Джорджетт Хейер - Рождественский кинжал

– Выглядит подозрительно, сэр, – признал Вер. – Очень подозрительно. Но если вы не опровергнете его алиби...

– Забудь о нем! – сказал Хемингуэй. – Что я упустил? Хотел бы я знать.

Сержант покопался в голове.

– Я вчера полночи не спал, все пытался что-нибудь нащупать. Но будь я проклят, если мне это удалось. Не понимаю, что вы могли упустить.

– Разумеется, не понимаешь! Если бы ты это понимал, я бы тоже это понял, и на сто лет раньше тебя! – раздраженно ответил Хемингуэй. – У меня все время такое чувство, что разгадка у меня под носом. Достаточно, чтобы вывести из себя и святого. Беда в том, что меня отвлекают – все эти помолвки, расстроенные и устроенные, и миссис Хериард теребит, чтобы я выяснил, кто сжег ее проклятую «Императрицу». Я уже ничего не понимаю. Что мне необходимо, так это тишина и покой. Тогда я смогу думать.

Сержант закрыл рукой улыбку.

– Миссис Хериард снова набрасывалась на вас, сэр? – с сочувствием спросил он.

– Не говоря уже о Стивене. Я думал, у него больше здравого смысла. Можно подумать, у меня нет никаких других дел, как только искать их пропавшую собственность!

– Кстати, а что это за императрица? – спросил сержант.

– Откуда мне знать? Слушай, если и ты собираешься изводить меня этой омерзительной бабой, я должен буду забронировать себе хорошенькую комнату в сумасшедшем доме, потому что мне она скоро понадобится. Я пришел поговорить с тобой об убийстве, а не болтать об иностранных королевских фамилиях. Что бы ты назвал главной особенностью этого дела?

Сержант Вер не мог сопротивляться такому приглашению.

– То, что сразу приходит в голову, сэр? Ну, мне бы не хотелось говорить...

– Почему, черт возьми? – заорал Хемингуэй. – Что это?

– Ну, сэр... императрица! – проблеял сержант.

– Теперь послушай, парень, – начал Хемингуэй угрожающим голосом, – если ты думаешь, что сейчас подходящее время для таких глупых шу... – Внезапно он запнулся и сдвинул брови. – Ты прав! – воскликнул он. – Боже мой, ты прав!

– Я не всерьез сказал, сэр, – проговорил изумленный сержант. – Просто глупая шутка, как вы и сказали.

– Может быть, не такая уж и глупая, – ответил Хемингуэй. – Если подумать, есть в этой книге что-то странное. Почему кто-то захотел ее сжечь?

– Вы же сами говорили, сэр, что не осудили бы того, кто попытался от нее избавиться, потому что пожилая леди все время о ней говорит.

– Ты должен излечиться от этой нелепой привычки запоминать все те мои слова, которые для тебя было бы лучше забыть. – Хемингуэй на миг обратился в сварливого зануду. – Единственный член этой компании, который мог бы засунуть книгу в печь потому, что он устал о ней слышать, это молодой Хериард. Но он этого не делал.

– Откуда вы знаете, сэр?

– Он сказал, что не делал этого... вот оттуда и знаю.

– Кажется, у вас есть только его слова, – возразил сержант.

– Спасибо, – горько посетовал Хемингуэй. – Может быть, я и не очень хороший следователь – на самом деле, я начинаю думать, что никчемный, – но я всегда знаю, когда клиент лжет, а когда говорит правду. Стивен не сжигал этой книги, и бесполезно пытаться убедить меня, что ее бросили в печь по ошибке, этой версии я никогда не верил и никогда не поверю. Кто-то пытался избавиться от этой книги, и причина была другая. Не та, которая могла бы побудить Стивена сделать это. – Лицо инспектора вдруг приняло то сосредоточенное выражение, которое так хорошо знал сержант. Хемингуэй вытянул палец. – Джозеф не хочет, чтобы пожилая леди получила копию, вот почему его любимый племянник Стивен из кожи вон лезет, чтобы помочь ей в этом. Парень, думаю, мы что-то нащупали!

– Вы-то может быть, сэр, но будь я проклят, если я тоже! – откликнулся Вер. – Я хочу сказать, какое отношение может иметь книга о той или другой императрице к смерти Натаниеля Хериарда? В этом нет никакого смысла!

– Послушай! – сказал Хемингуэй. – А что это за императрица?

– Именно это я у вас и спрашивал, сэр, а вы правильно осадили меня за то, что я попусту трачу ваше время.

– Елизавета. Так ее звали, – невозмутимо продолжал Хемингуэй. – У нее был сын, который покончил с собой в каком-то охотничьем домике, вместе с девицей, на которой он хотел жениться, но не мог. Мне это рассказала миссис Хериард...

– Вы хотите сказать, это могло натолкнуть убийцу на мысль, как убить Натаниеля? – спросил сержант.

– Это или что-то еще в книге. Предполагаю, что-то, до чего пожилая леди еще не дошла. Постой! Разве кого-то из иностранных королей не убили в Швейцарии или где-то еще за тридевять земель?

– Когда это было? – спросил сержант. – Их все время убивают, этих иностранных королей.

– Думаю, в прошлом веке. Что мне нужно, гак это энциклопедия.

– Ну, наверное, в здешней библиотеке она должна быть, – предположил сержант.

– Надеюсь, – сказал Хемингуэй. – Мне не хватает убедиться, что нужный мне том пропал, и я буду железно уверен, что я что-то нащупал!

Когда несколько минут спустя они вошли в библиотеку, там никого не было. На одной из полок, опоясывающих стены комнаты, инспектор с удовольствием обнаружил красиво переплетенную энциклопедию. Нужный том был на месте. Пролистав великое множество страниц, посвященных жизням всех Елизавет, к которым он не питал ни малейшего интереса и чьи притязания на славу он не был склонен признавать, Хемингуэй наконец напал на Елизавету, императрицу Австрии и королеву Венгрии, родившуюся в Мюнхене 24 декабря 1837 года и убитую 10 сентября 1898 года в Женеве.

– Убитую! – выпалил сержант, читавший статью через плечо своего начальника.

– Не дыши мне в ухо, – рассердился Хемингуэй и понес книгу к окну.

Сержант видел, как шеф перевернул еще несколько страниц, провел пальцем по столбцу и стал внимательно читать. Выражение нетерпеливого любопытства на его лице сменилось непередаваемым изумлением. Сержант не знал, как набраться терпения, но он знал, что не следует нарушать сосредоточенности патрона, и беспокойно ждал, когда чтение подойдет к концу.

Наконец Хемингуэй поднял глаза и глубоко вздохнул.

– Ты знаешь, как убили эту женщину? – спросил он.

– Не знаю, – замотал головой сержант Вер.

– Ее закололи, – продолжал Хемингуэй. – Итальянский монархист бросился к ней, когда она шла по пристани в Женеве, чтобы сесть на один из озерных пароходов. Он ударил ее в грудь кинжалом и убежал.

– Такое за границей случается, – сказал сержант. – Вспомните этого югославского короля в Марселе! Полиция оплошала.

– Наплевать на это! Слушай меня! – оборвал Хемингуэй подчиненного. – Ее закололи, как я сказал тебе, и человек убежал. Она запнулась и упала бы, если бы графиня, обняв, не поддержала ее. Ты понял? Она не знала, что ее закололи. Графиня спросила, не больна ли она. Здесь говорится: она ответила, что не знает. Графиня спросила, не дать ли ей руку, но Елизавета отказалась. А теперь слушай, и слушай внимательно! Она поднялась на корабль, он отплыл, и только тогда она потеряла сознание! Когда ей стали расшнуровывать корсет, то обнаружили следы крови. Императрица умерла несколько минут спустя.