Татьяна Луганцева - Высокий блондин без ботинок

– А все же, как погиб художник? Или то, что он был болен, тоже вымысел? – прищурил глаза Григорий.

– Нет, отец был болен, это правда. У совершенно нормального человека внезапно случались приступы бешенства. В эти моменты он был страшен. Это он убил нашу кошку, разорвав ее голыми руками, иногда набрасывался на нас, а после приступа ничего не помнил, а мы все скрывали и сочиняли всякие небылицы.

– Ты ничего не рассказывала мне, – заметила Надя.

– Мы не распространялись на эту тему… И вот во время очередного приступа отец повесился, покончил жизнь самоубийством. Вот и вся история…

– Ужас! – посмотрела Надежда на Григория.

– Поэтому следствия и не было, – отметил тот.

– А ведь на тебя, Мила, хотели свалить убийство отца и Киры.

– Ее убили? – удивилась Мила.

– Сегодня ночью в психиатрической лечебнице, – подтвердила подруга.

– Кому она мешала? Она же была совершенно не в себе, – сказала Камилла.

– Зоя Михайловна обвиняла тебя во всех преступлениях и нагло лгала, – сказала Надя.

– Удачно мы с ней встретились, словно ждала нас, – откликнулся Григорий.

– Что она вообще делает здесь? Хотя она нам сказала, что после смерти любимого уехала в Италию. Но интересно получается, она действительно будто поджидала нас в этом месте в этот час… – задумалась Надежда, катая пустую рюмку по столу.

– Ты кому-нибудь рассказывала, что едешь в галерею? – спросил Григорий.

– Нет, это получилось спонтанно. Правда, меня приглашали посетить галерею, но никто не знал, что я буду там именно сегодня, – ответила Надежда.

– Кто? Кто приглашал тебя посетить выставку? – заинтересовался следователь.

– Мать Виктории Шанс советовала посетить выставку талантливых и забытых на родине авторов, – ответила она.

– Момент дежавю, – подала голос Мила, – мне где-то это уже все привиделось.

– Что именно? – продолжал расспрашивать следователь.

– Не могу вспомнить… – наморщила лоб Мила.

Наде это сразу не понравилось.

– Э… не уходи в себя, нечего больше думать о том маньяке.

– Не бойся. Я не думаю о нем, все будет хорошо, шок прошел. Мне все лучше и лучше после того, как я покинула больницу. Свежий воздух, гулянье, маски, кофе. Черт возьми – Италия!

– Вот это правильно! Наслаждайся жизнью, – обрадовалась Надежда, косясь на своего сопровождающего.

– Я угощу вас десертом? – предложил он.

– Здесь все дорого, и я думаю… – начала Надя.

– Обижаешь! Что же ты думаешь, если я бедный следователь, то не могу угостить девушку сладким? – Григорий поспешил к барной стойке.

Надя, оставшись один на один с подругой, почувствовала себя неуютно. Больше всего она боялась разговора о Марко. Мила начала его сама.

– Я слышала, синьор Тозини сделал тебе предложение?

– Да… как сказать… – замялась Надя, – а откуда ты знаешь?

– Это неважно, – ответила Мила, спокойно глядя на подругу.

– Я не хотела, я…

– Надя, прекрати! А то я не знаю, какой ты человек. Да ни один мужчина не стоит дружбы с тобой. Я не в обиде на тебя, и я благодарна тебе за свое спасение. Если бы не ты… После перенесенного все остальное кажется ерундой.

– Господи, как я рада это слышать! – воскликнула Надя, в душе ликуя, понимая, что еще одно табу снято, раз подруга не будет против их союза.

– Я что-то пропустил? – вернулся Григорий с двумя большими креманками.

Надя сразу поняла, что с заказом десерта она погорячилась: в этой стране у нее от сладкого уже скоро все слипнется внутри. Мила же накинулась на десерт с нескрываемым аппетитом.

– Ну что, отдаем Надьку за заморского принца? – подмигнула Мила Григорию. – Вам спокойнее будет.

– Мне спокойнее вряд ли будет, а решать ей, – пожирал он своими печально-добрыми глазами Надежду.

– Ну же, герой, взбодрись! Неправильный ответ! Вы попадали под пули? – Мила не отставала от следователя.

– Крайне редко, – улыбнулся он.

– Но ведь попадали же! Сейчас такая же ситуация! Аффект! Умри или живи! Говорите ей сейчас все, что хотите, я закрою уши!

– Камилла, прекрати! Что ты еще выдумала? – покраснела Надя, и Григорий стушевался.

– А… мужики пошли! – махнула Камилла десертной ложкой. – Все надо делать самой… Крепись, Надя, твой темперамент тебе еще пригодится.

Григорий наконец оторвался от созерцания лица и огненных волос Нади и стукнул себя по голове.

– Что такое? – спросила Мила.

– Вот я осел! – с чувством выкрикнул Гриша.

– И я о том же, – Камилла облизала ложку, – признавайтесь ей сейчас же, не упускайте возможность.

– Я не об этом, – возразил он и недовольно уставился на Надю. – Спасли мы мать Марко… ничего не скажешь. Предупредили Джузеппе, чтобы к ней не пускали убийцу, то есть сбежавшую из больницы Камиллу. Теперь сами мило сидим, распиваем с ней ликер, едим мороженое. Видимо, охраняем синьору Тозини! Что ты так смотришь на меня, Надя?! Влюбленная в своего миллионера, ты потеряла смекалку? Если Мила не убийца, то настоящий преступник где-то бродит, и от него никто не защищен…

– Моя голова после психотропных лекарств мало что соображает, – сразу же сняла с себя ответственность Камилла, выскребая креманку.

– Может, повторить? – поинтересовался следователь.

– Нет, спасибо. Знаете, друзья, давайте погуляем? – предложила Мила, не желавшая видеть их унылые лица. – Хорошо бы встретить ту женщину, которая навела на меня такую клевету. Может быть, это вовсе и не Зоя Михайловна? Вы-то ее раньше не видели, а я бы ее узнала, любовницу моего отца. Она в отличие от моей матери родила ему двоих детей, особа была импульсивная и романтичная.

– Как двоих? – удивилась Надя после минутного замешательства.

– Две дочки, я это точно знаю. Можете спросить у моей матери, она это тоже знает. А чему вы удивляетесь? Как я понимаю, слабоумная Кира была ее дочерью, которую кто-то убил.

– Вот именно, кто-то… А вторая дочь? Что с ней? Где она? Почему Зоя Михайловна ничего не рассказала о ней? – вспыхнула Надежда, отчего веснушки на ее носике четче проступили.

– Мне это неизвестно. Я не знала, что и Кира ее дочь, пока вы не сказали. Я просто знаю, что их двое, а куда Зоя дела вторую… Я также знаю, что она тоже должна быть больной, так как это психическое заболевание наследуется стопроцентно. Может быть, она умерла раньше?

– Надо проверить все психиатрические больницы, – задумалась Надежда.

– Надо найти Зою Михайловну и спросить у нее, где ее вторая дочь, – сказал Григорий. – Так что предлагаю вам, девушки, не гулять, а проехать в полицейский участок и силами местной полиции найти этот «божий одуванчик».

– А может, поедем в галерею? Мы же встретили ее там, – предложила Надя.

– Вряд ли она до сих пор околачивается там, она уже сделала свое дело – очернила человека. Теперь необходимо узнать, ради чего или ради кого она это совершила, логично? – снова обратился Григорий к своей рыжеволосой пассии.