Дарья Донцова - Любовь-морковь и третий лишний

Сплетница еще больше понизила голос:

– Вы почти правы!.. Только не с другом, а с подругой! Представляете? Баба с бабой! Слышали о таком? Во, содомский грех! Интересно, много подобных выродков на свете живет?

Ирина Константиновна похолодела, в ее голове испуганной птицей заметалась черная мысль: зачем Варвара Михайловна сейчас рассказывает о Реповых?

Просто так? Или что-то подозревает?

Ужас охватил мать Евгения.

– Вот как вы разволновались, – фальшиво-сочувственно заметила Варвара, – ладно, не будем об этом.

Господь Реповой судья, гореть ей в аду за свои грехи.

Кстати, Женечка хорошо с женой живет?

– Да, – одними губами прошептала Ирина.

– Я уж подумала, не разводятся ли они, – кудахтала Варвара, – никогда вместе их не вижу, все поврозь ходят.

– Работают много.

– А.., а…

– Некогда им гулять.

– Понятненько! – протянула Варвара.

В ее голосе слышалось явное недоверие, и Ирина Константиновна оцепенела. Боже, о чем догадывается мерзкая сплетница?

– Все-таки муж с женой хоть изредка да покажутся вместе, – не успокаивалась Варвара Михайловна, цепко ощупывая взглядом собеседницу.

И тут Ирина Константиновна, почти парализованная от осознания подступающей беды, ляпнула:

– Альбиночке сейчас не до гулянок, тошнит ее сильно.

– Никак заболела? – сочувственно закивала Варвара. – По-моему, так все наши недуги от недостатка мужкой ласки!

– Беременна она, – выпалила Ирина и мигом осеклась.

Но поздно, слово не воробей. Варвара Михайловна принялась охать и ахать, если у гадкой сплетницы и имелись в голове некие сомнения, то их выдуло оттуда в мгновение ока.

Вот почему в семье появилась еще и девочка Валечка.

Каролина Карловна отхлебнула остывший чай и тихо сказала:

– Ирина Константиновна, как это ни странно, очень полюбила детей, и Диму, и Валю. Конечно, на первом месте у нее всегда стоял Женя, но второе и третье прочно занимали неродные внуки. Кто ж знал, что такой ужас случится?

– А где Ирина Константиновна отыскала малышей? – спросила я.

Каролина Карловна пожала плечами:

– Точно не скажу, у нее вроде имелась знакомая акушерка, уж не помню, как ее звали. Если ты думаешь, что в советские времена люди жили только по совести да по закону, то глубоко ошибаешься. Разное случалось. Ну, допустим, муж укатил в длительную командировку на Северный полюс, года на два, супруга одна осталась, и вдруг она беременеет. Куда ненужного ребеночка деть, коли его по глупости родила? Вот тут на помощь Зина и приходила. Гляди-ка, имя вспомнилось. Точно, Зинаида. К ней Ирина обращалась, от Зины сначала Дима появился, потом и Валечка. Несчастные дети.

И Каролина Карловна стала рассказывать хорошо мне известную историю про трагическую смерть Ирины Константиновны.

– Я не знала, как Евгений пережил кончину матери, – качала собеседница головой, – Ирина Константиновна была для сына всем, а вот Альбина… она.., ну…

– Радовалась?

– Внешне, конечно, нет, – с некоторым смущением ответила Каролина, – надела траур и постоянно находилась около Жени, твердила: «Я с тобой». Но мне казалось.., ощущалось некое…

– Ликование?

– Да, – пришлось согласиться Каролине Карловне. – Некрасиво сейчас это говорить, но именно так.

Понимаете, мы не были подругами, хоть все вокруг нас таковыми считали. Ирина Константиновна, царствие ей небесное, настоящий спектакль поставила, всем роли расписала. Я и Альбина подруги, Яков и Женя, соответственно, друзья, поэтому мы и общаемся. Дверью между квартирами пользовались лишь Женя и Яша, дети, естественно, были не в курсе. Уж не понимаю, как удалось сохранить тайну, но и Валечка, и Дима вскоре умерли. Девочка почти сразу после Ирины Константиновны. Впрочем, может, оно и к лучшему, что она не задержалась на этом свете, сложно было прогнозировать ее судьбу. Сумел бы Евгений простить убийцу матери? Страшная история! На похороны ребенка никого не позвали, даже нас, мы узнали о ней постфактум, пришла Альбина и бесстрастным голосом заявила: «Валентина умерла».

– Как? – воскликнула Каролина. – От чего?

– Инфекция, – туманно ответила Альбина, – она быстро угасла.

– Вот несчастье, – всплеснула руками чувствительная Хованская, – наша помощь тебе нужна? Поминки, похороны…

– Уже снесли ее на кладбище! Она в больнице умерла, мы оттуда хоронили.

– Когда?!

– Сегодня утром, – равнодушно сказала Альбина, – а поминать ее Женечка не хочет, он о маме плачет, не может дочь простить.

– Случайность вышла, – забормотал Яша, – ужасная, трагическая, но случайность, ребенок не виноват.

Альбина нахмурилась:

– Она убила Ирину Константиновну.

Хованские растерянно замолчали, потом Яша сказал:

– Понятно, конечно, несчастный Женька, надо за ним день и ночь глядеть, не дай бог, надумает чего, мать умерла, он может горе не перенести.

– Зато я осталась, – вспыхнула Альбина.

Яша покраснел, а Каролина тут же воскликнула:

– Пошли скорей к Жене! Право, не следует его надолго одного оставлять.

Потом случилось новое несчастье. Женю на месяц отправили в командировку, Альбина же, взяв Диму, поехала на дачу. Несмотря на лето, внезапно похолодало, и она растопила печь. После сытного обеда мальчика свалил сон. Альбина уложила мальчика, а сама пошла в местный магазинчик за продуктами. Там ничего достойного не оказалось, и Ожешко на автобусе поехала в райцентр, там она задержалась, увидела в универмаге ботинки на меху и захотела купить Диме.

В те годы достать хорошую обувь для ребенка считалось огромной удачей. Альбина пристроилась в хвост очереди и проторчала там около трех часов. Мобильных телефонов тогда не существовало, впрочем, и самого обычного в деревне не имелось, но Ожешко не волновалась. Дима был спокойным, тихим ребенком, очень рассудительным и чрезмерно для своего возраста аккуратным. Альбина знала, что, проснувшись в одиночестве, ребенок не начнет безобразничать, а станет спокойно читать книгу. На улицу Дима не побежит, Ожешко перед уходом оставила около его подушки записку: «Димочка, я отправилась за продуктами, если задержусь, из дома не уходи. Постараюсь вернуться побыстрей и привезу тебе за хорошее поведение подарок».

Лишь поздним вечером тяжело нагруженная покупками Альбина вернулась в деревню, открыла дверь… Дальше описывать события не хочется.

Врачи быстро установили, что мальчик угорел от печки. Увы, это довольно распространенная причина смерти у сельских жителей, оставалось лишь утешаться тем, что Дима не мучился, он даже не проснулся.

Каролина, услышав страшное известие, прорыдала весь день. У Хованской детей не было, усыновить ребенка они с Яковом не могли, по законам тех лет взять сироту имели право лишь супружеские пары.