Макс Коллинз - Похищенный

– Напротив моей комнаты расположен вход на лестницу, ведущую на третий этаж, – он закрыт. Я даже не знаю, где ключ. Я слышала шаги, поднимающиеся по этой лестнице. Потом я слышала шаги надо мной. Над потолком моей комнаты.

– Может, это Инга?

– Не думаю. Я встала, вышла в коридор. Двери ведущие на третий этаж, были закрыты.

– Это не я расхаживал наверху. Не думаешь ли ты, что Минз мог вернуться по какой-то причине?

Она покачала головой.

– Не знаю. Смотритель здесь не живет. У него есть небольшой дом в Брэдли Хиллз. Зачем ему здесь бродить?

– Если ты беспокоишься...

– Может быть, это один из похитителей проверяет нас?

– Возможно.

Она повернулась ко мне: ее красивые глаза все еще были испуганными.

– Можно, я останусь у тебя?

– Уговорила. А как насчет Инги? Тебя не беспокоит, что она может подумать?..

– От Инги у меня нет секретов. Мы можем загородить дверь?

Я сказал, что можем; вылез из постели, пододвинул к двери комод, вытащил пистолет из саквояжа и положил его на тумбочку.

– Подвинься, – сказал я ей. Я хотел быть поближе к пистолету.

Она отодвинулась.

– Я ужасная дура.

– Этот дом напугает и Франкенштейна. – Я лег рядом с ней. – Знаешь, возможно, это твое воображение. Возможно, ты спала или слышала какие-нибудь ночные звуки...

– Ночь довольно шумная.

– Конечно. Хорошо бы тебе поспать.

– Пожалуйста, обними меня, Нейт. Обними меня.

Я обнял ее.

– Не задувай свечу.

– Не буду.

– Как только ты меня терпишь?

– Мне нравятся женщины с большими деньгами и большими грудями.

– Ты ужасный.

– Ты действительно так думаешь?

– Нет.

Ставни и окна затряслись под напором ветра; она, охваченная страхом, прижалась ко мне. Я поцеловал ее только для того, чтобы успокоить. Это имело последствия.

– Должно быть, ты меня считаешь ужасной, – сказала она после.

– Совсем нет.

– Ты думаешь, что я пустая. Думаешь, что я глупая.

– Конечно, но только не ужасная.

Она засмеялась – смех ее был хриплым.

– Я становлюсь старой, Нейт. Мои груди начинают свисать.

– Я этого не заметил. Но ничего, я в любое время с радостью приподниму их для тебя.

– Ты... ты...

Я закрыл ее рот поцелуями. Казалось, она забыла о своем похитителе или привидении, или кто там еще топал по коридору и на третьем этаже. Или она сама выдумала это, чтобы войти в мою комнату и не показаться «ужасной»?

– Эта штука выглядит очень угрожающе.

– Для меня это комплимент.

– Я имела в виду пистолет.

– А, так пистолет и должен выглядеть угрожающе.

– Ты... Ты когда-нибудь кого-нибудь убил из него?

– Да. Не так давно я убил преступника, похитившего ребенка. Поэтому Линди считает меня добрым принцем.

– Ты говоришь об этом так... небрежно.

– Я не отношусь к этому небрежно, Эвелин. Я никогда не буду пользоваться пистолетом небрежно. Тем более этим пистолетом.

– А что – этот пистолет?

Я ничего не ответил.

– Что ты имел в виду, Нейт?

– Эвелин, я ... в общем ничего.

– Что?

– Ну ладно. Слушай, я буду с тобой откровенен Я бы мог отвергнуть тебя как глупую, пустую женщину, если бы не одна вещь, которую тебе пришлось пережить. Я могу не продолжать?

– Какая вещь?

– Смерть твоего сына.

Она коснулась моего лица.

Я коснулся ее лица.

Она сказала:

– Ты тоже потерял кого-то, не так ли?

Я кивнул.

– Нейт... ты...

Я вытер лицо рукой, она стала влажной.

– Нет. Это пот. Одеял слишком много.

– Кого, Нейт? Кого ты потерял?

И я рассказал ей. Рассказывал медленно и подробно о своем отце. О том, как он из-за меня выстрелил из этого пистолета в себя. О том, что с тех пор я ношу этот пистолет, чтобы не забыть.

– Но кое о чем я забыл, – признался я. – Жизнь и смерть ничего не стоят в этом гнусном, проклятом мире. Особенно во время этой гнусной проклятой депрессии.

– Я по своей природе не философ, – сказала она, сжимая мою руку и глядя в темноту перед собой, – но я всегда думаю о том, почему в этом мире столько жестокости?

Я поцеловал ее в лоб.

Ветер стих, временами раздавалось его негромкое, убаюкивающее посвистывание.

– А почему ты не рассказываешь мне о своем сыне? Расскажи мне о своем малыше.

Она выполнила мою просьбу. Почти час она рассказывала мне о своем «прелестном и необычайно умном» ребенке. Свеча догорала, ночь близилась к концу, и маленький Винсон был единственным витающим в доме духом, но отнюдь не зловещим призраком.

Через несколько часов, когда мы спустились к завтраку, шаги в коридоре и мысли о привидениях показались мне нелепыми. На Эвелин было повседневное черно-белое платье: мне было позволено сменить водительскую форму на один из двух моих костюмов. Инга готовила яичницу с грудинкой – Гас предусмотрительно оставил в доме немного свежих продуктов, – и запахи еды, смешанные с запахами утра, бодрили нас.

Однако Инга казалась еще более угрюмой, чем обычно.

Мы сидели в кухне за скромным квадратным столом. Инга подавала нам яичницу с грудинкой и гренки, отводя в сторону свои воспаленные глаза с черными кругами под ними.

– Дорогая моя, – обратилась Эвелин к своей служанке, – должно быть, ты очень плохо спала ночью?

Инга ничего не ответила.

– Положи еды себе, дорогая, – сказала Эвелин, – и присоединяйся к нам.

Инга неохотно подчинилась. Ее светлые волосы висели плетьми, когда она начала ковырять свою пищу. Неожиданно она подняла на нас широко открытые испуганные глаза, такие же, какие были у Эвелин, когда она вошла в мою комнату.

– Мадам, если вы не против, можно я сегодня буду спать в другой комнате?

– Что случилось, дорогая?

– Кто-то постоянно стягивал с меня ночью простыни, когда я засыпала.

– Инга, – сказал я, – на вашей двери есть замок?

– Да, и я заперла ее.

– А ваши окна тоже заколочены, как и мои?

– Да.

Эвелин наклонилась вперед и впилась в служанку своими голубыми глазами:

– Ты хочешь сказать, Инга, что кто-то стягивал простыни с твоей кровати, когда ты была одна в комнате, а двери и окна были заперты?

– Да. Это случилось несколько раз. Я почти не спала.

– Не думаете ли вы, что кто-то прятался в вашей комнате? – спросил я.

– У меня был фонарь, – сказала она. – Я заглянула под кровать и в шкаф – там никого не было.

– Сегодня ночью я буду спать в этой комнате, сказал я.

Впервые за все время Инга улыбнулась мне:

– Спасибо, мистер Геллер.

– Если нам немного повезет, – весело заметила Эвелин, – до наступления ночи появится Минз, мы заберем «книгу» и будем далеко от этого «веселого» дома.

Однако Минз не появился.

Мы с Эвелин целый день гуляли по покрытому снегом и сорняками двору, пробирались между высокими голыми деревьями по тропинкам, проложенным матерью Эвелин. Часто мы брались за руки, как подружившиеся дети – впрочем, мы отчасти и были ими.