Макс Коллинз - Двойник

– И Кэнди убивал людей. Я не ходила с ним на работу, поэтому никогда этого не видела. И мне не хочется думать об этом.

– Кто те люди?

– Те, кого он убил? Охранник в банке и заместитель шерифа. Кэнди не любил вспоминать об этом.

– Да?

– Да. Он боялся электрического стула.

Я ничего не сказал.

– Теперь ему нечего бояться, – заметила Луиза и снова заплакала, прижавшись лицом к моей груди.

Я держал ее в своих объятиях. Когда она успокоилась, я вытер ей глаза покрывалом, и она храбро улыбнулась мне. Я утонул в ее прекрасных карих глазах.

– Вы не воспользовались моим положением в прошлую ночь.

Я судорожно проглотил слюну.

– Многие мужчины не удержались бы от этого.

– Ничего не могу сказать по этому поводу.

– Вы тоже могли бы это сделать, я была такой беззащитной.

– Мне кажется, вы храбрая девушка. Когда меня увидели ночью, то закричали так, что напугали бы любого.

Она покачала головой.

– Это ничего не означает. Вы могли силой овладеть мной. Мужчина всегда может сделать это, если он захочет женщину.

– Вы хотите сказать – изнасиловать ее.

Она кивнула головой.

– У нас с девушкой так не знакомятся.

– Откуда вы приехали?

– С Востока.

– Поэтому вы такой учтивый джентльмен? Я улыбнулся.

– Меня в первый раз называют джентльменом.

– Наверное, я стану вас так называть. Джентльмен Джим. Настоящий джентльмен в этом паршивом мире.

– Можно просто Джимми.

– Нет, мне нравится Джентльмен Джим.

Луиза тоже улыбнулась. Она изо всех сил старалась быть веселой, и я был рад, что она так старалась.

– Как скажешь, – согласился я.

Она схватила меня за руку и вытащила из постели.

– Пошли, Джентльмен Джим... Старушка-девушка с фермы хочет показать тебе настоящую ферму. Пошли быстрее...

По двору разгуливала дюжина кур. Они усердно разыскивали пищу. Две курицы, одна с желтыми лапами, другая с сине-зелеными, танцевали на месте и клевали что-то, напоминавшее рваную кожаную перчатку.

Перехватив мой удивленный взгляд, Луиза сказала:

– Это шкурка крысы. Ее оставила кошка, когда покончила свои дела с ней.

– Курам все равно, что есть на завтрак, не так ли?

Луиза ответила мне совершенно серьезно:

– Это еще не куры, они начнут нестись, когда им будет семь месяцев.

Луиза взяла меня за руку и повела мимо амбара и силосной башни по мокрой от росы тропинке. Мы встретили полдюжины черных и коричневых коров. Они лениво пережевывали свою жвачку, глядя на нас с выражением скуки. Потом мы прошли по полю, на котором возвышались снопы, напоминавшие маленькие вигвамы.

– Это ячмень, – пояснила Луиза. Она вытащила колосок из снопа, растерла его в руках и поднесла зерна к губам. Сдула труху и протянула мне ладошку, чтобы я посмотрел на зерна.

– Вы любите пиво?

– Конечно.

– Это тот самый ячмень, который используют в пивоварении.

Она бросила зерна на землю, и мы двинулись дальше.

– У мистера Джиллиса пятнадцать акров ячменя.

– Сколько всего акров земли у Джиллиса?

– Восемьдесят.

– Это много?

– И не много, и не мало.

Пели птицы. Я никогда не видел столько чистого неба. В Чикаго приходится задирать кверху голову, чтобы среди небоскребов увидеть кусочек неба. Единственной птичкой, которую я видел в городе, был попугай Анны Сейдж.

Я задал вопрос Луизе:

– Он может на это жить?

– Мог бы, если бы на ячмень были подходящие цены. Но этот ячмень достанется его коровам.

– Мне кажется, что с такой землей и с такими урожаями фермеры могли бы жить неплохо.

Луиза пожала плечами. Она шла впереди меня и уже не держала меня за руку, просто показывала мне дорогу.

– Мистер Джилли и так нормально живет, если иметь в виду его приработок.

– Вы говорите о гостях у него в доме?

Луиза кивнула.

– Вы до этого жили здесь? – спросил я ее.

– Несколько раз.

Мы стояли на краю ячменного поля. Луиза показала мне на поле, где позже можно было косить сено.

– Эта трава потом станет сеном для коров и лошадей мистера Джиллиса. У него для этого отведено около шести акров угодий.

Мы пошли дальше, миновав участок земли, где было полно камней и сорняков.

– У любого фермера всегда имеются такие куски земли, которые он не смог привести в порядок, – заметила девушка. – А вот кукурузное поле.

Я шагал за ней по тропе вдоль зеленых рядов кукурузы, которые были всего в несколько футов высотой. Она сказала, что эту кукурузу заложат в яму для силоса. Луиза объяснила, что ее специально поздно посеяли на силос. Но впереди была кукуруза, которую Джиллис посеял в конце мая на зерно.

Я шел за ней вдоль этих рядов кукурузы. Они были почти такого же роста, как я. Луиза с удовольствием вдыхала сладкий, ароматный воздух и улыбалась. Она была в своей стихии.

Мы прошли поле желтого клевера, направляясь к участку, как она сказала, люцерны. Луиза сорвала несколько маленьких красных цветочков и произнесла: «Коровы обожают люцерну». Она считала, что у Джиллиса слишком мало люцерны – всего два акра. Мы прошли еще одно поле – с овсом, его также сжали и сложили в копны. Луиза объяснила, что им хорошо откармливать свиней.

– Из-за цены?

– Да, мой отец получал два доллара за восемьдесят фунтов молока. Но это было несколько лет назад. Сейчас это стоит меньше доллара, поэтому ячмень скармливают свиньям. Мясо подороже молока.

– Неприятно.

– Банки сбивают цены на продукты фермеров. Поэтому я не считаю таким плохим то, что делали Кэнди и все остальные.

– То есть – грабили банки?

Она взглянула на меня, широко раскрыв карие глаза.

– Да. Банки старались лишить фермеров их собственных ферм и вообще работы.

Мы подошли к большому полю, усеянному белыми цветочками, которые трепетали на легком утреннем ветерке. Девушка пояснила, что это гречиха.

– Всего один акр, – продолжала Луиза экскурсию. – Гречихой кормят птицу и свиней. Вы знаете, сколько Верле дадут, если он попытается продать ее? Пенни за фунт.

И грустно покачала головой.

– Такова жизнь фермера.

– Но вы все равно скучаете по ней, правда? Она смотрела себе под ноги.

– Может быть. Немного.

Мы спустились с ней в низинку и уселись под деревьями. Пела какая-то птичка. Я спросил Луизу, знает ли она название птицы.

– Малиновка. Она ничего не знает о Депрессии.

– Луиза, почему бы вам не вернуться домой?

– Домой?

– На ферму, к отцу.

– Я не могу вернуться.

– Почему?

Она сидела, обхватив колени руками. У нее были красивые ноги. Белые и стройные.

– Я была замужем и до сих пор не разведена.

– Понимаю.

– Мой муж Сет плохо относился ко мне. Даже хуже, чем отец. Но он был очень похож на отца. Может, поэтому я и вышла за него замуж.