Макс Коллинз - Похищенный

Вот оно, подумал я, сейчас все встанет на свои места.

– Обычно мы берем за сеанс двадцать долларов, – сказал он. – Жаль, что я не могу делать этого бесплатно.

Двадцать баксов? Ну что же, это весьма скромно для такого дела.

– Но для данного случая, – мрачно добавил Кейси, – я сделаю исключение.

Так-так. Интересно, на сколько потянет это исключение. Он знает, что имеет дело с богатыми людьми. Линдберг, Брекинридж, состоятельная семья Энн Линдберг, семейство Морроу...

– Ничего мне не платите, – сказал он. – И пожалуйста, что касается прессы...

Ах вот оно что! Ему нужна реклама.

Он покачал пальцем, словно школьный учитель.

– Ни слова газетчикам. Мне не нужна такая известность. Я больше не желаю участвовать в уголовных делах. Это очень неприятно.

У меня было такое чувство, что экстрасенс стукнул меня толстой нематериальной палкой с мистическим гвоздем на конце.

Перед нашим отъездом миссис Кейси угостила нас ужином в уютной кухне; еда была почти такой же, как у Линдбергов, – тушеное мясо, картошка, морковь, только мясо было нежным, а гарнир вкусным – все в лучших сельских традициях.

– Когда-нибудь, джентльмены, вы пожелаете, чтобы я предсказал вам вашу судьбу, – сказал Кейси, накладывая себе в тарелку картофельное пюре. – А вы хотите узнать, кем вы были в прошлой жизни?

– Перевоплощение, мистер Кейси? – улыбнулся Брекинридж. – Я думал, что вы христианин.

– В Библии нет ничего, что бы опровергло возможность перевоплощения, – сказал он. – Кстати, мне не обязательно засыпать, чтобы узнать, кем мистер Геллер был в прошлой жизни.

– В самом деле? – сказал я, поднимая вилку с едой. – Ну и кем я был?

– Идеалистом, – сказал он, сверкнув своими сине-серыми глазами. – Все циники когда-то были идеалистами. Хотите еще тушеного мяса, мистер Геллер?

В машине я спросил Брекинриджа, что он обо всем этом думает.

– Будь я проклят, если что-нибудь понимаю, – признался он. – А вы?

– Я тоже ни черта не понял. Не скажу, что он меня убедил, но, честно говоря, мне хочется проверить все, что он нам наговорил.

– Начнем с того, что по дороге обратно купим на одной из бензоколонок карту Нью-Хейвена.

– Хорошая мысль. Знаете, первое из двух итальянских имен, которые он назвал, – Маглио – принадлежит одному из ближайших помощников Капоне.

Брекинридж пристально посмотрел на меня.

– Интересно. Он также сказал, что Ред Джонсон участвовал в похищении.

Моряк Бетти Гау.

– Кажется, мы должны попытаться допросить этого парня? – спросил я.

Брекинридж кивнул:

– Завтра.

– Вы считаете его перспективным подозреваемым?

– Полковнику Линдбергу не нравится думать, что к похищению могут быть причастны его слуги, пусть даже косвенно... Но после того, как хартфордская полиция обнаружила кое-что в машине Джонсона, я бы сказал, что он очень перспективный подозреваемый.

– Что они нашли у него в машине?

Брекинридж оторвал глаза от дороги и повернулся ко мне, приподняв одну бровь.

– Пустую бутылку из-под молока, – сказал он.

Было почти десять часов следующего утра, когда я, спотыкаясь спросонья, спустился по лестнице вниз, Увидев меня со своего поста на софе, фокстерьер разразился истерическим лаем. Возле собачонки сидела Энн Линдберг в строгом синем вязаном костюме, напротив ее мать, миссис Дуайт Морроу; первая читала маленькую книжку в кожаном переплете, вторая вязала на спицах.

Они начали вставать, и я попросил их не делать этого.

Миссис Морроу была маленькой женщиной лет шестидесяти с тонкими, как у дочери, чертами лица; на ней было синее платье, украшенное белыми кружевами, жемчугом и распятием. Каштановых волос на ее голове было больше, чем седых, хотя справедливо было предположить, что со временем это соотношение изменится в пользу последних.

– Вэхгуш! – резко сказала Энн. – Успокойся!

Пес перестал гавкать, но продолжал рычать и смотреть на меня злыми глазами.

– Я слышала, вы с Генри вчера съездили в Виргинию, – сказала Энн, улыбаясь, – и вернулись. – Она жестом попросила меня сесть рядом с ней на софу, что я охотно исполнил. Вэхгуш рычанием выразил свое недовольство.

– Довольно большая прогулка для одного дня, – сказала миссис Морроу.

– Мы вернулись уже за полночь, – признался я. – Только не знаю, стоящей ли была эта поездка.

– Я слышала, вы разговаривали с ясновидцем, – сказала Энн.

Миссис Морроу слегка покачала головой, словно хотела сказать «этого еще не хватало», и снова сосредоточила свое внимание на вязании.

– Да, – сказал я. – Мне он показался искренним человеком.

– Он не жулик, как многие другие ясновидцы?

– Нет. Но он дал нам кое-какую конкретную информацию, включающую название улиц, которую мы попытались проверить с помощью карт, но безуспешно.

– Понятно, – сказала Энн со спокойной улыбкой на лице.

– Что вы читаете? – спросил я.

– Бена Джонсона.

– Он поэт?

– Да.

Она прочитала вслух:

Пусть он завял и умер, не грусти, Цветка цветение не было напрасным, Лишь в маленьких масштабах жизнь прекрасна, Ведь красота синоним хрупкости.

Она посмотрела на меня блестящими голубыми глазами со смелой улыбкой на устах.

– Мне нравится эта строчка... «Ведь красота синоним хрупкости».

Боже! Неужто она думает, что ребенка ее уже нет в живых?

– Красивое стихотворение, – сказал я. – Можно вас спросить кое о чем?

– Конечно.

Чертова собака все еще рычала на меня.

– Как вы думаете, почему в ту ночь собака молчала?

– Вэхгуш? Он был в противоположном крыле дома. Если он не лежит здесь, на этой софе, где нам, конечно, не следовало бы позволять ему лежать... или не спит на полу детской возле Чарли... то у него есть небольшая подстилка в комнате для слуг. Знаете, первым в дом его привел Уэйтли, и мы как бы усыновили эту собачку. Едва ли он услышал бы что-нибудь на таком расстоянии, да еще при воющем ветре.

– Знаете... и извините меня, что я поднимаю эту тему... но кое-кто подозревает одного из ваших трех слуг в участии в этом похищении.

Она покачала головой:

– Нет. Мы абсолютно доверяем Бетти и другим слугам.

– Едва ли стоит так доверять.

– Извините?

– Вы сказали «абсолютно». – Я повернулся к матери Энн. – Миссис Морроу, сколько человек составляет штат прислуги у вас в имении?

Старая женщина подняла на меня глаза от своего вязания.

– Двадцать девять. Но заверяю вас, мистер Геллер, они все заслуживают доверия.

– Я не сомневаюсь в этом, миссис Морроу. Но сколько человек из них знали, что Энн и ее муж изменили свои планы и решили остаться здесь еще на день или на два?

Чтобы не потерять петлю, миссис Морроу лишь слегка пожала плечами.