Елена Руденко - Земную жизнь пройдя...

Супруга не возражала требованию мужа и молча удалилась.

— Вы ничего не узнаете, — развёл граф руками, — графиня слишком глупа, чтобы понять смысл того, что знает… И слишком уверена в своей неземной красоте…

Его слова были явным подтверждением беседы с Аликс. Я с трудом сдержался, чтобы по праву родственника не поинтересоваться его вниманием к Александре. Хотя я и понимал, что граф достаточно благоразумен и не желает скандала.

— Вы так говорите, будто знаете имя убийцы, — заметил я иронично.

Граф сел в кресло напротив меня.

— Увы, я сам запутался, — ответил он, — мне мешает дуэль Соколовского и Ильинского — глупцы, решившие поиграть в магов. Они напустили туману. Глупые мальчишки, решили влезть в мистику! — граф с раздражением махнул рукой. — Впрочем, меня эти преступления не интересуют, просто досадно, что я могу чего-то не знать…

— Ваша жена погибнет от руки этого убийцы? Не так ли? — спросил я прямо. — И вы знали?

— Понимаю, у Александры нет секретов от вас. Да, я знал, что глупышка, дорвавшаяся до светских пороков, проживёт недолго. Это мне было на руку. Жениться ради светского приличия, а потом носить печать "безутешного вдовца". Но я не предполагал, что несчастная погибнет от рук убийцы, и будет замешена в запутанном следствии, о чём даже не подозревает.

— Вы столь легко говорите о судьбе супруги.

— Вербин, вы прекрасно понимаете, что убийство предотвратить невозможно. Убийца найдёт способ. Вы часто сталкивались со смертью, и у вас притупилось чувство боли точно так же как у меня. Прошу не выставлять меня чудовищем. У нас одинаковое отношение к смерти, безразличное. Только вами движет чувство справедливости, дабы злодеи получили по заслугам, а мне наплевать — вот и вся разница.

Собеседник достал из шкатулки на столике колоду старинных карт.

— Вы любите карточные игры? — спросил я. — Вчера вы с интересом наблюдали за игрой…

Граф кивнул.

— Я люблю следить за игроками, особенно за проигравшими… Проигравшие, доведённые до отчаяния, способны на всё… Но больше я люблю пасьянсы, гадания… Карты — предмет занятный… Моё мистическое оружие, ключ к познанию… Благодаря картам я знаю всё, что происходит в Петербурге…

Он перетасовал карты с ловкостью опытного шулера.

— Да, вы всё верно поняли, я необычный человек, — он усмехнулся. — И наверняка, вы догадаетесь, кто я… Не могу знать как именно, но догадаетесь, вы весьма наблюдательны. Только эта догадка бесполезна в вашем следствии… Хотя, если поразмыслить, всё взаимосвязано…

— Давно вы постигли тайны карт? — спросил я.

— Это мой дар, полученный с рождения, — граф улыбнулся, — сначала карты говорили мне, кто и когда должен умереть. Мой талант подобен таланту вашей родственницы. Но к мадемуазель Аликс приходят видения и призраки, а мне говорят карты. Потом карты стали открывать мне другие секреты и возможности. У вашей родственницы только начало пути, надеюсь, она не оступится. Я искренне обеспокоен за барышню, мистическая дорога может оборваться в любое мгновение.

Граф вдруг прервал свою речь, задумавшись:

— Кстати, вы, наверно, находите странным, что призраки убитых не пытались заговорить с Александрой. Обычно они цепляются за такую возможность быть услышанными. Барышня не видела ни снов, ни знаков от них, — верно подметил он, этот факт тоже казался мне странным. — Вот и я ничего не вижу, карты молчат… Да, подозреваю, что Соколовский с Ильинским напустили туману. Ильинский влез в омут Новой канавы. Самоуверенный болван, и глупая эксцентричная девица его послушала.

На этом наша беседа завершилась. Талант подобный таланту Аликс? Карты открыли графу возможности? Аликс также может убивать силой мысли, хоть и контролирует себя. Возможно, граф открыл возможность убивать при помощи карт… Опасный человек…

Откуда появился этот персонаж? Граф Н*… Его род никогда не славился знатностью и богатством. Титул графа он получил пять лет назад, причем за какие-то "тайные заслуги". Он не в рядах "тайной стражи", иначе я бы узнал… Как новоявленный граф разбогател тоже неизвестно. Он путешествовал по Европе, говорят, что нажил состояние благодаря удачной торговле в Италии. Звучит правдоподобно, хотя вериться с трудом. Состояние можно сколотить, но титул так просто не получить. Если граф научился убивать при помощи карт, тогда всё вполне объяснимо. Как просто избавить любого от врага и никаких подозрений…

По дороге домой мне встретился Оринов. Он выглядел довольным и едва ли не бросился мне на шею.

— Я ночью играл в карты с шулером. Вернее, с людьми, которых привел шулер! Я выиграл! Выиграл! Сразу же заглянул к Натали! Ей стало лучше! Она даже сама прогулялась к булочной. Натали давно уже не выходила из дома!

— Вы запомнили лица игроков? — спросил я.

— Нет, мы были в масках! Я обыграл всех, хотя не игрок!

— Вас ждёт партия с самим шулером?

— Нет-нет, шулер сказал, что я буду играть с людьми, которых он мне приведет… Пока я играю, Натали будет выздоравливать.

— А какие ставки в игре?

— Годы жизни. Без игры Натали не дожила бы до зимы… Один мой выигрыш даёт ей три года жизни — так решил шулер.

— А если вы проиграете?

— Тогда я отдам свои годы мастеру-шулеру, — он развёл руками, — но я готов рисковать… Зачем мне долгая жизнь без милой Натали…

— А что при выигрыше получили бы ваши соперники?

— Деньги, чины, славу, — Оринов махнул рукой. — Бог с ними… мы все рисковали… Меня при проигрыше тоже не пощадили бы!

— Расскажите поподробнее о ваших ставках?

— Размер ставки начинаются от года, максимальная ставка — конец жизни. Мои соперники в азарте проиграли все годы своих жизней… Игра затягивает, человек играет до последнего вздоха!

— И шулер отдал вашей возлюбленной всего лишь три года. Остальной выигрыш оставил себе… Любопытно…

— Понимаю, что это ничтожно мало, но я сыграю ещё! А эти три года у Натали уже не отнимут!

Доктор радостно делился своей победой, отчаянно жестикулируя. У меня внезапно сложились фрагменты картины. Мне было трудно поверить! Разгадка очевидна! Но какого чёрта он это затеял? И как это открытие связать с убийствами? Ведь всё взаимосвязано — как заметил граф Н*…

Дома меня ждал Соколовский. Он пытался держаться в обычной отвязанной манере, но ему это плохо удавалось.

— Убийца хочет добраться до меня, — сказал он безразлично, — это не подозрительность… Я чувствую опасность… Мне это не пугает, но я не могу допустить, чтобы злодей оставался безнаказанным. Да, благородство не моя стезя, но у меня есть понятие чести…