Дарья Донцова - Старуха Кристи – отдыхает!

Вера присоединяется к мужу, очевидно, он пообещал ей совместный побег за границу или еще что-нибудь такое, переезд в Санкт-Петербург, например. Наивная женщина приносит деньги, вырученные за квартиру, и тут Калягин под каким-то предлогом заманивает ее в сарай. Все" комедия окончена. Тело засунуто под узлы с тряпками, никому в голову не придет искать там труп.

Конечно, Калягин совершил ряд оплошностей, но в целом придумал замечательный план. Разве можно заподозрить давно мертвого человека в убийстве? То-то и оно, что нет, даже если останки Веры найдут, подозрение падет на кого угодно, кроме Калягина. Про него и думать не станут, потому что репетитор давным-давно покойник. Гениально!

– Зачем ему убивать Веру?

– Господи, я ведь объяснил, он хотел получить вырученную за хоромы сумму.

– Он не мог сам продать апартаменты?

– Как? Все документы на жену! Нет, Калягин обязательно должен был взять супругу «в долю», все-таки опасно подсовывать вместо своего чужой труп. Вдруг бы Вера заорала на опознании: «Это не мой муж! У Андрюшеньки родинка на ноге!»

И пиши пропало! Нет, жена все знала, только не предполагала, что сама станет следующей жертвой.

– Делать-то теперь что? – протянула я.

– Искать Калягина. Лишь обнаружив его убежище, мы спасем Игоря Самсонова. Пока Андрей считается умершим, вернее, убитым, труп кремирован, Самсонов обвиняется в совершении преступления. Вот такой расклад.

– И где Калягин может прятаться? – спросила я.

– Интересный вопросец, – хмыкнул Гри, – везде.

Ну ты бы куда отправилась на его месте?

Я заколебалась.

– Могла поехать к Этти, больше не к кому.

– А имейся у тебя в руках куча свободных денег?

– Ну, не знаю… В гостиницу пойду.

– Дура ты, однако, – хихикнул Гри, – в отеле потребуют паспорт.

– Калягин небось запасся фальшивым документом.

Кстати, а где его удостоверение личности?

– Не знаю, – протянул Гри, – как правило, «серпастый, молоткастый» сдают после смерти владельца в загс.

Но могу тебя успокоить, любые бумаги теперь можно купить без всяких проблем! Скорей всего Калягин теперь какой-нибудь Иванов. Черт возьми!!!

– Что?

– Машина!!! Мы забыли про его автомобиль! Красная иномарка, приметная и дорогая! Калягин очень любил своего «коня»! Куда он его дел?

– Может, катается спокойно по городу, – предположила я.

Гри сел в кресло и переплел ноги.

– Нет, Андрей Львович не такой идиот, понимает, как опасно светиться. Скорей всего автомобиль продан.

Вопрос когда?

– Не понимаю…

Гри вскочил и забегал по комнате, натыкаясь на мебель.

– Ну подумай сама! В день своего якобы убийства Калягин был на машине, на ней он подъехал к кинотеатру «Буран». Есть свидетель, кассирша, которая вышла покурить и увидела, что на площадке у пруда паркуется роскошный автомобиль. Она обратила внимание на цвет тачки: огненно-красный, а куда иномарка потом делась?

Про колеса мы забыли, и где документы на машину?

– Вдруг тачка так там и стоит, у «Бурана»?

– Может быть, может быть… Только думается, Андрей спустил ее с рук уже после своего «убийства». Вот найдем покупателя и получим ниточку, сечешь? Разве мертвец способен совершать торговые операции?

Я спокойно возразила:

– Скорей всего машиной занималась Вера, было бы странно со стороны людей, тщательно запланировавших преступление, забыть о дорогущем авто.

– Может быть, может быть, – твердил Гри, кусая губы. – Вот что, поезжай к кинотеатру «Буран», отыщи кассиршу и порасспрашивай бабу, вдруг она обратила внимание, кто уезжал на иномарке. Тетка должна хорошо помнить тот день, небось не каждый раз из пруда утопленников вытаскивают! Действуй.

Я только вздохнула. Меньше всего мне хотелось переться через весь город к кинотеатру «Буран», да еще на улице хлестал дождь. Но Гри, увидав выражение моего лица, хладнокровно заявил:

– Вперед! Смелого пуля боится, храброго штык не берет. Эй ты, манная каша, створоживайся, выздоровела уже, тетеха, и дуй к «Бурану».

В моем мозгу внезапно молнией пронеслось восхитительное видение: тарелка с белой, изумительно сладкой, чуть клейкой кашей, а посередине небольшой островок варенья. В детстве меня на все лето отправляли с бабушкой и няней на дачу. Родители работали и не могли сидеть с ребенком три месяца в Подмосковье. Няня у меня была замечательная, еще довольно молодая, но жутко толстая Катя. Готовила она простые, удивительно вкусные блюда, я ела их только в деревне, манную кашу с вареньем, гречку с жареным луком и шкварками, картофельное пюре с зеленым горошком, сорванным на грядке, макароны с тушенкой.

Мой рот наполнился слюной, есть захотелось нестерпимо.

– Эй, ты заснула? – пихнул меня Гри.

Я очнулась, выгнала из головы воспоминания о манке и отправилась в путь.

Кинотеатр «Буран» и впрямь оказался на краю света.

Приземистое серое здание из бетонных блоков словно растеклось на небольшой площади, на фасаде трепыхался плакат «Самый лучший боевик года, в главных ролях звезды Голливуда». Странное дело, но вокруг не было никаких палаток или павильончиков.

Я обошла дом с тыльной стороны, увидела небольшой, круглый, словно блюдце, пруд и закрытый ларек.

Довольно крутой берег был выложен серой плиткой, вниз вела узкая лестница с железными перилами. Лучше места для убийства не придумать, ближайшие дома стоят довольно далеко, кинотеатр повернут к водоему тыльной стороной, никаких торговых заведений тут нет, на берегу не видно скамеек, мало кому в голову придет прогуливаться в столь безлюдном месте.

Постояв пару минут и поглядев на мутную воду, я вновь обошла бетонный «кубик» и толкнулась в небольшое помещение, где располагались кассы. Из пяти окошек работало одно, за ним восседала пожилая дама с книгой в руках. Услыхав шаги, она отложила любовный роман и с надеждой поинтересовалась:

– Желаете билетик?

– Сколько стоит посмотреть фильм? – решила я поддержать разговор.

– VIP-место сто тридцать рублей.

– Дорого как!

– У нас и за двадцатку устроиться можно, – не сдалась кассирша. – Хотите?

– Когда начало сеанса?

– Идите прямо сейчас, десять минут всего прошло, лента хорошая, – принялась соблазнять тетка потенциальную зрительницу, – и любовь, и стрельба, и погони, артисты красивые, есть постельные сцены.

– Не люблю их.

– Я тоже, – подхватила кассирша, – но многим нравится. Знаете, сколько народу пришло, когда «Лесбиянки Амазонки» показывали? Давно такого не было, почти полный зал.

– А на обычные ленты плохо ходят?

Кассирша отмахнулась.

– Загибается кинотеатр, да оно и ясно почему. У народа теперь видики, бегут в прокат и за двадцать рублей в комфорте кино глядят, у себя дома, в трусах и тапках.