Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Князь с перечнем в руках лично проверил содержимое всех сундуков: манускрипты были на месте. Зная, насколько боярин любопытен, Владимир подумал, что тому захотелось познакомиться с книгами, которые хранились в пустыни. Но на следующий день, ближе к вечеру, дружинник, находившийся в Рше с поручением, принес князю дурную весть: ученый муж был найден убитым между пустынью и большой дорогой, ведущей в Смоленск. В тот же вечер, тщательно обдумав дело, Владимир решил поручить расследование Артемию.

– Итак, речь идет о том, чтобы найти убийц боярина, – пробормотал белокурый богатырь, теребя курчавую бороду. – Мне понятна печаль князя. Он столь молод и потерял верного друга и слугу!

– Митько, твой язык более проворный, чем твой меч! Хватит перебивать боярина! – возмутился Василий, второй отрок.

Выступающие скулы и раскосые глаза выдавали степное происхождение дружинника. Отец Василия, половецкий хан, в свое время стал союзником Руси, а потом женился на боярышне из русов.

– Право, все гораздо серьезнее, – согласился дознаватель Владимира. – Разумеется, князь опечален гибелью друга, но самое ужасное заключается в том, что при хранителе библиотеке была личная печать князя. Князь отдал ее, чтобы ученый мог купить особые манускрипты. Кроме того, при библиотекаре было несколько золотых монет. И они, и печать исчезли. Вероятно, их унес убийца. Или убийцы…

– Преступники должны дорого заплатить за злодеяние! – воскликнул Митько. – Княжеская печать – столь могучая вещь, что в день, когда их будут судить, князь наверняка соберет суд и всех старших дружинников! Как думаешь, боярин, смогут ли на этот раз разбойники отделаться вирой? Когда мы расследовали последнее преступление, мне было тяжело видеть, как купец, виновный в жутком злодеянии, спокойно заплатил десять гривен и покинул суд, чтобы жить так, словно ничего не произошло!

– Вы, как и я, знаете, – тихо возразил Артемий, – что мы живем по «Русской Правде» [7]. Худшим наказанием для преступника, не способного заплатить виру, является утрата свободы. Что может быть хуже жизни холопа? В деле, которое нам предстоит расследовать, с убийством княжеского мужа, боярина, плата – двойная вира. И, думаю, так как боярин – друг князя, убийце следовало бояться не виры, а меча, если бы у покойного была семья. Но боярин был холостяком, а его родители умерли два года назад, и кровной мести требовать некому.

– Таким образом, – вздохнул Митько, – мы уверены только в одном: дело будет рассматриваться княжеским судом.

– Не надо забывать, – уточнил Василий, – что убийство боярина – само по себе тягчайшее преступление – еще сильнее отягощено ужасной кражей, ведь преступники забрали не только золотые монеты хранителя библиотеки, но и часть имущества самого князя! Возможно, Владимир назначит более суровое наказание, чем это предусмотрено законами.

– Да, кража печати князя отягощает, а также намного усложняет дело, – согласился Артемий. – Если бы только мы были уверены, что речь идет об убийстве с целью ограбления!

– А ты полагаешь, что есть другая причина? – спросил Василий.

– Как подумаю, что ловкий мошенник способен сотворить, заполучив печать князя! Подделывать договоры, заключать сделки от имени князя, покупать военные отряды, снаряжение наемникам золотыми монетами убитого боярина… Действовать от имени Владимира… Но самое худшее, – Артемий с озабоченным видом поднял вверх указательный палец, – он может разорвать мирные договоры, заключенные с половцами и печенегами, или заключить договор с полоцким князем и пойти войной на союзников после стольких усилий великого князя, направленных на сохранение мира на Руси!

– Иными словами, кража печати превращает преступление в политическое дело! – воскликнул Митько.

– Да. Теперь вы понимаете, насколько высоки ставки. Но это не все. У нашего поручения есть еще одна сторона. Вы знаете старшего брата Владимира, Олега. Вы также знаете, что хотя Олег и байстрюк, а его мать умерла в родах, Мономах жалует его и осыпает его всевозможными милостями. Владимир искренне привязан к сводному брату и очень щедр с ним. Олег всегда рядом с князем – в военном походе, на охоте, на пиру. Так вот, пять недель назад Олег исчез. В конце концов Владимир узнал, что его сводный брат живет в Рше у своей бабки по материнской линии. В прошлом Олегу случалось навещать ее, однако он никогда не задерживался. Князь Владимир беспокоится. Более того, он чувствует себя уязвленным, оскорбленным, полагает, что Олег пренебрегает им. Несколько раз он посылал гонцов в Ршу с приказом довести до сведения Олега, что его отсутствие становится неприличным. Но, как бы странно это ни звучало, посланники так и не сумели разыскать князева брата. Это и есть вторая сторона поручения, данного нам. Мы должны установить, где скрывается Олег, и намекнуть ему, что пора возвращаться в Смоленск, иначе его вольготная жизнь может превратиться в тяжелое существование рядового дружинника. Надеюсь, вы понимаете, насколько деликатный характер носит это поручение.

Артемий замолчал. Всадники шагом двигались через лес. Дорога постепенно сузилась до тропы, по краям которой высились невысокие ели вперемешку с кленами и огромными дубами. Митько ехал впереди, в тридцати локтях, и старший дружинник не терял его из виду, а следом за дознавателем на таком же расстоянии ехал Василий. Ветви деревьев образовали над головами непроницаемый зеленый свод. В бесконечном лесном коридоре было прохладно. По мере того как лес становился гуще, голоса птиц звучали все реже. Погруженный в свои мысли, Артемий старался сосредоточиться на поручении, которое дал ему князь.

Не в первый раз Владимир доверял дознавателю решение особо щекотливых проблем. Раненный два года назад в колено в беспощадной битве с половцами, Артемий больше не мог принимать участия в крупных военных походах. Однако репутация человека столь же здравомыслящего, сколь и беспристрастного, навела великого князя киевского на мысль сделать его доверенным лицом сына, молодого Владимира. С тех пор боярин был и советником смоленского князя, и исполнителем воли Мономаха. Артемию поручали сложные дела, для решения которых требовались опыт воина, прозорливость дознавателя и хитрость дипломата.

Доверие, которым Владимир удостаивал Артемия, было сравнимо с доверием дружинника к сопровождавшим его отрокам. Для выполнения поставленной задачи он выбрал Митька и Василия. Такого количества людей должно было хватить, поскольку, по всей очевидности, предстояло столкнуться с одним-единственным преступником, в худшем случае – с двумя вооруженными людьми. Если бы в лесах между Смоленском и Ршой промышляла шайка воров, власти обоих городов знали бы о ней.