Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце

– Я думаю, что Светлана Николаевна интуитивно боится, что Глеб действительно в чем-то замешан, что придут с обыском в ее квартиру, что за ней следят и сейф в банке тоже обнаружат…

– А она не боится, что я отнесу украшения в милицию или продам их? – возмутилась она.

– Твоя порядочность у тебя на лице написана, а в милицию ты не пойдешь.

– Почему?

– А что ты там скажешь? Эту бредовую историю? Кто поверит, что нам принес коробку ювелирных украшений неизвестно кто и мы не смогли от них отказаться… Знаешь, что про нас подумают?

– Что?

– Что мы сами поснимали их с людей, а теперь нас замучила совесть. Потом у матери Глеба, Светланы Николаевны, если ее так действительно зовут, есть одно преимущество.

– Какое? – насторожилась Ева.

– Она знает наш адрес, а мы ее нет. Мы не можем вернуть ей этот пакет назад.

Ева погрустнела, но тут в дверь снова позвонили.

– Ой, это, наверное, Светлана Николаевна одумалась и вернулась!

Ева вспорхнула и понеслась к входной двери. Там, виновато переминаясь на коврике перед дверью, стоял следователь Тарасов Степан Олегович.

– Вы?! – выдохнула она, меньше всего ожидая его увидеть.

– Я… можно? Чтобы вас не вызывать повесткой, я решил заехать к вам на служебной машине.

Ева тупо смотрела через него на лестничный пролет, перед ее мысленным взором лежала куча драгоценностей, снятых с людей, а то и с трупов. Причем в данный момент все это находилось у нее на кухонном столе.

– Дима! – закричала она диким голосом, – к нам следователь!!

Дмитрий, судорожно дернувшись, выдвинул ящик для столовых приборов и одним махом сгреб туда все драгоценности. Когда хозяйка со Степаном Олеговичем вошли на кухню, он сидел, не меняя позы, все с тем же выражением лица.

«Вот с кем надо в разведку ходить, – подумала Ева, шаря глазами по пустому столу. – Куда он все дел?»

– Здравствуйте… и вы здесь? – несколько разочарованно протянул следователь, увидев Дмитрия.

– Увы… вы присаживайтесь.

– Спасибо.

– Что вас привело к нам?

– Значит, вы не хотите рассказать мне правду, что вы делали ночью в морге? – неожиданно строгим голосом спросил он у них, прокашлявшись и, видимо, поняв, что интимного разговора с Евой не получится.

– Мы вчера ответили на этот вопрос, мы пришли в гости к Евгению Ильичу, – спокойно ответил Дмитрий.

– Именно поэтому у вас на ноге была обрезана штанина и наложена повязка? Это Евгений Ильич промышляет врачеванием? – допытывался следователь.

– Нет, я уже пришел в морг в таком виде, Ева Дмитриевна подтвердит, – ответил Дима, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

«Все-таки классно он лжет», – подумала Ева, заслушавшись его.

– Хорошо, не хотите говорить, ваше право. Это не имеет никакого отношения к нашему делу. Вы оказались главными свидетелями вчерашнего нападения на медицинский институт. Преступники уже допрошены, и выяснились некоторые факты. Недавно у вас в институте подожгли кафедру микробиологии.

– Да, – прервала его Ева, – этот факт уже всем давно известен, я тоже была свидетелем этого происшествия.

– Прекрасно! Так вот, подожгли кафедру те же люди.

– Они пироманьяки? – уточнил Дима.

– Нет, одному из них, ранее судимому Виталию Стрельникову, поступил заказ по телефону от неизвестного человека с нелепейшим, как ему показалось, заданием – сжечь дотла кафедру микробиологии в медицинском институте. Но тысяча долларов в конверте в почтовом ящике изменила его точку зрения. Они выполнили это задание, так как проникнуть в институт не представляло никакого труда. Спустя несколько дней им снова поступил заказ, на этот раз поджечь кафедру патологической анатомии. К тому же их предупредили, что в здании может оказаться мужчина и в таком случае его следовало убить как свидетеля. Мало того, им сообщили, что человек этот пьющий и поджог можно замаскировать под то, что он пьяным уснул с незатушенной сигаретой. Виталий поначалу отказывался, так как не хотел идти на убийство, но его убедили, что человек этот спившийся и никчемный. Наконец, десять тысяч долларов поставили точку в его сомнениях. Вместе с «коллегами», тоже побывавшими в отсидке, он отважился на это дело, но вы им, честно скажу, помешали.

– Хотите сказать, что арестованы не все? Взяли только исполнителей, а организатор остался на свободе? – робко предположила Ева, проявляя чудеса дедукции.

– Правильно мыслите, девушка.

– И кто это?

– В тот-то и дело, что мы не знаем. Задержанные преступники говорят, что этот человек им тоже неизвестен. Я склонен им верить. Они сознались во всех мелочах, сдали бы и заказчика, чтобы облегчить себе участь, все-таки они пойдут по статье – покушение на убийство. Преступники не могут даже сказать, кто с ними говорил по телефону, мужчина или женщина. Голос был сильно изменен, пропущен через компьютер и записан на какой-то носитель.

– Что же это такое? – спросила Ева.

– Мы пока не знаем. Эти действия похожи на действия психически ненормального человека.

– Кофе? – спохватилась она.

– Да, пожалуй.

Ева потянулась рукой к ящику в столе, чтобы открыть его и взять ложку. Дима, мгновенно среагировав, прижал ящик коленом. Ева схватилась за ручку и потянула на себя, Дмитрий продолжал удерживать ящик ногой, морщась от боли.

– Дима, позволь, я достану ложку, мне нужно насыпать кофе для гостя, – попросила она его, не ослабляя хватки.

– Ева, ложки закончились!

– Что?!

– Закончились… понимаешь, их больше нет! Ты что, забыла, что пользуешься одноразовой посудой, и сетовала, что ложки закончились?

Ева хлопала глазами и не понимала, что за чушь несет Дима. Внезапно до нее дошло, что неспроста он так себя ведет.

– А!.. Ложки… ну да, только закончились! Точно!! Нет их больше! Надо купить! Придется насыпать вам кофе на глазок… и сахар тоже.

Степан Олегович, молча наблюдавший их перепалку, так и не понял до конца сути происходящего.

– Может, тогда не надо? Не беспокойтесь.

– Ну уж нет! – Ева вошла в раж, чтобы следователь ничего не заподозрил, сыпанула ему в чашку полбанки кофе и столько же сахарного песка. Всю эту термоядерную смесь она залила кипятком и снова инстинктивно потянулась к ящичку, для того чтобы достать ложку и перемешать. Но колено Димы оставалось на месте.

– Да… ложек-то нет! – радостно напомнила она сама себе и принялась раскачивать чашку круговыми движениями, выплескивая ее содержимое на стол и на брюки Степана Олеговича.

– Ой, черт, простите!

– Это вы меня извините… зашел к вам как-то некстати…

Следователь засобирался уходить.

– Может быть, кто-то не поступил в наш институт и теперь мстит всем кафедрам? – озвучила под конец мучившую ее мысль Ева.