Александр Арсаньев - Казна Наполеона

— А если за это время сюда Радович заявится?

— Вполне возможно, — заметил я. — Придется все-таки обратиться к местному старосте. Только действовать надо в строжайшей секретности.

— К старосте вы поедете, — решительно заявил Кинрю. — А я пока здесь покараулю.

Я попробовал было протестовать, но мой золотой дракон меня убедил. У него на самом деле было больше сил, чтобы справиться с Радевичем и его подручными. Он на всякий случай проверил свой пистолет. И тут я вспомнил, что мы еще не осмотрели комнату.

— Вдруг найдем что-нибудь еще?

Кинрю согласился с моими доводами, и мы вернулись в единственную комнату охотничьего домика. Я с фонарем начал осматривать пол. Частично он был покрыт недорогим истертым ковром. Мне показалось, что одна из досок под ним заметно выступает. Я попросил Кинрю помочь мне его свернуть. После чего я склонился над выступающей доской и рассмотрел на ней огромное бурое пятно. Мне вспомнилось предсказание Миры и собственные подозрения относительно австрийского офицера.

— Кровь? — догадался японец.

— Похоже на то.

С помощью все того же топора, который Кинрю повсюду таскал с собой, мы приподняли пару досок. От зрелища, которое предстало моим глазам, меня затошнило. Это были истлевшие, обглоданные крысами кости. И череп скелета совсем не походил на тот, что я нередко видел на алтаре.

— Еще одно убийство, — сердито сказал Кинрю. -По-видимому, покойный был военным, — добавил он.

— Это кости офицера Бришера, — сказал я, указав на остатки австрийской формы.

— Видимо, его тело и обнаружила графиня, когда приезжала навестить Радевича, — предположил Кинрю.

— Ты полагаешь, она могла вскрыть эти доски? — засомневался я.

— Я думаю, что Радевич настолько обнаглел, что не потрудился припрятать тело, а Татьяна набрела на домик случайно. Возможно, заблудилась в лесу. Замок, конечно, оказался ей не под силу, но она вполне могла проскользнуть сюда и через окно. Радевич каким-то образом заставил ее молчать об увиденном. И только после этого перепрятал кости.

— А почему именно здесь? Не легче было бы избавиться от трупа, закопав его где-нибудь в лесу или скинув в реку?

Японец пожал плечами:

— Иногда логика преступника необъяснима, — и предположил:

— Возможно, он торопился.

— А мне кажется, — сказал я в ответ, — что она просто случайно подслушала разговор, не предназначенный для ее ушей, и устроила по наивности сцену Родиону, которая впоследствии ей и стоила жизни.

— Может, и так, — согласился японец. Внезапно его лицо изменилось, он схватился за указательный палец и закружился по комнате.

— Да что с тобой? — изумился я.

— Кажется, я потерял кольцо, — ответил Кинрю, остановившись. — Пойду поищу его на дороге.

— Далеко не уходи, — попросил я его.

— Конечно, — он не стал возражать. — Вернусь минут через десять, а вы пока отдохните. До Студенки-то путь неблизкий. Если не найду, что ж теперь, — японец махнул рукой. — Видно, ничего не поделаешь.

Я стряхнул с кресла пыль, последовал совету Кинрю и слегка задремал. Однако мой сон прервал конский топот под окнами. Вскочив с кресла я бросился к стене за ружьем, так как поступил безрассудно, отдав пистолет Кинрю, полагая, что в лесу он может подвергнуться большей опасности, чем я под крышей этого дома.

В ту же секунду на пороге появился Радевич, за ним сбежавший проходимец Евсей и угрюмый Демьян Ермолаевич. Я нажал на курок, но ружье, к моему несчастию, оказалось незаряженным.

— Здравствуйте, Яков Андреевич, — губы Демьяна скривились в отталкивающей улыбке.

— Радевич, — сказал Родион Михайлович. — Очень приятно познакомиться, — он снял шляпу.

Кучер Евсей молча нацелил в мою сторону пистолет. Демьян Ермолаевич освободил меня от ружья, приговаривая:

— Поранитесь еще, — словно это имело какое-то значение. Я не сколько не сомневался, что Радевич на этот раз собирается избавиться от меня раз и навсегда.

Я попробовал сопротивляться, но получил удар прикладом по голове. Пока Евсей держал меня на мушке, Радевич с Демьяном связали меня и усадили в кресло.

— Пойду проверю, все ли на месте, — сказал Демьян Ермолаевич, покосившись в мою сторону с нескрываемой ненавистью, видимо, он мне никак Вареньку простить не мог, и вышел в сени.

— Ну что, Яков Андреевич, обнаружили, наконец, то, что искали? — усмехнулся Радевич. Почему-то мне было совсем не страшно. Наверное, действовал Мирин талисман, или я все-таки проникся последней Соломоновой заповедью. Хотя, если говорить откровенно, больше надеялся на Кинрю.

— Обнаружил.

— Боитесь теперь, наверное? — Родион Михайлович пристально меня разглядывал. — Если не секрет, и что вы ко мне привязались?

— Секрет, — ответил я. — Но я вам его открою, если вы мне расскажите, как было дело с французской казной, и зачем вы убили графиню Татьяну!

Радевич задумался.

— Была — не была! — он махнул рукой. — Все равно вам отсюда живым уже не выйти!

— А где японец? — поинтересовался Евсей.

Я ответил и глазом не моргнув:

— Остался в Борисове у городничего.

— Вот и отлично, — обрадовался Радевич.

— Так вы будете рассказывать или нет? — торопил я его.

— Австриец Бришер, — начал Радевич, кивнув в сторону развороченного пола. — Я вижу, вам с ним уже удалось познакомиться. Так вот, он видел, как тонули повозки с деньгами, и одну из них ему удалось спасти. Он поделился со мною этим секретом, так как ему была нужна помощь, чтобы достать со дна реки остальные. За ними мы вернулись чуть позже, незадолго до того, как сюда приехал советник Коротков со своей поисковой экспедицией.

— И где же вы их спрятали? — поинтересовался я.

— Повозки разобрали на доски, а бочонки закопали вблизи усадьбы, а затем перевезли их сюда. Отсюда я и брал их по мере надобности.

— И переводили деньги в Лондон?

— Вам и об этом уже известно? — восхищенно удивился Радевич.

Я кивнул, это движение отдалось довольно острой болью в затылке.

Радевич продолжил:

— Бришер захотел слишком большую долю, поэтому нам и пришлось его устранить. Татьяну я убивать не хотел, но она сама виновата. — Радевич развел руками. — Девушка подслушала мой разговор с Демьяном, он что-то там упомянул о Бришере, а потом закатила мне скандал, убийцей назвала, хорошо хоть, слуги не слышали. Насилу успокоил, пришлось пообещать, что все объясню при первой возможности, что дело государственной важности и все-такое. Она, дурочка, и поверила, -цинично добавил он.

— И как же вы выманили ее из под родительского крова? — осведомился я, в принципе, уже зная наперед, что ответит убийца.

— Посредством горничной, мадемуазель Камиллы, — сказал Радевич. — Она и раньше нередко передавала барышне записочки от меня. За щедрую плату, разумеется. Я с людьми не скуплюсь, — заявил он самодовольно. — Правда, Евсей?