Роберт ван Гулик - Призрак храма Багровых туч

Он потягивал чай, осторожно придерживая длинные пушистые усы левой рукой. Поставив чашку на стол, он продолжил:

— Вчера вечером я видел свет в вашем окне, господин, после полуночи. Не появилось ли новое срочное дело, которое придется расследовать?

Судья покачал головой:

— Нет, ничего особенного. Здесь, Хуи, не случалось ничего серьезного с тех пор, как я восстановил закон и порядок полгода назад. Несколько убийств в городе, две-три кражи, и все! Нам приходится заниматься самыми обычными делами управления уездом: запись рождений, браков, смертей, разрешением мелких споров, сбором налогов... Очень мирное занятие, я бы сказал, слишком мирное! — Он засмеялся, но старик заметил, что смех получился довольно натянутым. — Извините, Хун, — быстро продолжил судья, — я начинаю скучать. Это ненадолго. Однако у меня есть более серьезные заботы. Меня беспокоят жены. Их жизнь здесь очень скучна. У них почти нет интересных подруг в этом маленьком провинциальном городе и очень мало развлечений. Здесь нет хороших театральных представлений, хороших собраний... А татарское слияние все еще настолько сильно, что наши традиционные китайские празднества проходят здесь с недостаточной пышностью. Вот почему я так доволен, что у моих жен сегодня будет праздник, — Он покачал головой и некоторое время сидел молча. Затем он положил палочки для еды и откинулся в кресле: — Вы спросили меня, Хун, что я делал вчера вечером. Знаете, копаясь в архивах здешнего суда, я нашел дело, относящееся к одной печально известной краже. Краже имперского золота.

— Зачем вам поднимать это дело, господин? Кража произошла в прошлом году, до того как вы заняли свой пост здесь, в Ланфане.

— Верно, это случилось на второй день восьмого месяца года Змеи, если быть точным. Однако нераскрытые преступления всегда интересовали меня, Хун. И старые, и новые!

Старик медленно кивнул:

— Помнится, я читал об этой краже в «Имперских ведомостях», когда мы еще служили в Пуяне. Среди чиновников она вызвала большой шум. Казначей проезжал через Ланфан по пути к татарскому хану. Ему было приказано купить для самого императора упряжку лучших татарских лошадей из ханской конюшни. Он вез с собой пятьдесят тяжелых брусков золота.

— Верно, Хун, золото украли ночью и заменили его свинцом. Вора так и не нашли, к сожалению.

В дверь постучали. В комнату вошел Ма Чжун и сказал с улыбкой: — Господин, я купил великолепную жареную свинью!

— Я видел, как вы несли ее сюда, Ма Чжун. Сегодня у нас только один гость — подруга моих жен, а она не ест мяса. Так что всем достанется довольно много. Садитесь, я говорил с младшим помощником о краже золота у казначея в прошлом году.

Старший помощник судьи опустился на второй табурет.

— Казначею положено знать, как охранять доверенное ему золото правительства, — равнодушно ответил он. — Ему за это платят! Да, я помню эту кражу. Разве казначея не уволили тут же?

— Уволили, — ответил судья Ди. — Да только вора не нашли и золота не вернули, хотя расследовали кражу очень тщательно, — Он положил руку на объемистый том и продолжил: — Это очень поучительные записи, Ма Чжун, и их стоит изучить. Судья прежде всего допросил начальника охраны казначея и всех стражников, которые сопровождали его. Он рассуждал так: поскольку перемещение такого крупного количества золота является тщательно охраняемой государственной тайной и поскольку один казначей знает о цели своей поездки, вором должен быть свой. Об этом же свидетельствует другой факт. Багаж казначея состоял из трех кожаных сундуков совершенно одинакового размера, формы и цвета. Крышки всех трех сундуков закрывались одинаковыми замками. Сундук с золотом отличался только трещинкой на крышке, и именно этот сундук вскрыли. Другие два сундука, в которых находились личные вещи и одежда казначея, даже не тронули. Вот почему судья с самого начала заподозрил свиту казначея.

— С другой стороны, — отметил Хун, — вор заменил золото свинцом. Очевидно, он надеялся, что казначей заметит пропажу только тогда, когда откроет сундук с золотом по прибытии в варварскую страну. Это ясно указывает на то, что вором был чужак. Все свои знали правило, по которому курьер, везущий золото, обязан удостовериться в его сохранности каждый вечер перед отходом ко сну, и каждое утро, как только встанет с постели.

Судья Ди кивнул:

— Совершенно верно. Однако мой предшественник посчитал свинец лишь ловкой уловкой, которая должна направить следствие на поиски чужака.

Ма Чжун поднялся и подошел к окну. Обведя глазами пустой двор, он нахмурился:

— Интересно, чем занимается этот лентяй, глава городской стражи? Ему давно пора построить стражников на утреннюю поверку! — Увидев раздраженный взгляд судьи, он быстро опомнился, — Извините, господин! Но теперь, когда Чао Тай и Тао Ган отправились в столицу, чтобы обсудить сокращение нашего гарнизона, мне приходится самому следить за городской стражей и нашей охраной. — Он снова сел и спросил, стараясь показать свою заинтересованность: — А вор не оставил никаких следов?

— Никаких, — коротко ответил судья, — Как вам известно, комната для гостей, которую занимал казначей в здании нашего суда, имеет только одну дверь и одно окно. Всю ночь четыре солдата сидели в коридоре и охраняли дверь. Вор забрался через окно. Он порвал бумагу в одной из рам, просунул руку и открыл окно.

Младший помощник Хун взял толстое дело и начал его листать. Он поднял глаза и сказал, покачивая головой:

— Да, судья принял все предусмотренные меры. Когда он установил, что свита казначея вне подозрений, он арестовал всех профессиональных воров города и всех скупщиков краденого. Кроме того...

— Он сделал одну ошибку, — прервал его судья Ди. — Он ограничил расследование территорией только своего уезда, Ланфана.

— Разве он был не прав? — спросил Ма Чжун. — Ведь кражу совершили здесь, не так ли? Судья выпрямился в кресле.

— Действительно, кражу совершили здесь. Но подготовили ее в другом месте, до того, .как казначей прибыл в Ланфан. Поэтому я бы начал расследование в соседнем уезде по ту сторону гор. Там казначей тоже останавливался на ночь. Кто-то каким-то образом узнал, что он везет с собой целое состояние и держит его в сундуке с трещинкой на крышке. Драгоценная новость прибыла в Ланфан быстрее казначея. Позовите старшего писца, Ма Чжун!

На лице Хуна появилось сомнение. Легонько поглаживая свою редкую бородку, он сказал:

— Следуя логике вашего рассуждения, господин, вор мог узнать об этом где угодно по дороге от столицы до Ланфана. Или даже раньше, чем казначей отправился в путь!

— Нет, Хун. Есть очевидные доказательства того, что тайна стала известна ему в Тонкане. Есть официальное заявление, где казначей говорит, что трещинка на боку кожаного сундука появилась перед самым Тонканом. Наверное, под тяжестью золота.