Дарья Донцова - Филе из Золотого Петушка

– Это все? – мрачно спросила я.

– Чего еще хочешь? – хмыкнула Карина, открывая дверцу.

– Дай хоть десяточку сверху.

Карина захихикала:

– Тебе никто не говорил, что чаевые унижают человека? Кати в Москву, водила хренов, всю дорогу рывками тормозил, у меня голова заболела!

Я включила мотор.

– Если вперед проеду, там развернуться можно?

– Нет, там лес, пяться задом, если машину нормально поставить не можешь, – засмеялась парикмахерша и исчезла за зелеными воротами.

Я проехала вперед, бросила на опушке «жигуленок», вернулась к дому, осторожно шмыгнула во двор и огляделась. Никого. Ни собаки, ни секьюрити. В глубине участка стоит скромный двухэтажный домик из красного кирпича, совсем непохожий на «новорусские» замки: никаких украшений, барельефов или башенок. Самые простые окна и железная крыша.

Парадная дверь была плотно прикрыта, я пошла вдоль здания, пытаясь заглянуть в окна первого этажа, но их закрывали плотные занавески.

Внезапно сильная рука схватила меня за плечо:

– Эй, чудак, тебе чего надо?

От испуга я громко икнула и обернулась. Здоровенный парень, голова которого, казалось, сидела прямо на плечах, без всякой шеи, буравил меня взглядом.

– Э.., такси по вызову!

– На хрен оно нам?

– Не знаю, приехал по адресу: село Никольское, дом два, наверное, ошибся. Калитка открыта, народу нет! Во диспетчера, вечно напутают.

Ладно, раз это не Никольское, то я поеду. Извиняйте, коли побеспокоил, я не нарочно.

Но парень, держа меня мертвой хваткой, поволок в дом. Нечего было и думать о том, чтобы вырваться из его железных рук.

– Ща Мартыну объяснишь про такси, – пообещал он, вталкивая меня в крохотную темную комнатку, похоже, гардеробную. Я не успела осмотреться толком, как бугай вновь появился, уцепил меня за шиворот и, пиная, втолкнул в красиво обставленную гостиную;

У одной стены ярко полыхал камин, возле него в кресле сидел какой-то человек, мне из-за спинки была видна только его макушка. Зато две другие особы в комнате были словно на ладони: Карина и мужчина лет сорока, стройный, в безупречно отглаженных светло-серых брюках.

– Ну-у, – лениво протянул он, – ты кто?

– Bay! – взвизгнула Карина. – Этот придурок меня сюда привез, он таксист.

– Ты взяла машину? – обозлился мужик. – И доехала до самого дома?

– Ну и что?

– Говорил же, от шоссе пешком ходи.

– Ага, там километра три будет, – загундела Карина, – все ноги сломаешь, пока допрешься!

– Ладно, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, заявил хозяин, – с тобой потом разберемся. Значит, таксист, а? Странно ты выглядишь, а ну, сними очки!

Я сняла. Он скривился.

– Только такая дура, как Карина… Теперь отклей усы с бородой!

Но я уже сама начала это делать.

– Где-то я видела его, – забубнила Карина.

Я выплюнула на ковер пробку и нормальным голосом спросила:

– Ты Мартын?

– Ой! – взвизгнула Карина. – Да это же…

– Заткнись! – рявкнул хозяин. – Да, я Мартын. Что тебе надо?

Я вынула из кармана никелированную тубу и протянула ему.

– Вот.

– Это что? – спросил он.

– Футляр, а внутри ампула с красной ртутью.

Мартын, не мигая, уставился на меня. На какую-то долю секунды стало очень-очень тихо, так тихо, словно в целом свете я была совсем одна. Потом внезапно пришел страх. Стараясь не показать, что испугалась, я звенящим от напряжения голосом сказала:

– Мартын, я должна была вручить вам ампулу.

Условие выполнено, я вернула пропажу, теперь ваш черед!

– Да? – не моргая, поинтересовался он. – Какой такой черед?

– Выполнить обещанное.

– Я вам что-то обещал?

– Хватит, – обозлилась я, – верни Настю Чердынцеву домой, она ни в чем не виновата.

В тот день у Великого Дракона, то есть у Димы, была я, в парике, и в розовом «Мерседесе».

Настена не знает ничего ни про ампулу, ни про ртуть, ни про тебя. Отпусти Чердынцеву! Уговор дороже денег!

– Она сделала это! – вдруг взвизгнул Мартын. – С ума сойти! Прикол! Усраться можно!

Bay! Сделала это! Сделала! Сделала! Ты богата!

Честно говоря, я ожидала любой реакции, кроме той, которую выдал Мартын, потому слегка попятилась, наткнулась на пуфик и свалилась на него.

Карина, очевидно, тоже слегка обалдела, потому что рухнула на диван и мелко-мелко затряслась. По ее щекам внезапно потекли слезы.

– Так не бывает, – неожиданно заявила она. – О господи! Это не правда!

– Случается порой! – заявил Мартын.

Карина схватилась руками за щеки и хотела что-то сказать, но Мартын не дал ей произнести даже слова.

– Она это сделала, ты, слышишь! Чего молчишь! Эй, повернись! Ну же!

Человек, сидевший в кресле у камина, встал.

Что-то знакомое было в его стройной фигурке, затянутой в простые черные брючки и кофточку-стрейч. В ту же секунду я сообразила, что это – женщина, довольно высокая и изящная. Постояв пару мгновений спиной ко мне, она резко обернулась, и я ахнула.

Это была Настя Чердынцева, коротко стриженная и покрасившая волосы в иссиня-черный цвет.

На лице ее играла странная улыбка: в ней смешались одновременно радость, недоумение и некоторое смущение.

– Привет, Вилка, – сказала она.

Я бросилась к Насте.

– Ты жива?

– Как видишь, – кивнула подруга детства.

– Слава богу, – выкрикнула я, бросаясь ей на шею, – какое счастье! Глазам своим не верю! Настюха! Тебя били?

– Нет.

– Фу, – выдохнула я и принялась ощупывать Чердынцеву, – я думала, что никогда не найду эту ампулу, и так себя возненавидела! Ты мучаешься, а…

Мартын хмыкнул. Я повернулась к нему:

– Мы можем идти?

– Нет, – ответил он.

– Почему? – возмутилась я. – Ртуть я отдала, Настена свободна.

Мартын ухмыльнулся:

– Вот что, девки, пойду позвоню мадам. Кто же знал, что идиотка Кара ее сюда привезет! А вы пока потолкуйте с лошадью, объясните, что к чему.

Вымолвив это, он легко, словно сытая пантера, двинулся в сторону двери. Я молча наблюдала, как под его тонкой рубашкой перекатываются мышцы. Дверь хлопнула, я вздрогнула и спросила:

– С какой лошадью надо разговаривать?

– С тобой, – противно прищурилась Карина, – лошадь – ты, совсем не фаворит, а смотри-ка что получилось!

– Оставь нас вдвоем, – ледяным тоном заявила Настена, – из-за тебя нестыкуха! Привела ее сюда! Сама ей все объясню!

– Конечно, конечно, – ухмыльнулась Карина, – вы же подружки детства, друг друга с полуслова понимаете…

– Пошла вон, – рявкнула Настена, над ее верхней губой заблестела цепочка мелких, бисерных капель, – тебя сюда зачем приставили? Вот и выполняй работу, вали отсюда!

Карина вышла.

Мы с Чердынцевой остались вдвоем. Настена предложила:

– Ты сядь на диван.

Я покорно села. Чердынцева опустилась в кресло, закинула ногу на ногу, вытащила сигареты и чиркнула зажигалкой. Я уставилась во все глаза на ее ноги. На них были черные кроссовки с красными вставками и желтыми шнурками.