Джон Карр - Скандал в Хай-Чимниз

Клайв не произнес ни слова.

– В течение двух вечеров каждый из них сыграл свою роль. Одеты они были одинаково, чтобы мы подумали, будто речь идет об одном и том же человеке. Таким образом, каждый из них снимал подозрения с другого. Это было умно придумано.

Селия повысила голос:

– Пенелопа!

Прошло десять показавшихся вечностью секунд, пока отворилась дверь из столовой и вошла Пенелопа.

– Пенелопа, дорогая моя! – даже не взглянув на нее, бросила Селия. – В понедельник ночью, вернувшись с проповеди, вы увидели кого-то на лестнице. Все остальные тогда уже легли спать. Вчера вы сказали инспектору Масвелу, что видели переодетую в мужское платье женщину, не так ли?

– Если и так, – вмешался Клайв, то что это доказывает? Кстати, мисс Бербидж рассказала об этом и мне. Но что это доказывает?

– Пенелопа!

– Да, мисс Селия?

– Вы видели тогда мою сестру?

– Не знаю, мисс Селия. Бог свидетель, что...

– И все же – как вы думаете, кто это был?

– Я право же...

– Возвращайтесь в столовую, Пенелопа, и затворите дверь!

Пенелопа от радости, что может уйти, изо всех сил захлопнула за собой дверь.

– Как бы то ни было, там стояла женщина в мужском платье, – вновь заговорила Селия, – и, судя по всему, с единственной целью – показаться Пенелопе. Но для чего – вот в чем вопрос? Для того, чтобы все поверили: неизвестный – мужчина, к тому же мужчина, живущий в Хай – Чимниз – ведь в тот вечер никто извне проникнуть в дом не мог.

На следующий вечер отец был убит. Мистер Стрикленд, вы видели стрелявшего в него человека, видели, потому что убийца хотел этого. И – во всяком случае, так я слыхала – вы утверждаете, что этот человек был мужчиной. Это верно?

– Да, я говорил это. Тогда я придерживался такого мнения.

– Разумеется! – воскликнула Селия. – Стало быть, их было двое!

Неподвижно глядя перед собой, она продолжала:

– В понедельник вечером, когда никто не мог проникнуть в дом, Кейт сыграла роль высокого мужчины. Она стояла на лестнице гораздо выше Пенелопы и в слабом свете свечи показалась ей гораздо выше своего роста. Во вторник вечером, когда Кейт была со мной и располагала алиби на момент убийства, она впустила убийцу в дом, а после того, как он ушел, заперла за ним дверь или окно. О такой возможности вы не думали, мистер Стрикленд?

Клайв не ответил.

– Говорите же! Вы не думали об этом?

– О том, что у убийцы, вероятно, был соучастник, думал, но...

– Вы же знаете, вы должны знать, что Кейт не сумела бы одним выстрелом из револьвера убить человека. У нее слишком слабы для этого руки. Чтобы довести план до конца, необходим был мужчина. Если бы хоть один свидетель видел этого мужчину в доме, видел его лицо без маски...

Клайв сделал шаг назад.

– Что с вами, мистер Стрикленд? Быть может, вы видели его?

– Нет!

– Ни единого разу? Вы уверены в этом? Вы не видели любовника Кейт, лорда Альберта Трессидера?

Было бы несправедливостью обвинить Селию в неспособности здраво мыслить. Сейчас, однако, не разум диктовал ей слова. Они вырывались непроизвольно, откуда-то из глубины души. Ей самой было страшно, но остановиться она уже не могла. – Любовник Кейт, лорд Альберт Трессидер...

– Хватит, мисс Деймон! Прекратите! Вы с ума сошли?

– Не смейте говорить, что я сошла с ума, – побледнев, как мел, сказала Селия, – пока не объясните, как еще могло все произойти! Любовник Кейт, лорд Трессидер...

Клайв повернулся спиной к Селии.

Два огромных окна гостиной выходили на Брук Стрит. Шторы не были опущены, и Клайв видел, как один за другим вспыхивают желтые огни уличных фонарей. По улице прогромыхала карета. В окне аптеки красным, желтым, синим поблескивали склянки с лекарствами.

Скоро Лондон начнет оживать вновь. Толпы людей соберутся у входов в театры...

На мгновенье Клайв прижался лбом к стеклу. Селия продолжала говорить, но он не слушал ее.

Он видел перед собой лицо Тресса, торжествующее лицо Тресса, который с Кейт...

Клайв резко обернулся.

– Мисс Деймон!

Селия умолкла. Ее затянутая в перчатку рука поднялась ко рту, серые глаза округлились. В тягостной тишине слышно было только шипение газа.

– Мисс Деймон, вы обвиняете свою сестру в покушении на жизнь вашего отца. Полагаю, вы понимаете тяжесть этого обвинения. Вы верите в него? Или хотите верить?

– Что вы! Боже сохрани!

– В таком случае ответите мне на несколько вопросов? Способны вы ответить разумно и спокойно?

– Да! Да!

– Сколько раз, по-вашему, встречалась Кейт с Трессом?

– Я не знаю. Шесть, восемь – в моем присутствии, во всяком случае, не больше. Но откуда я могу знать, сколько раз они встречались без моего ведома?

– Короче говоря, шесть-восемь раз. Не больше?

– Мистер Стрикленд, не мучьте меня!

– Я делаю, мисс Деймон, только то, что должен делать. Существуют еще какие-либо причины считать, что Кейт интересовалась Трессом, помимо несколько странного довода, что она выражала свое отвращение к нему?

– Я могу только сказать...

– Вы знаете хоть один случай, когда они оставались наедине?

– Нет.

– Тогда на каком основании вы так решительно утверждаете, что он – ее любовник?

Дрожа всем телом и все же с необычной для хрупкой девушки решительностью, Селия выпрямилась. Ее взгляд упал на нож для бумаг и она схватила его обеими руками.

– Мисс Деймон, будьте добры ответить на мой вопрос! Вы только что и не один раз утверждали, что Тресс – именно он! – любовник вашей сестры. – Мысль об этом приводила Клайва в такое отчаяние, что он просто не мог от нее освободиться. – Если бы вам пришлось давать показания под присягой...

– Я не собираюсь давать никаких показаний!

– Вы и тогда посмели бы сказать это? Почему?

– Я говорю только то, что чувствую.

– Или, может быть, Пенелопа Бербидж узнала вашу сестру в стоявшей на лестнице женщине? Да? Позовем ее снова и спросим у нее?

Пальцы Селии лихорадочно сжали нож. Клайв шагнул вперед.

– Вы обвиняете...

– Я не обвиняю! У меня и в мыслях этого нет! Я хочу лишь обрести уверенность!

– Вы обвиняете Кейт и Тресса в том, что они, одевшись в одинаковые костюмы, появлялись в разное время с тем, чтобы обеспечить друг другу алиби на момент убийства вашего отца. Однако, чего ради Кейт могла бы хотеть убить мистера Деймона?

– Не знаю.

– Предположим, что Тресс стал бы просить не вашей руки, а руки Кейт. Стал бы ваш отец возражать против этого? Воспротивился бы этому браку?

Сейчас Клайв умышленно перегибал палку. Неподвижно глядя в пламя газового рожка, Селия резко проговорила:

– Вы отлично знаете, что воспротивился бы, мистер Стрикленд. Вы сами сказали нам в Хай – Чимниз – перед тем, как пойти в кабинет к отцу – что он зовет вас для того, чтобы что-то рассказать об одной из нас. О которой? О чем тогда шла речь, мистер Стрикленд?