Макс Коллинз - Неоновый мираж

Я тоже не стал спешить, а медленно развернулся и пристроился за ним. Я по-прежнему не включал сигнальных огней. Примерно минуты через две машина свернула направо, на Уилшир-стрит. Я продолжал следовать за ней на довольно приличном расстоянии. Затем включил фары. Когда они останавливались у светофоров (я заметил в салоне машины по меньшей мере двоих), я отставал, чтобы не привлекать внимания, а затем догонял их вновь. Постепенно Уилшир вышла к берегу океана, вдоль трассы тянулись одноэтажные жилые кварталы и роскошные виллы миллионеров.

Мне страшно хотелось курить, но у меня не было с собой сигарет. Мы проехали военное кладбище на пересечении улиц Ветеран и Уилшир. Затем показались современные здания военного госпиталя. Я продолжал следовать за убийцами. Я надеялся, что преследовал именно убийц. Инстинкт детектива подсказывал мне, что это те, кто мне был нужен.

Я порылся в бардачке – может, там были хоть какие-нибудь сигареты? Есть! Я обнаружил в нем пачку «Кэмел», прикурил сигарету, втянул в легкие едкий горький дым. Мой лоб был покрыт капельками пота. Эта ночь выдалась очень душной. Влажный теплый воздух врывался в открытое боковое окно, обдувая лицо, но мое лицо горело.

Я почти вплотную приблизился к ним, когда мы достигли Санта-Моники. Их было трое. Три силуэта. Я проверил свой пистолет. Отложив оружие на сиденье рядом, я, пригнувшись к рулю, продолжал сохранять прежнюю дистанцию. Они выехали на Пэлисейдс Бич Роуд, а затем на Пасифик Коуст Хайвей. Внезапно стало как-то пустынно вокруг: огни Санта-Моники остались сзади, мигнув мне на прощание в зеркале заднего вида. Справа от меня возвышались остроконечные холмы, слева, в пятистах ярдах, колыхались темные воды океана; я мог слышать приглушенный шум накатывающихся на берег волн.

Впереди маячили огоньки зеленого «понтиака». Я продолжал сохранять довольно солидную дистанцию, хотя изредка попадавшиеся на шоссе автомашины позволяли мне продолжать преследование, не привлекая особого внимания. Но машин было все-таки немного.

После того как мы оставили позади Сансет-бульвар, «понтиак» стал притормаживать и съехал на обочину. Там их ждал другой автомобиль. Темно-голубой «плимут», видимо краденый или купленный на черном рынке.

Я подкатил ближе и увидел их, освещенных светом яркой луны. Один из них был в гавайской рубахе, двое других в спортивных куртках. Они пересаживались из одного автомобиля в другой.

Старые знакомые. Мир тесен. Мужчина, который управлял машиной, был Бадом Куином, бывшим лейтенантом лос-анджелесской полиции, бывшим служащим Бенджамина Сигела. Это на нем была гавайская рубаха. Двумя его спутниками были парни из Чикаго, с Вест-Сайда, как и я.

Нет, не совсем, как и я. Они были букмекерами. Их звали Дэви Финкель и Джозеф «Блинки» Леонард.

На этот раз они стреляли более удачно.

Почти.

Я медленно подъехал к ним. Автомобиль, заскрипев тормозами, остановился рядом с их автомашиной. Они, готовые уже пересесть в темно-голубой «плимут», оцепенев, смотрели на меня широко раскрытыми, сверкавшими в темноте глазами, когда я, высунувшись из окна, сказал:

– Кто-нибудь из вас, парни, знает, как проехать к военному госпиталю?

Финкель находился прямо передо мною, и я, с силой открыв дверцу, ударил ею его, сбив с ног. Я выпрыгнул на песок с пистолетом в руке, и, прежде чем успел крикнуть им, чтобы они бросали оружие, и тот и другой попытались выхватить свои пушки. Я выстрелил Куину в голову, прямо в переносицу, и он упал навзничь на песок, сжимая в руке наган, который он не успел пустить в ход. «Блинки» замешкался, пытаясь достать из кобуры, висевшей под мышкой, свой револьвер и, видимо отчаявшись это сделать, бросился бежать в сторону накатывающихся волн. Финкель, все еще лежавший на песке, стал тянуться к своему оружию. Я ударил его ногой в голову, и он замер.

Я пустился вдогонку за «Блинки». Он уже сумел выхватить свой револьвер и бежал, оглядываясь и стреляя через плечо в меня. Мы бежали с трудом, увязая в песке, но, когда он оказался на прибрежном плотном влажном песке, он начал отрываться от меня. На его лице, когда он оборачивался, целясь в меня, было что-то похожее на сатанинскую улыбку. Я выстрелил и попал ему в глаз. Его крик почти не был слышен в шуме волн. Он упал головой в воду, и волны, пенясь и бурля, перекатывались через его неподвижное тело.

Я двигался назад, к своей машине, когда раздался еще один выстрел, и я почувствовал, как пуля обожгла мне висок. Меня отбросило назад, я сел на песок. По лицу у меня текла кровь. Я не был ни убит, ни даже ранен. Опершись на одну руку, я попытался встать и тут увидел силуэт Финкеля. На его уродливом – с кустистыми бровями, родинками, толстыми губами и гнилыми зубами – на лице была ухмылка. На нем тоже была кровь от удара, который я нанес ему ногой, и в руке он сжимал револьвер, направленный на меня.

Я выстрелил ему прямо в лицо, в его зловещую улыбку, и он тяжело повалился на песок. Я поднялся на ноги, отирая с лица сочившуюся из левого виска кровь, и двинулся к своей автомашине.

Я сел за руль, отбросил на заднее сиденье пистолет, зажег сигарету. Я сидел, курил и смотрел на залитый лунным светом песчаный берег с тремя мертвыми телами, распластавшимися на нем.

Затем я развернулся и выехал на шоссе.

Я ехал на север. По логике вещей, я должен был бы повернуть назад, в сторону города, но я продолжал ехать на север. По лицу у меня текла кровь. Нет, я не истекал кровью, просто она текла, и никак не останавливалась, заливая мне глаз. Я прижал к виску свой носовой платок и продолжал управлять машиной одной рукой. Слева от меня по-прежнему тянулся океан; гористая местность справа постепенно стала переходить в равнину. Наконец я подъехал к пересечению дорог, где разместились закусочная, бензоколонка и телефонная будка. Я вошел в будку, слегка пошатываясь, и набрал номер домашнего телефона Фреда Рубински.

– Черт возьми, Нат, – сказал он, еще не проснувшись окончательно. – Что стряслось?

– У тебя есть номер телефона Коэна?

– Ты о чем?

– Я говорю о телефоне Коэна. Ты можешь связаться с ним?

– Думаю, да. В моей черной записной книжке есть и его номер. Но зачем?

– Позвони ему и скажи, что я по этому номеру. – Я назвал номер телефона. – Скажи ему, что я буду здесь, буду ждать его звонка. Скажи ему, чтобы он позвонил сразу же.

– О'кей. Но что случилось?

– Они застрелили сегодня вечером Бена Сигела.

– Боже!

– Он сидел на диване в доме Вирджинии Хилл, и кто-то через окно выпустил в него из карабина весь магазин.

– Господи, Господи. Где ты находишься?

– Чем меньше знаешь, тем меньше волнений. Однако почему бы тебе не одеться и не отправиться на разведку? Это дело касается меня лично.