкин бесшумно топал следом.

Капитан достиг середины помещения, когда вдруг ощутил слабый запах человеческого тела. И едва уловимое дыхание нескольких людей. Он замер, не зная, что это может быть. Почувствовал, как Белкин толкает его в спину, отвел руку назад и жестом остановил поручика. Тот тоже замер.

Дыхание стало ощутимее, это было наверняка, не показалось. Щепкин еще секунду раздумывал, кто здесь мог быть. Он уже хотел идти назад, но в этот момент резко щелкнул выключатель и склад озарился ярким светом. В углах стояли японцы с пистолетами в руках, а у наружной двери на стуле сидел сам Идзуми.

Он с удовлетворением посмотрел на зажмурившихся русских и вежливо произнес:

— Добрый вечер, господин продюсер. Я рад видеть вас в гостях, хотя и не звал вроде. А у вас говорится — незваный гость хуже татарина. Но я приму вас лучше, чем татар. Прошу!

Щепкин успел проморгаться после резкого включения лампочек и даже сосчитать японцев. Трое, не считая Идзуми, и все вооружены. Играть в героев глупо, перестреляют сразу.

За спиной шипел Белкин, переступая с ноги на ногу и отходя влево. Готовился к активной работе. Зря…

— Бросьте оружие, господин Щепкин, — заявил Идзуми. — Не надо совершать глупостей. Ну же?

Капитан достал пистолет и бросил его под ноги.

— Гриша! — подал он голос.

Белкин команду понял, тоже бросил пистолет.

— Вот так, хорошо! Нельзя входить в чужой дом с оружием!

«Скорин, тварь! — мелькнула мысль у капитана. — Его работа! Сдал! Хотя откуда он знал?..»

Щепкин поднял голову на Идзуми, увидел его довольную улыбку и хотел было сказать, что это недоразумение. Но в этот момент за спиной послышался шорох. Капитан попробовал повернуть голову, но сильный удар по затылку отправил его в забытье.