Макс Коллинз - Неоновый мираж

– Хорошо, Нат. Но что мне нужно делать, чтобы твои интересы не пострадали?

– Действуй по ситуации, исходя из того, что ты услышишь.

– Где ты был, когда все это произошло?

– Я еще сам не знаю. Это одна из вещей, которую я для себя должен выяснить.

– О, приятель! – Он сделал паузу. – Ты знаешь, твой голос звучит не очень... бодро. С тобой все в порядке?

– Лучшего и желать не надо. Звони Коэну. – И я повесил трубку.

Я сел прямо на пол в телефонной будке; мои ноги торчали из нее. Никто не пытался воспользоваться телефоном, а если бы тот, кому пришла в голову эта идея, увидел торчащие из будки ноги, он, наверное, передумал бы. Мои зубы отбивали мелкую дробь, а голова гудела. Что это было? Очередной рецидив перенесенной на фронте малярии? Черт возьми, это было совсем некстати. Вдобавок ко всему, у меня продолжала сочиться из раны кровь.

Зазвонил телефон.

– Это Геллер.

– Это Мик. Что, черт возьми, произошло?

Я рассказал ему.

– Дьявол! Ты прикончил всех троих?

– Именно так. Какой теперь счет? Мне сдаться копам, Мик, или вы там немного почистите после меня?

– Никто не видел вас там? Ни одна душа?

– Ни одно живое существо.

– Мне нужно переговорить кое с кем.

– С кем? С Драной?

– Чем меньше знаешь, тем меньше волнений, приятель.

Где я слышал это раньше?

В трубке послышались частые гудки. Я повесил трубку а рычаг и стал ждать. Меня бил озноб. Был ли я в шоке? Или я был контужен? А может быть, «боевая ситуация», в которой я побывал, послужила толчком к очередному малярийному синдрому?

Зазвонил телефон.

– Ты никогда не был там.

– Где не был, Мик?

– Нигде. Ни в доме Сигела, ни на берегу океана. Кстати, там вообще ничего не произошло.

– Ну, если ты так считаешь...

– Ты каким оружием пользовался?

– Пистолетом тридцать восьмого калибра. Я взял его у Чика, в доме Сигела.

– Откуда ты звонишь?

– В точности не знаю. Я же не абориген. Думаю, что где-то в районе Малибу.

Я прочитал ему название закусочной и автозаправочной станции.

– Забрось свою пушку в океан, – сказал Коэн.

– Это само собой. А что затем? Повернуть обратно, в Лос-Анджелес?

– Нет, продолжай ехать дальше на север. Через некоторое время ты увидишь мотель – «Эль Камино мотел». Не регистрируйся. Седьмой номер будет свободным и незапертым.

– Я, конечно, не возражаю немного отдохнуть, – сказал я. – Однако мне бы хотелось выбраться отсюда как можно скорее. В воскресенье утром я должен вылететь в Чикаго.

– Хорошо. С этой своей дыркой на лбу тебе лучше не встречаться с копами.

– Но, Мик, меня видели с Сигелом в ресторане.

– Верно. Поэтому им, конечно, захочется поговорить с тобой. Ты должен покинуть город прежде, чем они получат такую возможность.

– Может, мне все же лучше вернуться в город и вступить в контакт с копами?

– Ты только что прикончил трех парней, ты покинул место преступления. Два места преступления. Ты находился рядом с «Багси» Сигелом, когда тот был убит. Ты хочешь отправиться на скамью подсудимых? Хочешь попасть на первые полосы газет? Или желаешь распрощаться со своим бизнесом?

– Нет, – сказал я.

– Ну и прекрасно. Мы послали к тебе доктора.

– Я не нуждаюсь в докторе, – сказал я, вытирая кровь, продолжавшую заливать мне глаз.

– Джек говорит, что тебе нужен доктор. У нас есть свой парень, который умеет держать язык за зубами.

– У меня лишь легкая царапина, – сказал я, чувствуя, как дрожат у меня ноги.

– Береженого Бог бережет. Действуй.

– О'кей, – сказал я и повесил трубку. Я пошел назад, к машине, ощущая навалившуюся слабость и думая о том, что же меня ждет. Собирались ли они убрать и меня? Готовили мне ловушку?

Нет. На Коэна это было не похоже. Он был не из тех гангстеров, кто любил кривить душой. Кроме того, он ненавидел парней Аль Капоне. А это убийство было спланировано аль-капоновскими дружками в Чикаго. Возможно, по просьбе партнеров с Восточного побережья. Обдумав все это за рулем своего «форда», я почувствовал себя лучше. Да и ссадина на лбу перестала кровоточить.

Я запустил двигатель и тронулся с места. Мотель располагался справа от шоссе и представлял собой дюжину коттеджей, над которыми яркими неоновыми буквами было выведено: ЭЛЬ КАМИНО МОТЕЛ. Я припарковал автомобиль перед домиком с цифрой "7". Дверь была не заперта, и я вошел в маленькую, чистую комнатку с оштукатуренными стенами и незатейливой мебелью, выполненной в деревенском стиле. Здесь были радио, телефон, душ. Такое скопление плодов цивилизации под одной крышей вызвало во мне ощущение комфорта и уюта.

Я разделся до нижнего белья, зашел в ванную и облил лицо холодной водой. Затем посмотрел на свою рану в зеркало: она покрылась коркой запекшейся крови. Я сел на край кровати, все еще чувствуя дрожь в теле, но уже не в такой степени, как раньше. Я почти пришел в себя. То, что произошло там, на берегу, около сорока минут назад, казалось чем-то далеким, нереальным.

Настольная лампа, стоявшая у кровати, имела регулировку яркости света. Я приглушил свет и лег в постель. Я чувствовал себя обессиленным, но сон не шел ко мне. Я было подумал позвонить Пегги: телефон стоял у меня под боком, но потом отказался от этой мысли. В Чикаго было уже около двух часов ночи. К тому же я не знал, что я ей скажу. Конечно, она будет рада услышать, что парни, стрелявшие в ее дядю, получили свое. Я, возможно, буду героем в ее глазах. Хорошо, когда есть какая-то польза от трех трупов.

Наконец меня сморил сон, но стук в дверь прервал его. Я сел в кровати, взял с тумбочки пистолет и спросил, кто там.

– Это доктор, – ответил за дверью мужской голос. – А вы, должно быть, мой пациент.

Он был худым, загорелым мужчиной лет сорока, в очках с толстыми стеклами-линзами. На нем была желтая рубашка с короткими рукавами и коричневые брюки. В руках он держал черный медицинский чемоданчик.

– Да, я пациент, – сказал я, прищурив глаза и изучая его. Он вошел в комнату.

Я знал его. Я знал этого парня.

– О, Нат Геллер, – сказал он, улыбаясь. – Мир тесен.

Он протянул мне руку, и я пожал ее, переложив пистолет в левую руку.

– Доктор Снэйден, – сказал я, вновь взяв оружие в правую руку, – я и забыл, что вы собирались перебраться в Калифорнию.

– Да, я решил оставить свою практику в Майами. Удивительно, как мы с вами снова встретились, – сказал он, покачивая головой и открывая свой чемоданчик.

– Да, любопытная встреча, – сказал я. – Я не видел вас с того дня, когда мы были в Мейер Хаусе. С тех пор, как умер Джим Рэйген.

Он наполнил шприц какой-то жидкостью из маленькой бутылочки.

– Джим был прекрасным парнем. Это большая потеря для всех нас.

– Я думаю, доктор, что вы теряете со мной время. Я чувствую себя отлично. Это лишь небольшая царапина. И у меня нет кровотечения. Почему бы вам не отправиться домой и не лечь в свою кровать? Мне жаль, что вас побеспокоили.