Александр Арсаньев - Иерусалимский ковчег

— Правильнее было бы сказать компаньон, — вмешался японец.

Елагин же удостоил его холодным взглядом свинцовых глаз, но промолчал. На вид моему сопернику было лет сорок, он был строен, широк в плечах и, как мне показалось, немного угрюм. Виски его уже тронула благородная седина. Жесткие черные волосы были аккуратно подстрижены и завиты куафером в тугие локоны.

Одет господин бальи был в черный бархатный фрак со стоячим воротником и слегка скошенными длинными фалдами, доходящими до колен, в белоснежные брюки со штрипками, кремовый короткий жилет и черные блестящие башмаки. Борта жилета и фрака Елагина были густо затканы золотом, концы шейного кружевного платка прятались на груди за жилетом.

— Добро пожаловать, — едва склонил голову Елагин и холеной ухоженной ладонью, поверх которой спускались белые кружевные манжеты, пригласил нас на веранду дворца, охраняемую двумя огромными бронзовыми собаками.

— Господин Кольцов был так добр, — сказала графиня, что выразил желание сопровождать меня к вам. Я же вам писала, — добавила графиня, — что со мною стали с некоторых пор происходить довольно странные вещи.

— Уж не знаю, как вас и благодарить, — едко сказал Елагин, обращаясь ко мне. И по тону его голоса я определил, что ему уже давно обо мне почти все известно. К тому же, в рядах его свиты я разглядел и белокурого Мишеля, юного посланца графини. У меня не оставалось сомнений, что Полянская мне не доверяет, а потому и держит вблизи себя, под наблюдением. Это было очередным подтверждением того, что Мира, как обычно, права.

— Проводите господ в их апартаменты, — велел Елагин одному из своих многочисленных слуг. — Через два часа, — обратился он к нам, — состоится концерт домашнего оркестра в часовне. Просим пожаловать, дорогие гости! — добавил он. — Мне представляется, вы у нас надолго задержитесь! — заулыбался хозяин.

Нам с Кинрю отвели огромную комнату на третьем этаже с двумя каменными балконами, украшенными лепниной. Наши апартаменты были шикарно обставлены роскошной мебелью из красного дерева, стены затянуты блестящей бежевой тканью, на полу сияли навощенные плиты паркета. Имелся также и клавесин с перламутровыми клавишами слоновой кости.

— У меня такое ощущение, — промолвил Кинрю, — что нас отсюда долго не выпустят!

— Твой внутренний голос тебя не обманывает, — ответил я. — Пока у нас есть немного времени до концерта, — я бросил взгляд на старинные фарфоровые часы, — я попробую осмотреть эту усадьбу.

— Вы рассчитываете, что Елагин хранит баварскую переписку здесь? — удивился японец.

— В жизни иногда случаются всякие неожиданности, — ответил я.

Оставив Кинрю за чтением какого-то нравоучительного романа, я вышел из комнаты в темный вестибюль с внушительными колоннами. Миновав анфиладу просторных комнат, убранных изысканными цветами, которые, судя по всему, произрастали в местной оранжерее, я очутился по соседству с картинной галереей, которая, как мне показалось сначала, пустовала. Я хотел уже миновать и ее, как из-за запертых дверей послышались голоса.

Я остановился, осмотрелся по сторонам, но никого по близости не приметил. Тогда я подошел к дверям и приложился ухом к замочной скважине. До меня донесся голос моей сирены.

— Анатоль, мы не можем больше откладывать! — восклицала она. — Сейчас для наших целей наступил наиболее благоприятный момент. Мы ждали уже целых полгода, у кого угодно может иссякнуть терпение! — вознегодовала графиня. — Государь подготовлен, кстати, не без участия баронессы Крюденер, и ожидает от нас целенаправленных, жестких действий!

— Сударыня, — проговорил Елагин. — А как же нам быть с этим масоном, который следит за нами и все вынюхивает, словно заправская ищейка? — усмехнулся он. — Мы не можем убрать его просто так! Кольцов — это вам, увы, не Гушков. Такое дело не удастся замять, — добавил он. — Он наверняка уже доложился своему орденскому начальству, куда направился, и его убийство вряд ли обойдется нам без последствий.

— Да он же у нас в руках! — возразила моя русалка. — Какое-то время вы продержите его здесь, а я передам компрометирующие письма по назначению. Я надеюсь, они на месте? — спросила она обеспокоенно.

— Разумеется, — ответил Елагин. — Где им и полагается, в тайнике!

— В библиотеке? — переспросила графиня.

— Я бы не стал их перепрятывать, не поставив вас об этом в известность, — раздраженно ответил Анатоль.

Возблагодарив Провидение за полученную подсказку, я отправился на поиски усадебного книжного хранилища, которое, как я полагал, находилось во дворце.

Поинтересовавшись у одного из лакеев о его местонахождении, я выяснил, что бальи хранит свои книги в купольном зале на втором этаже, расположенном в левом крыле елагинского дворца.

Я спустился этажом ниже по широкой мраморной лестнице с покатыми ступенями, покрытыми ковровой дорожкой. Рядом не было не души, и я несколько раз подергал за массивную бронзовую ручку. Однако дверь так и не поддалась. Раздосадованный, я вернулся к Кинрю, оторвав его от «Амалии Мансфельд».

— Мне снова нужна твоя помощь, — сообщил я ему с заговорщическим видом.

— По какой части? — поинтересовался японец, откладывая в сторону недочитанную книгу.

— По части взлома, — ответил я.

Кинрю покрутил на пальце свое видавшее виды кольцо со спицей.

— Вам уже удалось обнаружить тайник с перепиской? — полюбопытствовал он.

— Ты меня переоцениваешь, — сказал я ему в ответ, усаживаясь за стол. — Просто один подслушанный разговор навел меня на некоторые размышления.

— Яков Андреевич, не могли бы вы изъясняться понятнее?

— Мне посчастливилось подслушать разговор Анатоля с графиней, — ответил я. — И поэтому я уверен, что переписка находится где-то в хозяйской библиотеке.

В дверь постучали, я приложил палец к губам, чтобы Кинрю, не дай Бог, не проговорился.

Он бросил на меня уничижительный взгляд и промолвил:

— Войдите!

Дверь отворилась и в комнату вошла графиня Лидия Львовна в темно-зеленом бархатном платье с черным корсажем, украшенным широкими черными блондами. На шее ее сверкало изумрудное ожерелье, под цвет необыкновенно прозрачным глазам.

— Господа, — обратилась она к нам. — Вы уже собираетесь в часовню? — Полянская указала на часы. — Наш капельмейстер совсем заждался, — улыбаясь проговорила она.

— Я совсем забыл о концерте! — раздосадованно воскликнул я.

— Сударыня, — подал голос Кинрю. — Еще несколько минут, и мы будем готовы!

— Надеюсь, — проворковала русалка, подобрала тяжелые юбки и выскользнула из комнаты.

— Библиотеку придется отложить на потом, — резонно заметил Кинрю и стал переодеваться.