Далия Трускиновская - Труп-невидимка

– А-а… – протянула я без особого энтузиазма.

Когда Мприк и Бобик были еще маленькие, они часто проскальзывали к Расторгуевым по дырам в межэтажных перекрытиях. От Расторгуевых же прибегали бразильские тараканы размером с мою ладонь.

– Я их встретила, так знаешь? Они опять наши соседи!

– Как? – удивилась я.

Вилкино – элитный поселок, и все население мне известно. Я была вынуждена купить тут участок и построить особняк, когда меня стали преследовать поклонницы моего таланта. Согласитесь, когда перед твоим окном с утра до вечера маршируют дамы и девицы из Общества друзей Иоанны Квасильевой, когда они звонят и спрашивают, почему я сегодня в желтой кофточке, а не в зеленой, когда они пишут письма на десяти страницах, которые начинаются с угрозы самоубийством, начинаешь даже сожалеть, что небеса наградили тебя таким ослепительным талантом.

– Этого только не хватало! – взвилась моя младшая свекровь. – Яша, вы как знаете, а я уезжаю в Африку!

– Арапы зело черны и страхолюдны собой, – ответил ей Альфонс Альфонсович. – И суть нехристи поганые.

Он напрочь забыл, как супруг Светика Мвалабобе водил его в общежитие института Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где молоденькие хорошенькие негритяночки расхаживали по этажам так, как привыкли ходить на своей далекой родине.

– Нинелька, ты ни хрена не поняла! – заявила старшая свекровь. – Они не в Вилкине живут, а в Тарелкине. И у них там страусиная ферма!

– У Расторгуевых? – удивилась я.

Дело в том, что если мы держали исключительно рептилий и земноводных, то Расторгуевы предпочитали экзотических насекомых. Кроме прочего добра, у них жили большие и совершенно безопасные скорпионы. Я прекрасно понимала, что эти милашки мухи не обидят, но всякий раз, извлекая скорпиона из своих тапочек, задумывалась.

– У Расторгуевых! – подтвердила свекровь. – И нас всех пригласили на уикэнд! Вместе с животными!

– Ур-р-р-ра-а-а-а! – грянуло из камина.

Оттуда вылезли очень довольные произведенным эффектом оболтусы – внуки Авдотьи Гавриловны.

Милые мальчики пили все, что горит, курили все, что когда-то росло на ветках, и, боюсь, укладывали в постель все, что шевелится. Кроме того, они обожали новые виды транспорта. Именно они загнали однажды в Яузу наш новенький автокран. Они гонялись на машинах и марках, специально ездили в Арабские Эмираты покататься на беговых верблюдах, и однажды я чуть не сошла с ума, обнаружив в гараже живого и очень недовольного кенгуру. Кто-то наврал близнецам, что эта скотинка развивает бешеную скорость. Дело кончилось печально – кенгуру имел способность, ухватив врага за голову передними лапами, лягать его задними в живот.

– Что – ура? Что – ура? – спросила я, глядя на чумазых близнецов.

– Едем кататься на страусах! – хором ответили они. – Супер! Пупер! Класс!

– Сиречь на строфокамилусах? – уточнил свекор.

Я поняла, что завтрашнее утро для меня потеряно – нужно грузить старика в «вольво» и везти обратно к психоаналитику, чтобы тот вернул Альфонса Альфонсовича в нашу эпоху.

Где-то в глубине души я понимала, что Раймондюкас не виноват. Является к нему какой-то непонятный дед, толкует про дракона в багажнике, требует компенсацию… Естественно, доктор оборонялся, как умел. И любознательность ученого оказалась выше всего – психоаналитик попытался выяснить, не кроется ли архетип дракона в подсознании свекра, не омрачает ли его детские воспоминания. И еще хорошо, что он не стал исследовать архетип багажника.

– Хорошо, – согласилась я с близнецами и хотела было согласиться со старшей свекровью, но она куда-то сгинула вместе со стриптизером. – Едем завтра утром. Мусенька, Люсенька, Пусенька, срочно собирать вещи!

Если моим домочадцам что-то взбрело в голову, спорить бесполезнол. Хотя, честно говоря, не слишком-то я люблю ходить в гости, в особенности если предстоит еще и ночевка. Мало того, что я никогда не могу заснуть в чужом особняка, замке или палаццо, так еще и испытываю чувство неудобства, когда хозяева, мило улыбаясь, говорят:

– А на ночлег устроим в апартаментах для гостей.

Все дело в том, что вместе с богатством в нашу семью пришли и проблемы. Одна из них – постоянные визитеры, едущие к нам со всех концов планеты. И я сама, нацепив на лицо сладкую мину, сообщаю оккупантам:

– Ну что вы, какие проблемы, особняк у нас шестиэтажный, места полным-полно, можно еще за пару дней поставить в саду флигель. Велю поварам готовить побольше, а мажордому озаботиться лишними приборами на столе, вот и вся забота.

Хорошо, если гости берут с собой переводчика. В противном случае мне приходится все это объяснять на пальцах, как было с очень почтенными джентльменами из Абиссинии. Я развела руки в стороны, показывая необъятность особняка, продемонстрировала шесть пальцев – по келичеству этажей, обвела ладонями незримую женскую фигуру и контуры мебели – что означало заботу обслуживающего персонала. Наутро гости были чем-то сильно недовольны. Потом уже мы получили сообщение от Светика и Мвалабобе. Это оказались отпрыски королевского семейства, дружественного роду Мвалабобе, и они, увидев мою пантомиму, раскатали губу на шесть толстых белых женщин. Естественно, ни одной не получили и очень удивились – зачем же я пообещала?

Так что в глубине души я костерю гостей на все корки и только мечтаю о том, когда они наконец уберутся от нас. Несмотря на шесть этажей, три лифта, включая грузовой, обилие комнат и санузлов, посторонние люди мне дико мешают. Тот же Мвалабобе направил к нам как-то учеников главного жреца своего племени, которые по утрам визжали и скакали, как стая обезьян. Оказалось, у них культура такая. То, что мы принимали за дикарские выходки, было частью придворного этикета.

Больше всего угнетает, что нужно постоянно улыбаться и изображать невероятную радость от общения. Не говоря уже о том, что, когда я ночью звоню дежурному повару, чтобы заказать что-ибудь вкусненькое, грешна, люблю есть в кровати, мне совсем не нравится, когда горничную с подносом перехватывают на выходе из лифта и уволакивают в гостевые апартаменты.

Поэтому, когда я вижу, как при моем появлении с домочадцами и микроавтобусом, груженым чемоданами и террариумами, у хозяйки начинает играть на лице широкая, невероятно счастливая улыбка и она с неподдельной надеждой восклицает: «О, Иоанна, на несколько дней, надеюсь?» – я понимаю, что больше всего она хочет услышать ответ: «Нет, моя дорогая, увы, мы на полчасика заглянули».

И очень неприятно разочаровывать хозяев, восклицая: «Конечно, поживу недельку-другую вместе с родственниками и животными, поговорим, пообщаемся!»

Утром я встала пораньше, чтобы присмотреть за погрузкой животных.