Мередит Митчелл - Пансион благородных убийц

– Нет, не защитите! Он убьет меня так же, как Бет и мисс Вернон!

– Мистер Рассел – убийца Бет и мисс Вернон? – Что бы ни ожидала услышать Эмили, ответ Бланш все равно поразил ее.

Мисс Гунтер трясло от страха, но она не торопилась отвечать. Скорее всего она уже пожалела о сказанном, но была слишком взволнована, чтобы быстро придумать какую-нибудь отговорку.

– Ты немедленно мне все расскажешь! – Леди Гренвилл чувствовала, что еще немного – и момент будет упущен.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое! Вас все это не касается! – Бланш прибегла к излюбленному средству каждой женщины – слезам, но Эмили уже довольно насмотрелась на слезы юных леди, которые таким образом пытались вызвать жалость к себе и отвлечь от того, что им хотелось бы скрыть.

– Ты расскажешь, – с нажимом повторила Эмили. – Утром здесь будет суперинтендент Миллз и его констебли, и он не пощадит тебя, когда узнает, что тебе известно что-то об убийце двух невинных девушек, но все это время ты покрывала его!

– Я не могу, я боюсь! – Теперь Бланш уже плакала по-настоящему. – Я не думала, что случится весь этот кошмар!

– Если хочешь, чтобы тебе помогли, ты начнешь говорить правду сейчас же. Если же будешь продолжать упрямиться, тебе придется отвечать перед Миллзом, и не забудь о родителях мисс Вернон и мисс Флинн, которые проклянут тебя за то, что ты скрывала от правосудия имя этого человека!

Леди Гренвилл чувствовала, что хочет быть жестокой с этой девушкой. Ей не особенно нравилась Бланш и прежде, а сейчас острая жалость к Бет и мисс Вернон вызывала у нее желание заставить мисс Гунтер страдать так же, как страдали родные и друзья погибших, вынужденные переживать ужасную трагедию.

Наверное, Бланш поняла, что от обычной доброты леди Гренвилл не осталось и следа и будет только хуже, если она продолжит упорствовать.

– Все началось с записок старой женщины… – начала она, но тут же остановилась, чтобы вытащить платок и утереть нос.

– Дневник миссис Чемберс? Тот, что нашли мисс Вернон и Бет в комнате Элис? – быстро спросила Эмили, чувствуя, как ее охватывает суеверный страх – неужели все случайности в мире взаимосвязаны и жизнь порой зависит от их переплетений? Волен ли хоть кто-нибудь избежать этой паутины?

Бланш, всхлипывая, смотрела на сидящую перед ней женщину с не меньшим ужасом – леди Гренвилл пугала ее все больше и больше.

– Вы знаете об этой находке? Полли сказала вам? – прошептала она с надеждой на то, что это знание объясняется естественными причинами, а леди Гренвилл вовсе не умеет читать мысли.

– Нет, я узнала о записках экономки не от мисс Клифтон. – Эмили указала рукой на покинутый мисс Гунтер стул.

– Вернись на свое место и продолжай. Что было в той тетради, кроме записи рецептов и списков гостей? – Эмили уже догадывалась, что спрятанный дневник мог стать причиной смерти двух девушек, и это наполняло ее душу горечью и досадой. Что, если бы тетрадь не была найдена?

– Миссис Чемберс была экономкой в доме мистера Рассела… – Бланш послушалась и села, ее платье помялось, а нос покраснел. – Она записывала в эту тетрадь рецепты и делала какие-то пометки, которые были понятны только ей одной, но несколько страниц в дневнике она посвятила рассказу о преступлении мистера Рассела… Это так ужасно!

– Мистер Рассел убил своего отца. – Как ни странно, леди Гренвилл совсем не чувствовала удивления, видимо, после всех открытий сегодняшнего дня последнее уже не воспринималось ею так же ярко. Или же она не была изумлена потому, что слова Бланш лишь подтверждали то, о чем она сама думала некоторое время назад.

– Вы и это знаете? – ахнула девушка. – Зачем же тогда…

– Я не могла знать этого наверняка, иначе злодей уже был бы передан в руки правосудия. Но смерть старшего мистера Рассела случилась очень вовремя… Впрочем, продолжай! Из-за чего погибли мисс Вернон и Бет? Они прочли эту запись?

– Нет… – видно было, что Бланш хочется солгать, но она не решается – леди Гренвилл казалась ей едва ли не ангелом мщения. Или демоном, это уж как посмотреть. – Мисс Вернон попросила Бет отнести тетрадь в аптеку, вернуть ее мистеру Чемберсу. Должно быть, она полистала записи и не заметила в них ничего необычного. Бет тоже не интересовалась записками старухи и оставила тетрадь в спальне, чтобы выполнить поручение на следующее утро. Я как раз была там в это время, занималась шитьем, но вскоре устала и захотела передохнуть четверть часа, прежде чем продолжить. От скуки я полистала дневник…

– …и наткнулась на записи об убийстве, – продолжила Эмили, когда девушка сделала паузу и вновь поднесла к лицу платочек.

– Да… Я глазам своим не верила, когда читала их! – Бланш немного оживилась. – Оказывается, мистер Рассел…

– Я прочту эти записи потом, – перебила ее леди Гренвилл. – Ты принесешь их мне, а я передам Миллзу. Сейчас я хочу знать, что ты сделала.

– Если бы я спрятала всю тетрадь, Бет принялась бы искать ее, позвала мисс Вернон… – Девушка говорила неохотно, но не без оснований подозревала, что ей не удастся увильнуть от исповеди, так или иначе леди Гренвилл заставит ее говорить. – Поэтому я вырвала из дневника миссис Чемберс эти несколько листков, а тетрадь положила на прежнее место. На следующее утро Бет отнесла дневник в аптеку…

– Что же было дальше? – Эмили напряженно слушала, хотя и знала уже, что услышанное принесет ей боль и огорчение.

– Я подумала, что мистер Рассел должен был искать эту тетрадь после смерти экономки, ведь эти записи могут погубить его и его помощника… Эта женщина не стала скрывать от своего хозяина, что ей все известно, и за свое молчание получила четыре тысячи фунтов.

– У него был помощник? – Эмили подумала, что теперь понятно, откуда взялось внушительное наследство, оставленное старушкой своим племянникам.

– Из слов миссис Чемберс следовало, что мистер Рассел не смог бы совершить преступление, если бы ему не помогали.

– Я полагаю, сумма в четыре тысячи фунтов вскружила тебе голову, и ты решила повторить успешную затею экономки мистера Рассела и заняться шантажом. – Презрительный тон леди Гренвилл заставил мисс Гунтер низко наклонить голову, пряча глаза.

Девушка не ответила. Ее собеседница почувствовала, что после тяжелого разговора с Полли она уже не в силах возмущаться низостью натуры мисс Гунтер и читать ей мораль. К тому же в этой истории шантаж был не главным и не самым страшным преступлением.

– Ты вступила с ним в переписку, и твоя подруга заметила письма.

– Полли ничего не говорила мне! Если бы она спросила, я бы придумала что-нибудь или поделилась с ней своей тайной, и она не предала бы меня сегодня! – Кажется, до Бланш тоже начала доходить мысль о том, как часто мелкая случайность ломает все, что было выстроено с таким трудом и терпением, а подчас и риском.