Рагим Джафаров - Атака мертвецов

– Что-то у вас, господин капитан, не сходится. Ежели отец сыновей на войну отпускать не хотел, то вы-то как оказались в ентом деле?

– Сына, одного сына отпускать не хотел. Если подумать, то у него и был один сын. – Андре пришпорил коня.

На позиции двенадцатой роты царил хаос. Работы по восстановлению укреплений требовали порядка, но организовать его без капитана почему-то не удавалось. Новобранцы вносили элемент неожиданности и сумбура даже в простейшие дела, что уж говорить про войну.

– Чего тут у вас? – Прапорщик повернулся к Андре и исполнил воинское приветствие.

– Смех и грех, господин капитан. Сами посмотрите. – Ничего страшного не происходило, просто возникало в рутинной работе очень много суеты. То лопату кто-то сломает, то поскользнется и в грязь повалится.

– Ладно, привыкнут.

– Фельдфебель Тирер, ко мне! – Боец бросил все дела и поспешил к командиру, но сам приказ вызвал предсказуемую реакцию. Ветераны тихо переглянулись.

– Господин капитан, фельд…

– Потом доложите, за мной. – Андре пошел в блиндаж, брат пошел следом.

Они в молчали до тех пор, пока за ними не закрылась дверь, тут они неловко пожали руки и сели за стол. Братья не знали, как себя вести и о чем говорить, потому возникла гнетущая тишина.

– Как ты, Жермен, как родители? – Андре первым нарушил тишину.

– Хорошо, хотя, как сказать, отца похоронили, матушка болеет. Думаю, тоже не долго ей осталось. В остальном все хорошо. – капитан прошел к ящику, достал бутылку вина и два стакана.

– Кто теперь ведет семейные дела?

– Ты Андре, тебе, видимо, еще не доставляли почту. Отец указал тебя в завещании. – капитан удивленно посмотрел на брата, проливая вино мимо стакана.

– Шутишь?

– Ни чуть, какие уж тут шутки. Я оказался совершенно не способен к управлению капиталами. Это стало понятно, еще когда ты был на Русско-Японской войне, но ты же знаешь упрямство отца, он никогда бы не признался, что ошибся. Однако, на смертном одре он изменил завещание. Ты очень богат Андре, дела у отца по-прежнему шли в гору. Его состояния хватит, чтобы купить Польшу, а на сдачу кусочек Австрии. Все переходит тебе, при одном условии, если ты будешь выплачивать мне содержание. Сразу скажу, что мне это не нужно. – Жермен залпом осушил стакан и утер губы рот рукавом.

– Почему же, мне эти деньги и за всю жизнь не потратить! Забирай половину если хочешь или действительно я буду отчислять тебе столько, сколько нужно. – Андре снова налил вина.

– Нет, ни копейки мне не надо. Я сам отлично справлюсь.

– Да что с тобой? – капитан посмотрел в глаза брату.

– Не твое дело, позволь мне самому решать, нужны ли мне подачки от братца умника.

– Вот как, а может это мне надо обижаться? Ты просто избалованный олух! Отец в тебе души не чаял, а меня вышвырнул прочь. Он даже не пришел на вокзал, когда я отбывал на фронт! – Андре вскочил на ноги.

– Ты идиот, братец. Он в тебе души не чаял, всегда! Он воспринимал тебя всерьез! Ты для него был сыном, мужчиной, который все может, который сам выбирает как ему жить. Он не сомневался, что ты можешь справиться с чем угодно! Поэтому позволил тебе уехать. Ты хоть знаешь, как он мучился первое время? Как весь дом заполонили газеты с новостями с фронта? – Капитан сел на стул, удивленно посмотрел на брата.

– Что за чушь?

– Чушь? Да что ты можешь знать? Ты ведь бросил семью и убежал на войну! Ты понятия не имеешь как рыдала мать, ты просто ничего не видел. Дом превратился в царство мертвых, только отец сохранял какое-то благоразумие и не переставая повторял матери, что ты справишься, что в твоих жилах течет расплавленный свинец, но не кровь. Он просто позволил тебе набить шишек. Никто не мог предположить, что с одной войны тебя понесет на другую, что ты даже домой не приедешь! Где ты был почти десять лет!? – Жермен стукнул по столу кулаком и вскочил на ноги. Братья зло смотрели друг на друга.

– Служил в разведке. – капитан обессилено уронил голову на ладони.

– Неужели так сильно обиделся? Тебе просто позволили сделать то, что ты хотел, в чем проблема? – Андре посмотрел на брата и горько усмехнулся.

– Почему он меня не остановил? Хоть знак бы подал, что ему не все равно.

– Какой же ты дурак. Как, ну скажи мне как отцу может быть все равно? Он сына на войну отправил, понимаешь? Налей еще. – Жермен протянул пустой стакан. Андре налил в него вина.

– Может я все понял не правильно, но мне казалось, что ему плевать. Я не знал зачем мне возвращаться домой. Понимаешь?

– Ты и не планировал возвращаться, ты ведь и жить-то не планировал, так?

– С чего ты решил?

– У тебя на лице все написано было. Когда ты уходил, ты не к войне готовился, а к смерти. Конечно, могу понять, тебе было шестнадцать лет. Тогда ты обиделся, решил героически погибнуть под пулями коварных японцев, но что-то не сложилось, выжил. Почему ты не вернулся? – Жермен сочувственно смотрел на брата, Андре ерзал на стуле и не знал куда спрятать свои глаза. Они выдавали его с головой.

– Не знаю, знаешь мне было стыдно. Я не мог вернуться, просто не мог. Как я мог смотреть в глаза отцу, скажи мне? Мне казалось, что я должен погибнуть там, остаться на какой-нибудь проклятой сопке. Тогда утром, когда я шел к вокзалу, мне казалось, что я не нужен. Что от меня отказался даже отец, что мне нет места. Казалось, что у моей поездки есть только одна задача, погибнуть и избавить этот мир от моего присутствия.

Знаешь, в дороге я не раз представлял, как меня прошивают вражеские пули или штыки. Как мое тело привозят домой. Как он наконец-то понимает, что сделал. Увы, но даже в этих глупых мальчишеских фантазиях он оставался равнодушным. Мне даже представить не удалось, что отец может проявить хоть что-то.

– Господи, как же ты мог, как ты вообще до этого дошел, брат, скажи, как? Почему ты не думал обо мне, о матери? – Жермен смотрел на брата широко открытыми глазами и говорил почти шепотом.

– Не знаю, прости, но не знаю. В голове был только отец, который услышав о моем решении деловито спрашивает в какой род войск я намерен отправиться. Я не хотел, понимаешь не хотел никуда ехать, но мог ли я после этих слов пойти на попятную? Мне так хотелось, чтобы он меня отговорил, чтобы сказал, что не хочет этого, что я нужен ему дома. – в полутьме лицо Андре рассмотреть было сложно, но Жермен улавливал какие-то едва заметные отблески под глазами брата.

– Так все это из-за глупой детской обиды? Корень всему не оправдавшиеся ожидания?

– Да. – Капитан снова уронил голову на ладони.

Братья долго сидели в тишине. Откуда-то доносились крики офицеров и ржание лошадей. Но казалось, что это где-то очень далеко, что на самом деле не существует ничего кроме этого блиндажа.