Ричард Зимлер - Последний каббалист Лиссабона
- Название:Последний каббалист Лиссабона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, АСТ МОСКВА, Транзиткнига
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-17-031088-9, 5-9713-0084-9, 5-9578-1771-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ричард Зимлер - Последний каббалист Лиссабона краткое содержание
Лиссабон начала XVI века.
Город купцов и моряков, ростовщиков и трактирщиков, умных, образованных монахов, просвещенных иудеев, изучающих священные тексты Торы и мистические тайны Каббалы.
Город, в котором порой происходят ЗАГАДОЧНЫЕ СОБЫТИЯ…
Убит знаменитый лиссабонский каббалист Авраам Зарко. Тело почтенного мудреца найдено при обстоятельствах, повергших в шок всех, кто его знал.
КОМУ помешал старик ученый?
Племянник и ученик великого каббалиста намерен разгадать тайну гибели Зарко, даже если ради этого ему придется вновь и вновь рисковать собственной жизнью…
Последний каббалист Лиссабона - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Дядя сказал тогда, что Бог просто показал мне нетленность чистоты, открыв, что грязь христианства — всего лишь иллюзия. Я ответил ему:
— Это был не Бог. Обыкновенная птица.
— Но Берекия, — возразил он. — Господь является к каждому из нас в том виде, в котором мы способны Его воспринять. Перед тобой, именно сейчас, Он предстал цаплей. Кому-то другому Он может явиться в виде цветка или даже дуновения ветра.
Конечно, он был прав. В худшие минуты моей жизни Господь всегда являлся мне в виде той или иной птицы, возможно, потому, что мне легче всего было увидеть божественный промысел в созданиях, наделенных способностью летать.
Вспомнив еще одно мудрое изречение дяди, я сказал тете Эсфирь:
— Дьявол — всего лишь метафора. Это язык религии. Нельзя требовать, чтобы все слова имели единственное значение.
— Бог мне свидетель, еще слишком рано для каббалистической философии! — ответила она.
Жесткий тон голоса тети Эсфирь заставил Иуду забраться на скамью и сесть рядом со мной. Его губы были сомкнуты в тонкую полоску, не пропускавшую ни звука. Этому его научили крики и затрещины матери. Он был поздним ребенком и старался сделать все возможное, чтобы не стать ей последней, невыносимой обузой, не несясь с радостными воплями, а крадучись на цыпочках через все детство.
Внезапно открылась дверь погреба в юго-западной части кухни. Дядя Авраам, мой духовный наставник, поднялся по подвальной лестнице.
Его лоб был обильно покрыт испариной, а волосы торчали в сотне разных направлений, словно его застиг ураган. Маленький, словно птичка, с резкими движениями мужчина. Его угловатое лицо украшал длинный острый нос, делавший дядю в глазах незнакомцев странноватым, но для знавших его людей ассоциировавшийся с его пытливым умом. Гладкая темная кожа цвета корицы оттеняла серебристые волосы и густые брови. Короткая бородка с обильной проседью смягчала черты лица, придавая ему мудрое и значительное выражение.
Всегда, а в особенности после молитвы, его глаза сверкали таинственными зелеными искорками, обнаруживая сильного каббалиста.
— Кто это? — спросил он, прищурившись. — А, это наш старый друг священник!
— Откуда ты взялся? — потребовал ответа Карлос, все еще не привыкший к способности дяди возникать из ниоткуда. — Мы минут пять назад искали тебя в подвале. Иногда мне кажется, что ты лец .
— Что такое лец ? — спросил Иуда.
— Призрак, который подшучивает над людьми — дух-шутник, — объяснил я.
Дядя благодарно улыбнулся и повертел в воздухе правой рукой, демонстрируя пять пальцев: еврейская традиция утверждала, что лецим имеют лишь четыре.
— Небольшое путешествие в загадки параллельной жизни, — сообщил он, отмахиваясь.
Подняв брови, он с любопытством кивнул в сторону приглушенных голосов, доносящихся из задней части дома.
— Дона Менезеш, — пояснил я. — Она принесла ткань для нового платья. На сей раз пурпурную.
Он налил себе кофе и, произнеся короткое благословение, проглотил сваренное вкрутую яйцо. Мы уже закончили шахарит , совместные утренние молитвы, но он снова пожелал мне доброго утра, поцеловав в губы. Усадив Иуду к себе на колени, он принялся тискать его, издавая смешные рокочущие звуки. Обычно он не столь демонстративно проявлял любовь к близким, однако, приближение Пасхи вскружило ему голову.
— Я пришел, чтобы сообщить одну вещь: я решил не продавать сапфир, — сказал Карлос с виноватым видом.
Губы моего учителя сложились так, словно он вознамерился разразиться проклятиями.
— Думаю, ты должен изменить свое решение, — сказал он.
— Ты покупаешь драгоценности? — изумился я.
Я посмотрел на тетю, ожидая возражений, но она была занята: просматривала Псалтырь, которую недавно скопировала для христианского аристократа, выискивая возможные ошибки.
Вновь повернувшись к дяде, я добавил:
— Если бы у нас было столько денег, мы бы могли закрыть лавку и уехать из этой пустыни на несколько недель.
Мой учитель кинул на меня угрожающий взгляд.
— Сапфир, добытый во времена рабби Соломона ибн Габироля, — пояснил он.
Дядя сказал фразу на иврите, за исключением самого слова safira — по-португальски.
Соломон ибн Габироль был величайшим еврейским поэтом одиннадцатого века родом из Малаги.
— Боюсь, я потерял ход твоей мысли, — сказал я.
— Петах ет ацмеха шетифатех делет . Открой себя, чтобы открылась дверь, — ответил дядя.
Таким образом он обычно предлагал мне помолчать и поискать ответ в себе.
— Еще слишком рано для твоих таинственных советов, — возразил я.
В ответ он наполнил мой стакан водой.
— Пей, и злоба не омрачит твою душу. Жидкость выведет желчь из твоего тела.
— Еще немного жидкости — и я утону, — отвечал я.
— Ты утонешь, когда тебя накроет волна океана Господня. — Поднеся палец к губам, он попросил тишины. Повернувшись к Карлосу, он замогильным голосом сообщил: — Но ты же понимаешь, что safira может быть и потерян.
— Это мое дело.
Мой учитель пересадил Иуду со своих колен на одну из многочисленных персидских подушек.
— Вот так вот, — сказал он и добавил, обращаясь уже к отцу Карлосу: — Я имею в виду, потерян навсегда! Ты подвергаешь себя опасности такой точкой зрения.
Пока он говорил, я, наконец, понял, что они вели беседу вовсе не о драгоценных камнях. Safira означало сефер , «книга» на иврите. Несомненно, речь шла о покупке труда рабби Соломона Габироля и вывоза его из Португалии. Но к чему эти предосторожности у нас дома, где не было глаз и ушей старых христиан?
Отец Карлос с сожалением покачал головой и поднялся, чтобы уйти.
— Одно предупреждение: я не оставлю попыток переубедить тебя, — упрямо сказал учитель.
Священник осенил себя крестным знамением. Рука у него при этом дрожала. В попытке успокоить дядю он весьма неудачно пошутил:
— Твоя каббалистская волшба не пугает…
Мой учитель вскочил из-за стола, яростно глядя на Карлоса. Казалось, всякое движение в комнате прекратилось, испугавшись его гнева.
— Я никогда не занимаюсь магией! — сказал он, назвав запретное действо еврейским понятием кабала маасит , практическая каббала. — Тебе бы следовало знать это, друг мой!
Он имел в виду времена, когда отец Карлос попросил дядю создать для него амулет, чтобы убить клеветника, распустившего слух о том, что священники втайне хранят верность религии Моисея. Разумеется, дядя отказался, но, тем не менее, лично обратился к рабби Аврааму Закуто, королевскому астроному, чтобы убедиться, что злодей замолчал навсегда. Он подошел к очагу и посмотрел на огонь сквозь кончики пальцев. Топаз в его перстне с печатью в форме ибиса, символа Священного Писания, лучился мягким светом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: