Антонио Гарридо - Читающий по телам

— Любопытно… Продолжай.

Цы поклонился в ответ. Он сделал короткую паузу, чтобы собраться с мыслями, и снова указал на тело молодого покойника.

— По моему мнению, убийцу в данном случае либо что-то спугнуло, либо ему было не важно, если этого несчастного работягу, которого, наверное, и родная мать позабыла, кто-то сможет опознать. Однако же убийца обстоятельно позаботился о том, чтобы такого не произошло в двух других случаях, — поскольку, знай мы личности убитых, мы кое-что узнали бы и об убийце.

— Итак, каково ваше заключение?

— Но у меня его нет! — горестно воскликнул Цы.

— Я ведь предупреждал, ваше величество! Он не умеет читать по трупам! — злорадно заметил Кан.

— Ну хоть какие-то выводы ты можешь сделать? — На лице императора не отражалось никаких чувств.

Цы вздохнул и снова заговорил:

— Мне не хотелось бы вводить вас в заблуждение, ваше величество. Я полагаю, что ваши эксперты были правы, предположив, что за эти убийства несет ответственность какая-то опасная секта. Возможно, будь у меня под рукой необходимые материалы, я принес бы вам больше пользы. Однако без щипчиков и уксуса, без пилок и химикатов мне сложно сказать более того, что я уже сказал. Тела эти настолько поражены разложением, что единственный мой вывод таков: оба эти преступления — примерно одной и той же давности. Судя по этим же признакам, вначале был убит старик, а потом — работник.

Нин-цзун пригладил реденькие усики, свисавшие по обе стороны его губ, и погрузился в молчание. В конце концов он сделал знак Кану, и тот приблизил к императору свое лицо, словно для поцелуя. Его величество что-то прошептал министру на ухо, и лицо Кана перекосилось. Министр посмотрел на Цы с ненавистью и удалился в сопровождении одного из чиновников.

— Ну что ж, Толкователь трупов. У меня к тебе последний вопрос, — негромко сказал император. — Ты упомянул о моих экспертах. Сможешь сказать, чего они не сделали, хотя, возможно, и должны были сделать? — Он указал на державшихся чуть в стороне от всей свиты двух мужчин в судейских зеленых куртках и таких же шапочках.

Цы пригляделся к их самодовольным лицам. Казалось, эти двое принадлежат к тому типу чиновников, которые с презрением смотрят на медиков. И на него, вероятно, тоже.

— Его зарисовали? — Цы указал на молодого человека, лицо которого до сих пор было не сильно тронуто смертью.

— Зарисовали? Как это?

— Через пару дней от этой головы останется один только череп. Я бы на их месте озаботился созданием как можно более точного портрета. Не исключено, что в будущем он понадобится для опознания покойника.

Император в сопровождении всех остальных наконец покинул застенки и направился в соседнее помещение. Никакого особого убранства в этом зале не было, зато, по крайней мере, не пахло гнилью и цепи по стенам не висели. Император в зал не вошел. Он что-то шепнул чиновнику с седыми волосами и землистой кожей, который согласно закивал. А затем Нин-цзун отбыл со всей своей свитой, оставив Цы наедине с чиновником.

Как только двери захлопнулись, седой приблизился к Цы.

— Толкователь трупов… Забавное имечко. Сам выбирал? — Чиновник обошел вокруг Цы, осматривая его с головы до ног.

— Нет, господин. — Цы видел, как сверкают под кустистыми бровями маленькие живые глазки.

— Ясно. И что же оно значит? — Чиновник продолжал крутиться вокруг Цы.

— Полагаю, оно связано с моей способностью досконально изучать мертвые тела и через это постигать причины смерти. Так меня прозвали в академии, где я обучаюсь… Обучался, — поправил себя Цы.

— В Академии Мина… Да. Мне знакомо это заведение. Да и всем в Линьане оно знакомо. Меня зовут Бо, — любезно представился седой. — Император только что поручил мне поддерживать с тобой связь — это означает, что отныне обо всем, что тебе потребуется, и обо всем, что ты выяснишь, ты будешь сообщать мне. — Бо остановился прямо перед юношей. — Я наблюдал вчера, как ты осматривал евнуха, и, скажу тебе, это было впечатляюще. Как видно, император того же мнения.

— Не знаю, должно ли это меня радовать. Его превосходительству министру наказаний мои действия, кажется, не слишком понравились.

— Ну да… — Бо помолчал, не зная, как продолжить объяснение. — Этим делом занимается лично Кан, однако идея пригласить тебя исходила от императора. Министр — человек сухой, несгибаемый, приверженец жесткой дисциплины. В общем, муж старой закалки. Воитель, всегда готовый грызть камни и запивать их огнем. — Бо снисходительно усмехнулся. — Во дворце поговаривают, воспитание его было столь суровым, что в детстве он ни разу не заплакал, а я лично готов биться об заклад, что Кан и на свет родился без единой слезинки. Кан служил отцу нашего императора до самой его смерти, и со временем сделался одним из самых доверенных советников императора Нин-цзуна. Он неподкупен, быть может, слишком убежден в своей правоте, порою пути его извилисты — как те деревья, что вырастают искривленными и больше уже не могут выпрямиться. Ты заметил, что министр недоволен твоими новыми полномочиями. Я полагаю, ему сильно не понравилось, что ты распорол ножом чрево женщины, не испросив у него дозволения. Чего Кан не переносит — скажу даже больше, приводит его в ярость, — так это самоуправство. А ты вчера перешел границу, из-за которой мало кому удается вернуться.

— Полагаю, так оно и было… — обеспокоенно ответил Цы. — Чего я не понял, так это ваших слов о поддержании связи и о том, что я должен что-то выяснять… Что мне поручено выяснить?

— Сейчас поймешь. Хитроумие, выказанное тобою вчера, было отмечено императором, и он счел, что ты можешь быть полезен. Ты докопался до таких открытий, которые придворным судьям и во сне не снились! — Бо замолчал, как будто засомневался — стоит ли продолжать? Внимательно посмотрел на Цы, глубоко вздохнул и все-таки продолжил: — Итак! Я получил все полномочия, так что слушай меня внимательно. Слушай и забудь, что у тебя есть язык. Если ты заговоришь о том, что я расскажу, хоть с кем-нибудь, никто во всем мире не спасет тебя от возмездия. Ты все понял?

— Я буду нем, как могила, господин, — сказал Цы и тотчас пожалел о сказанном: сравнение слишком уж грозило перестать быть только метафорой.

— Я рад это слышать. — Царедворец тяжко вздохнул. — Вот уже несколько месяцев, как в Линьане поселилось страшнейшее из всех зол. Нечто сокрытое и угрожающее всех нас пожрать; быть может, оно пока еще не окрепло, однако представляет собой опасность невероятных размеров. Это смертоносно, как вторжение захватчиков, ужасно, как чума, а избавиться от этого намного сложнее. — С этими словами Бо подергал себя за седую бородку.

Цы так ничего и не понял. Из слов чиновника можно было заключить, что в этих преступлениях подозревается некое сверхъестественное создание, но осмотр всех трех трупов указывал на существо вполне земное. Цы уже хотел сказать об этом, но придворный его опередил: