Наталья Александрова - Рыбкин зонтик

Невестка, до этого сильно огорошенная моим появлением, наконец пришла в себя и заорала:

— Ишь чего выдумала! Мы ремонт сделали, такие деньги угрохали, а она приперлась на все готовенькое!

Если до этого у меня в глубине души и бродила смутная мысль, что надо бы с родственниками помягче, то сейчас мысль эта улетучилась. Брат молчал, не сказал ни слова с тех пор, как меня увидел. Я прошла в прихожую и принесла в комнату чемодан.

— Не пущу! — заорала невестка. — Здесь ребенок живет! Ты вообще катись отсюда!

— Ты вообще-то не забыла, что мать оставила эту квартиру нам всем? — начала я спокойно. — Что я жила тут до тебя и еще буду жить сколько захочу? Так что переселяй ребенка. Или я могу в гостиной пожить.

При мысли, что кто-то осквернит мягкую мебель в ее ненаглядной гостиной, невестка окончательно рехнулась и заорала:

— Через мой труп!

Тут до меня дошло, что все в жизни повторяется. Только недавно примерно такую же беседу я вела с тетей Арой. И не без пользы, надо сказать, потому что я вспомнила все ее аргументы.

— Если не прекратишь орать, вернусь с участковым, — сказала я этой корове, своей невестке.

Она вошла в раж и набрала было побольше воздуха, чтобы разразиться криком, но тут вступил брат.

— Помолчи! — приказал он жене, и та, как ни странно, тут же заткнулась.

Брат поглядел на меня укоризненно и вышел, подталкивая впереди себя свою корову. Мы остались одни с Лешкой. Мне стало стыдно: уж если кто и имел право быть недовольным, то это он — все же выселяют из комнаты, а у него там все. Мать небось не позволит компьютер в гостиную перетащить.

— Ты уж извини, — сказала я тихонько, — так получилось. Но ты приходи, занимайся тут своими делами… я дома только ночевать буду.

Он встал с пола и глядел на меня теперь сверху вниз. Сегодня на мне были надеты трикотажные обтягивающие брючки и коротенький топ, потому что на улице было жарко.

— Ничего такая тетка! — хмыкнул Лешка. — Все есть. Можно я тебя по имени звать буду?

— Тебе сколько лет, что так нахально пялишься? — начала было я воспитательную работу, но рассмеялась и махнула рукой: — Зови Натальей, без всяких «теть».

За стенкой слышались звуки семейного скандала. Говорила в основном Алла, брат отмалчивался.

Наутро я встала и потащилась на работу. Столько всяких событий произошло за эти выходные, такое впечатление, что я ушла с работы не в пятницу, а год назад.

На работу я хожу к десяти, но в этот день опоздала. Раньше меня всегда поднимал Роман. Он вообще вставал рано, потому что очень долго принимал душ, брился и наводил всяческую красоту. Меня же он поднимал для того, чтобы к его торжественному выходу из ванной на столе ждал полноценный калорийный завтрак. Причем Роман не признавал никаких наспех сделанных бутербродов. Пища должна быть тщательно приготовлена, стол сервирован красиво. Если я подаю на завтрак омлет, то обязательно заранее положить его на тарелку и посыпать зеленью, а не трясти сковородкой перед лицом. Стол тоже сервировать заранее, чтобы человек в процессе еды не хватался то соли, то перца, то масла.

В общем, он будил меня заранее и отправлял на кухню. А уж потом, когда он уходил, я наскоро приводила себя в порядок и неслась на работу.

В этот раз никто меня не разбудил, и, разумеется, я проспала.

Секретарша Ленка, увидев меня, сделала круглые глаза и указала на дверь директорского кабинета. Оттуда доносились смех и веселые разговоры. Новенькая девица прочно угнездилась в кабинете.

— Они что, так и не уходили, весь уик-энд в кабинете провозились? — вполголоса спросила я.

Ленка махнула рукой и озабоченно пробормотала, что уж очень прочно новенькая девка оседлала Васю, не нравится ей все это. В это время распахнулась дверь кабинета и на пороге показалась та самая новая девица. Чем уж она взяла нашего Васю, не знаю, на вид не было в ней абсолютно ничего интересного, но о вкусах не спорят.

— Зайдите к директору! — бросила она мне официально и отвернулась.

— Соловьева! — встрепенулся Вася, увидев меня на пороге. — Что это ты на работу опаздываешь? Ну, впрочем, теперь уже неважно. Значит, с сегодняшнего дня можешь считать себя уволенной. Зайди в бухгалтерию, там они все оформят, и расчет получишь.

— Как это? — на мгновение я растерялась. — С чего это вдруг?

— Как это с чего? — возопил Вася. — Да ты сама же говорила, что увольняешься! Ты работала, пока я кадры искал, вот теперь нашел, так что можешь быть свободна! Дуй быстро в бухгалтерию и не отрывай людей от работы!

Господи, я и забыла, что сама объявила Васе, что вскоре увольняюсь. Столько всего случилось, совсем из головы вылетело!

Делать нечего, пришлось ехать в наш главный офис, тетка из бухгалтерии мигом выдала мне расчет и трудовую книжку. Малость обалдевшая от такой оперативности, я вернулась к себе, чтобы освободить ящики стола, о чем новая девица не преминула мне напомнить. Глядела она на меня с таким превосходством, так была горда тем, что Вася взял ее в любовницы, как будто добилась невесть каких успехов в жизни и карьере.

Секретарша Ленка успела уже с ней поцапаться и смотрела волком. Я быстренько разобралась с бумагами. Кое-что выбросила, кое-что из вещей прихватила с собой. Мой жакетик, забытый в пятницу, сиротливо висел на спинке стула, никуда не делся, ключи оказались в кармане. Я спрятала их в кошелек и подхватила свое барахло.

— Я тебя провожу! — предложила Ленка. — Все равно время ленча, посидим хоть на прощание.

Я согласилась, и мы отправились в ближайшее кафе. Ленка была очень зла на новую девицу, из чего я сделала вывод, что положение ее в фирме не так прочно, как она хотела думать.

— Как бы не уйти мне вслед за тобой! — призналась она мрачно. — Ну, тебе-то что, ты замуж выходишь, новую жизнь начинаешь…

— С этим проблемы, — призналась в свою очередь я и рассказала ей вкратце о событиях.

Ленка посочувствовала мне, но без пафоса, довольно равнодушно. Мы не были с ней особенно близки. Вообще у меня в последнее время как-то не стало подруг. Всех понемножку отвадил Роман. Он говорил, что если я живу с ним, то и нечего тогда шастать где-то с подружками. И в доме он не любил посторонних, а я стеснялась кого-то приводить, все же это не моя квартира… И вот случилось несчастье, и мне просто не к кому обратиться хотя бы для того, чтобы помогли найти работу.

Мы распрощались с Ленкой, и я пошла на троллейбус, несмотря на довольно объемистый пакет с барахлом. Теперь нужно экономить деньги, не могу раскатывать на частниках.

В троллейбусе народ давился, как ненормальный, несмотря на то что до часа пик было еще далеко. Я следила, чтобы не порвался пакет, и в результате, выйдя через пять остановок, обнаружила, что сумочка подозрительно легка. Так и есть, «молния» была расстегнута, и кошелек исчез. А в нем — все мои расчетные деньги и ключи от Роминой квартиры, те самые, которые я нашла в кармане жакета и положила потом в кошелек. Ну, на ключи-то мне наплевать, у меня еще одни есть, Ромины, да и эти-то сейчас не нужны. А если к тете Аре вломятся воры, то так ей и надо, нечего было выгонять меня из квартиры. А вот денег, конечно, жалко, потому что у меня их сейчас мало. Осталась пачка долларов, которую я, естественно, оставила дома, да еще тысяча рублей из хозяйственных денег. Вот уж точно настала для меня полоса невезения!