Алексей Фомичев - Сам без оружия

Идзуми усмехнулся.

— Это блеф!

— Что ж, вы оцените блеф лично, когда ваша лодка попадет на прицел кораблей. Торпед и мин у флотилии хватит.

— Но для вас все будет кончено. — В голосе Идзуми прорезалось нетерпение. — Василий Сергеевич, я знаю не только что вы капитан контрразведки. Я навел справки. Вы единственный русский и всего третий или четвертый европеец, который достиг огромных успехов в дзюдо! Вы ученик самого Дзигаро Кано! Он сам повязал черный пояс на ваше кимоно. Поверьте, в Японии это много значит. Вы были подданным нашей империи. Можно сказать, вы наполовину японец.

— Да, — с горечью отозвался Щепкин. — Я и впрямь люблю Японию. А старый учитель Сато заменил мне отца. Но он всегда учил меня не сдаваться и не отступать перед чужой силой, а тем более перед чужой подлостью. Ибо сила может уничтожить тело, а подлость убивает душу. Я всегда старался следовать заветам сэнсэя Сато. Разве он не прав?

Видя, что Идзуми раскрывает рот, Щепкин кашлянул и заговорил тяжелым жестким голосом:

— Я действительно стал почти японцем. И даже хотел жениться на японке! На самой лучшей, самой прекрасной девушке. Но ее родня не допустила этого. Ее дядя нашел ей другого жениха и заставил выйти за него замуж. Спросите как-нибудь свою племянницу, счастлива ли она замужем за Кинджиро.

— Что?! — Идзуми подскочил вплотную к Щепкину и толкнул его в грудь. — Что ты сказал, русский?

— Спроси Акину, сколько слез она пролила до свадьбы и сколько льет сейчас!

Идзуми замер, не веря своим ушам. Момент был вполне подходящий для атаки, но Щепкин медлил. Кроме спасения своей жизни и жизни Белкина, на нем теперь была и Акина. Надо вытащить ее из этой ловушки. А смерть дяди вряд ли поможет.

— Так ты и есть тот самый русский, о котором говорил мне брат? Ты? — Идзуми растерял свою величавость и невозмутимость и смотрел на Щепкина с нескрываемой злостью. — Так вот оно как вышло! Что ж…

Он явно был растерян и не знал, что сказать. Однако опыт и холодный разум помогли ему быстро взять себя в руки. Он получил сильный удар от противника, но выстоял. Ах, Акина, маленькая змея! Вот кому ты отдала свое сердце и душу. Оставив Кинджиро только тело! Бедный секретарь, знал бы он… Впрочем, это сейчас неважно.

— У вас осталось очень мало времени, господин капитан, — проскрипел Идзуми, отходя к двери. — Думайте быстрее. А чтобы помочь вам, я приглашу сюда кое-кого. Может быть, с ним вы скорее найдете общий язык. Уверен, вам есть о чем поговорить.

Идзуми раскрыл дверь, вышел в коридор и кому-то кивнул. А потом пошел прочь.

Щепкин с волнением ждал появления этого «кое-кого», понимая, что сейчас увидит предателя. И готовился встретить его очень горячо. Со всем гостеприимством.

Он проверил путы на ногах и руках. Доля секунды нужна, чтобы сбросить веревки. А там как пойдет.

— Здравствуй, Вася! — раздался до боли знакомый голос.

Щепкин быстро поднял голову и уставился на вошедшую Диану. Из его горла вместо слов вырвался приглушенный рык.

Сначала Щепкин подумал, что японцы каким-то образом схватили ее и привезли сюда, чтобы сломать его. И уже был готов взмыть на ноги, круша всех подряд. Но Диана вошла спокойно, перед тем, как закрыть дверь, кому-то кивнула. И этот кто-то послушался и ушел.

Вот тогда Щепкин и понял, что Диана здесь по своей воле и у нее есть какие-то дела с японцами.

Диана смотрела на него, чуть прищурив свои чудесные голубые глаза, а на губах против обыкновения не играла улыбка. И взгляд был строгий. Сейчас перед капитаном стояла почти незнакомая женщина, та Диана, о которой он ничего не знал.

Василий выбросил из головы все догадки, версии, идеи. Все лишние мысли. Он попробовал настроиться на Холодову, как на соперника в спарринге. Почувствовать его, понять, проникнуть в замыслы. На татами это удавалось легче. Но и на кону сейчас стояла не победа в спарринге, а жизнь и дело.

— Как ты тут? — спросила Диана, не дождавшись его реплики. Хоть удивление и мелькнуло на его лице, Щепкин сумел сдержать чувства.

— Сижу, отдыхаю, — едва заметно скривил он губы. — Наслаждаюсь беседой с нашим общим знакомым Идзуми. Впрочем, для тебя он, кажется, друг?!

— Скорее, временный союзник. Партнер. — Диана усмехнулась, шагнула вперед.

— Как же так, Диана? — с горечью спросил Щепкин. — Как ты могла предать нас и перейти на сторону японцев?

Диана нахмурилась, покачала головой.

— Бедный, бедный Вася… Я никогда не работала на японцев. И конечно, не работаю сейчас.

— А?..

— Я же сказала — временный и обоюдовыгодный союз. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил сбитый с толку капитан. — Может, пояснишь?

Диана обернулась, отыскала взглядом табурет, взяла его и поставила в трех шагах от Щепкина. Села, положила небольшую сумочку на колени. Поправила локон у виска.

— Ты хочешь знать, почему так вышло, Васенька? — спросила она. — Я объясню. Хотя у нас мало времени… Но ты имеешь право знать.

Щепкин молчал. Он знал повадки девушки. Когда она вот так готовится, значит, будет говорить серьезно.

— Я и правда не работаю на японцев, — начала она, внимательно глядя ему в глаза. — Я… агент германской разведки.

— Что? — изумился Щепкин. — Но…

— Да, Васенька, — кивнула Диана. — Это правда. Видишь, я признаюсь.

— Но как… когда?

— Сразу после переезда в столицу. На меня вышел… один человек. Моя первая настоящая любовь! Страстная любовь, — она говорила это с горькой усмешкой, абсолютно не стесняясь подробностей. — Этот человек сделал меня настоящей женщиной, показал, что такое быть ей, чувствовать… Мы расстались, и, как я думала, навсегда. Но он нашел меня в Петрограде и… словом, я не смогла отказать ему.

— И ты из-за него?..

— Да. Я женщина, Васенька. Я иду за сильным мужчиной, куда бы он меня ни позвал. А этот позвал… Хотя я особо и не хотела.

— А потом? — нахмурился Щепкин. — Это по его заданию ты познакомилась со мной?

Диана покачала головой, вытащила платок и смахнула слезу с ресницы.

— Он уехал сразу же, как только я дала согласие на работу. А тебя встретила позднее. Господи! — почти простонала она. — Если бы я встретила тебя чуть раньше! Если бы увидела, поняла!.. Все было бы иначе. Я ведь не просто влюбилась в тебя, Васенька. Я… любила тебя. И сейчас люблю.

Признание Щепкин пропустил мимо ушей, хотя отметил его. А запомнил главное — сроки начала работы Холодовой на немцев и факт вербовки.

— Значит, ты… все это время?..

— Нет, что ты! — слезы потекли по щекам Дианы, и она торопливо вытирала их платком. — Я была «спящим агентом». Никакой активности, никаких контактов. Честно работала в отделении и в группе. Вывели меня из «спячки» только осенью. В город прибыл куратор, встретился со мной, объяснил суть задания. И я…