Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Эй, Виолова, – потребовал мужик, оказавшийся перед самым моим носом, – моей жене подпиши!

Я схватила «Кошелек из жабы».

– Как ее зовут?

– Кого?

– Вашу супругу.

Мужик вытаращил глаза:

– Да ты че? Это же моя жена! Во спросила!

– Но я с ней незнакома!

– Пиши скорей, мне и бабе, толпища давит!

Я покорно нацарапала: «С любовью. А. Виолова» – и уставилась на следующую желающую, девочку лет двенадцати.

– Мурзику от Барсика, – велела она.

– Простите?

– Вот тут, на страничке, напишите: «Мурзику от Барсика», – повторила девочка.

Решив не спорить, я выполнила приказ. Далее шла старушка, настоящий божий одуванчик лет ста пятидесяти. И что она делает на выставке, где представлены криминальные романы и фантастика?

– Это ты автор? – потрясла она передо мной томиком.

– Да, – кивнула я.

– Тогда подпиши Маше.

Радуясь, что бабушка оказалась совершенно нормальной, я вывела: «Маше от Мурзика». Потом спохватилась, но дело было сделано. Бабуся, не выказав ни удивления, ни недовольства, схватила книжку и поинтересовалась:

– А спросить у тебя можно?

– Все что угодно, – заверил стоящий рядом Федор, – Арина ответит на любые вопросы, кроме хамских, конечно.

Бабуся перевернула книгу и положила ее на стол передо мной оборотной стороной.

– Вот интересно, тут дана фотография обезьянки! Она у тебя дома живет? Или как?

Я уставилась на собственное фото. Да, согласна, я не слишком хорошо выгляжу в жизни, а на снимках получаюсь отвратительно, но принять меня за мартышку! Это все-таки слишком! Хотя чего ожидать от бабуси, которая родилась в один год с Пушкиным! Небось не видит ничего!

– Это не обезьяна, – сдавленным голосом пояснил Федор, – а автор суперпопулярных романов Арина Виолова. Вы, бабушка, посмотрите внимательно, видите сережки? Разве обезьяны носят украшения?

– Твоя правда, – покачала головой бабка и стала проталкиваться к выходу.

Я усиленно работала ручкой, искренне удивляясь: каких только имен не бывает на свете! На сотой книге я уже хорошо знала, что есть Анжела и Анджела, Наталья и Наталия, Эльвира и Эльмира… У меня начала кружиться голова.

– Можно попить? – робко попросила я.

Кто-то сунул мне в руки стакан и, не успела я выпить, моментально отобрал его. Спину заломило, руку скрючило. Людская масса текла мимо, без конца задавая вопросы. Разрешите взять календарик просто так? Если я куплю Смолякову, вы подпишете? Какой раз вы замужем? У вас есть любовник? А дети? А собака? А кошка? Сколько платит вам «Марко»? Где вы берете сюжеты для книг? У вас в ушах пластмассовые сережки, вы не заработали на брюлики? Сколько вы весите? Что едите? Что пьете? Сколько платите за квартиру?

На какой ноге у вас протез?

Услышав последний вопрос, я подняла глаза:

– Что?

Худенькая рыжеволосая женщина повторила:

– На какой ноге у вас протез?

– У меня обе ноги свои.

– Да? – разочарованно протянула покупательница. – Значит, вы врете?

– Где?

– А в книгах! Я читала ваше «Гнездо бегемота», и там у героини нет ноги!

– Правильно, но это же выдумка, детективный роман!

– А-а-а, – пробубнила тетка, – все ясно! Следовательно, и «Мерседеса» у вас нет?

– Нет.

– И загородной виллы?

– Нет.

– И любовника-банкира?

– Нет!!!

– Здорово врешь, – покачала головой баба и ушла.

Я не решила, считать ли последнее заявление комплиментом, и хотела взять очередную книгу, но тут Федор заорал:

– А вот и Милада Сергеевна! Вот как она вас любит: больная, еле живая, но приехала!!!

Толпа заухала, завизжала и навалилась на мой стул. Я попыталась встать, но не смогла. Большая желтая доска съехала, пнула меня в живот, я пошатнулась, табуреточка покосилась, публика в бешеном восторге поднажала, и в ту же секунду я очутилась на полу, под столом, в окружении ног, сверху полилась вода, очевидно, опрокинулась бутылка с минералкой.

– Смолякова! Смолякова! Смолякова! – скандировал хор голосов.

Я лежала тихо, не понимая, что теперь делать.

Вдруг прямо по курсу возникли две стройные ножки в элегантных лодочках.

– Эй, Арина! – послышался шепот рядом.

Я обернулась, ко мне подползал Федор.

– Давай сюда!

– Куда?

– Ползи следом.

Через секунду он вытащил меня на свет божий и отряхнул.

– Молодец! Отлично держалась!

Я кивнула. Федор поволок меня в глубь стенда, путь лежал мимо того места, где Смолякова подписывала книги. Я невольно притормозила возле самой продаваемой писательницы последних лет.

Милада Сергеевна, маленькая, худенькая, с радостной физиономией, раздавала направо и налево автографы, без устали улыбаясь и повторяя:

«Спасибо, спасибо, спасибо, что пришли. Люблю вас всех, мои дорогие! Удачи вам, радости!»

Ее личико излучало такое счастье, такой восторг, что я невольно залюбовалась Миладой Сергеевной. Не похоже, что у нее высокая температура, она свежа, как розовый бутон. Хотя если приглядеться повнимательней, то видно, что у Смоляковой лихорадочно блестят глаза и не румянец это у нее на щеках, а красные пятна! Вот актриса! Просто Сара Бернар! Изображает восторг при виде ужасной толпы, задающей кретинские вопросы!

– Спасибо, спасибо, спасибо, – твердила Смолякова, чуть ли не кланяясь визгливым бабам, – вы мои родные девочки! Нас так просто не убить!

Все будет хорошо!

На какую-то долю секунды она повернулась, схватила дрожащей рукой бутылку с водой, я увидела близко ее абсолютно счастливое лицо и внезапно поняла: Милада Сергеевна ничего не изображает! Она на самом деле любит этих потных баб и мужиков, этих стариков, старух и детей – всю толпу. Она и впрямь считает их своими родственниками, вот поэтому, наевшись таблеток, прилетела сюда с температурой. Она просто ненормальная, обожающая своих читателей писательница. А люди понимают это и платят Смоляковой взаимностью. Человеку так надо, чтобы его кто-нибудь любил, искренне, восторженно, просто так, ни за что!

Федор втолкнул меня в крохотную комнатенку и, отдуваясь, сказал:

– «Марко» тебе этого не забудет.

– Ладно, – кивнула я и пошла к двери.

– Эй, Арина, погоди! – крикнул Федор.

Я притормозила.

– Ну что еще? Надеюсь, все остальные авторы придут, и ты больше не станешь отдавать меня на растерзание толпы.

– Не сердись, котик, – пропел Федор, – не дуйся! Надо было выручать издательство, и ты это с блеском сделала, мы тебя отблагодарим.

– Хорошо. Впрочем, спасибо, мне ничего не надо!

– Не выламывайся, рыбонька, – вздохнул Федор, – лучше посмотри, какой букет!

И он крикнул:

– Катя!

Мигом появилась кареглазая девочка, держащая в руках охапку лилий. Одуряюще пахнущих цветов было штук тридцать, не меньше. Я постаралась не дышать, сейчас у меня начнется отек Квинке.