Дарья Донцова - Досье на Крошку Че

Наивный Деня полагал, что пожилая дама не потащится зимой из родного Подольска по гололеду невесть куда — через Москву в какое-то Ложкино, а удовлетворится снимками, поймет, что внучка нашла себе подходящую пару, и даст согласие на брак. Потом, естественно, правда выяснится, но Дениска надеялся, что к тому времени он развернется, хорошо заработает…

Абсолютно идиотская затея! Дене следовало посоветоваться либо со мной, либо с Кешей, поставить в известность о своих планах Оксану, но он самонадеянно решил действовать по собственному разумению. И что вышло?

Два часа тому назад Милиция позвонила Бетти и спросила:

— Это Ложкино по Ново-Рижской дороге?

— Да, — испуганно ответила девушка, — а что?

— Скоро буду на месте, — сообщила бабушка, — надеюсь, вы предупредили о моем приезде.

Бетти кинулась к Дене, наш ветеринар бросился к Оксане, Ксюта позвонила мне, но поздно — Милиция уже сняла ботинки и сейчас пьет чай в гостиной.

— Что делать? — убивалась Ксюта. — Вот скандал! Насколько я поняла из рассказов Бетти, бабка — настоящая Салтычиха, подозрительная, не терпящая лжи.

— Спокойствие, только спокойствие, — процитировала я Карлсона. — Из любой безвыходной ситуации всегда найдется минимум два выхода. Значит, так: вели Дениске собрать свои вещи и ехать к нам, устрою его в гостевой комнате, пусть говорит бабульке, что живет в Ложкине постоянно и что он мой сын, а там поглядим.

— Дегтярев, Кеша, Зайка, в конце концов Ирка с Иваном, они-то не проговорятся?

— Не волнуйся, — твердо сказала я, — проведу с контингентом необходимую разъяснительную работу.

Самое интересное, что мой план удался полностью. Сначала я очень быстро ввела в курс дела Ирку с Иваном и получила от них четкий ответ:

— Не волнуйтесь, Дарь Иванна, мы ж не дураки.

Затем, нацепив на себя множество ювелирных изделий, я спустилась к старухе и села пить с ней чай. По тому, как глаза Милиции осматривали брильянты и изумруды, я поняла, что нужное впечатление произведено. К счастью, возраст дал себя знать — выпив вторую чашечку ароматного напитка, бабуля откровенно зевнула, и я, страшно обрадовавшись, предложила:

— Может, приляжете отдохнуть? Завтра познакомлю вас с остальными членами семьи, они сегодня поздно приедут.

— Спасибо, — кивнула Милиция, — ваша правда, пора на боковую.

Сегодня мне пришлось встать в семь утра и провести беседу с домашними. Конечно, я ни на минуту не сомневалась в их реакции, но была рада услышать от всех одну и ту же фразу: «Без проблем, не волнуйся, вечером все изобразим».

В десять часов я схватилась за телефон и позвонила Лике.

— Алло, — недовольно прозвучало из трубки.

— Ты спишь?

— Идиотский вопрос, — зевнула Ликуська. — Как на него ответить? Уже нет. Это кто?

— Даша Васильева.

— Ой, привет! — мигом повеселела Ликуня. — Я вчера на свадьбе была, притопала домой утром и задрыхла.

— Ты знаешь Катю? — перебила я знакомую.

— Которую? Якименко? Морозову?

— Тришкину.

— Дочку Гарика?

— Верно. Она сказала, что ее отца зовут Игорем.

— Ясное дело, знаю, — захихикала Лика. — Чуть замуж за него не вышла, но потом вовремя спохватилась и отказалась от дурацкой затеи. Теперь так иногда созваниваемся.

— Зачем ты направила ко мне Катю?

— Я?

— Ты.

— Мне бы и в голову такое не пришло, — растерянно воскликнула Лика. — Ой, только сейчас сообразила! Гарик-то с новой женой перебрался в Ложкино. Я у них была, мимо твоего дома ехала, подумала, что зайти надо, но не срослось. Сразу к тебе бежать показалось неприлично, а потом устала и домой отправилась.

Ага, добавила я про себя, на заднем сиденье своего «Мерседеса», пьяная в лохмотья. Лика ни в чем не знает удержу, если гулять — то до утра, коли пить, так до потери рефлексов. Иногда я завидую Ликуське: она сохранила детскую непосредственность и обладает умением жить так, как ей хочется, слово «надо» Ликуне незнакомо. Но сейчас нет необходимости рисовать психологический портрет подруги, у меня к ней вполне конкретные вопросы.

— Ты рассказала девушке о той истории с тюрьмой? — продолжила я их задавать.

— Она не секрет.

— Верно, но еще прибавила: «Даша — единственный человек, который сумеет тебе помочь».

— Я подобное сказала? — изумилась Лика.

— По утверждению Кати, да.

— Ну, может, и ляпнула не подумавши, — замела хвостом Солодко. — А что у Катьки случилось? Гарька вновь жениться надумал, и дочурка решила помешать папашке? Я ее очень хорошо понимаю, вереница «мамочек» кого угодно начнет раздражать.

Да еще к тому же все бабенки Гарика — жуткие стервы.

— Все?

— Как одна.

— И Юля?

— Кто?

— Родная мать Кати.

— Юляшка? Нет, она вроде была очень милая.

— А это правда?

— О чем?

— О самоубийстве женщины.

Лика вздохнула:

— Ну вот, теперь припоминаю. Позвонила мне не так давно Катька и в лоб огорошила вопросом: «Скажи, кто убил мою маму?»

— А ты что ответила?

— Правду. Что ничего не знаю.

— И присоветовала обратиться ко мне.

— Не совсем так, — вяло отбивалась Лика.

— А как? — обозлилась я.

Ликуська издала протяжный стон.

— Катька привязалась, словно репей! Сначала по телефону приматывалась. Я от нее откручивалась, мол, ничего не знаю, и все. А девчонка словно не слышит, бормочет: «Расскажи честно»…

Лика говорила долго, я слушала, не перебивая, и в конце концов туман рассеялся.

Катя была крайне настойчива. Не добившись от Ликуськи нужного эффекта по телефону, девушка приехала к Солодко домой. Причем свалилась ей на голову, словно кирпич с крыши, в крайне неподходящее время: Ликуся, нарядившись в сексуально открытое шелковое платье, поджидала в гости очередного жениха. Солодко, услыхав звонок, сразу распахнула дверь, но вместо мужика с букетом узрела Катьку, которая мрачно произнесла:

— Не уйду, пока правду не узнаю.

Пришлось Ликуське, нервно поглядывая на часы, признаваться:

— Со смертью твоей мамы связана некая темная история. Поговаривают, будто Юля выпала из окна дачи.

— Выпала или выпрыгнула? — напряглась девушка.

— Не знаю, — протянула Лика, — извини, не в курсе. Спроси у бабушки.

— Она мне врет про автокатастрофу! — нервно воскликнула Катька.

Тут только до Лики дошло, какую оплошность она допустила, сообщив дочери Гарика давно курсирующую среди общих знакомых сплетню.

— Ну.., может, и так, — начала мямлить Ликуня. — Я вообще-то не в курсах, а люди всякое болтать горазды, несут ерунду.

— А кто знает правду? — оборвала ее Катя.

— Твоя бабушка, — бойко ответила Солодко, очень надеясь, что после данного заявления Катя наконец уберется.

Но девушка и не подумала сдвинуться с места.