Дарья Донцова - Любовь-морковь и третий лишний

В самом бодром расположении духа я дочапала до дверей подъезда и уперлась в объявление: «Граждане жильцы корпуса! В нашем доме эпидемия чумы, имеется жертва, в здании объявлен карантин. Местные власти не желают признать факт зачумленности, им плевать на здоровье жильцов и их детей. Комитет, избранный жертвами чумы, самостоятельно принял решение о консервации дома. Все на митинг в „Шишку“. Слободкина Рената».

Я отшатнулась в сторону. Чума! Это же страшная инфекция, насколько я знаю, она бывает в легочной или бубонной форме, но какую бы разновидность заразы вы ни подцепили, надеяться особенно не на что.

Мама рассказывала мне, как в начале 60-х годов двадцатого века один из москвичей привез в столипу СССР из Индии не что-нибудь, а черную оспу, подробностей страшной истории я не помню, вроде мужчина был художником и отправился на Восток, как тогда говорили, в творческую командировку. То" ли он не сделал полагающиеся прививки, то ли на несчастного не подействовала вакцина, но по возвращении домой бедняга заболел. К счастью, врачи отреагировали мгновенно, они сразу поняли, что это оспа, в Москве был объявлен карантин, жителям в массовом порядке провели вакцинацию, эпидемия не распространилась. Но тогда, в 60-х, за границу ездили единицы, и легко было понять, что случилось с командированным в Индию индивидуумом, сейчас же люди тысячами перемещаются по свету, есть среди туристов и пофигисты, не соблюдающие никаких мер безопасности. Такие способны притащить на родину что угодно. Кстати, в нашем доме обитают вполне состоятельные граждане, не олигархи, конечно, простые москвичи, так называемый средний класс.

На Новый год и майские праздники в здании воцаряется тишина, соседи отбывают кто в Турцию, кто в Эмираты, кто в Тунис, едут, где потеплей, погреться, покупаться!

Я развернулась и полетела в «Шишку», бывший кинотеатр, а теперь развлекательный центр, расположенный в ста метрах от нашего дома. Не спрашивайте, отчего заведение назвали «Шишкой», мне сие неведомо.

Большой холл напоминал массовку к фильму «Беженцы». Люди сидели на стульях, банкетках, креслах, кое-кто устроился прямо на полу. На возвышении у окна стояла председательница домового комитета Рената Слободкина, из ее мощной груди, туго обтянутой ярко-оранжевым свитером, рвались гневные слова:

– Власти не желают помогать людям.

– У-у, – отозвались слева.

– Им плевать на нас!

– Да-а-а, – донеслось справа.

– Требуем переселения на бесчумную площадь!

Сейчас сюда явятся представители…

Я растерянно шарила глазами по залу: где мои?

– Лампудель, – крикнул Кирюшка, – мы тут!

Спотыкаясь об узлы и чемоданы, я добежала до своих. Семье Романовых не хватило места на диванах, наши устроились на паласе, подстелив под себя какие-то тряпки.

– Все живы? – воскликнула я.

Лиза, прижимавшая к себе Мулю и Феню, кивнула, Ада подняла голову и тихо тявкнула. Рейчел, притулившаяся возле Юлечки, засопела, Рамик принялся вертеть хвостом, Капа шумно вздохнула, а Ириска начала бойко чесаться.

– Жабу забыли, – заволновалась я.

Кирюша поднял банку.

– Во! Куда мы без нее.

– Что случилось? – не успокаивалась я.

Юля тяжело вздохнула:

– Офигеть не встать!

– Дай расскажу, – оживился Кирюша.

– Нет, я, – перебила его Лизавета.

– Вечно ты!

– А-а! Сам дурак.

– Лучше я начну! – нервно воскликнула Юля.

Я опустилась на пол, обняла Капу и велела:

– Вещайте хором, на два голоса, только не деритесь при всех, хватит с нас чумы.

Основные события в доме начали разворачиваться примерно через час после моего отъезда. Ничто не предвещало неприятностей. Юлечка спокойно пошла в ванную, Лизавета и Кирюшка устроились у компьютеров. Дети, неожиданно получившие лишние каникулы, решили засесть в чатах, Костин и Сережка умчались на работу.

Юлечка полежала в пене, обдумывая поистине глобальный вопрос: стричь волосы или продолжать их отращивать? С одной стороны, с приближением весны хотелось неких изменений во внешнем облике, с другой стороны, пышные локоны украшают женщину…

Не успела Юлечка представить себя коротко стриженной, как дверь в ванную с треском распахнулась, и в клубах пара возник Кирюшка.

– С ума сошел! – взвизгнула Юля, нагребая на себя пену.

Юлечка ожидала, что мальчик либо начнет извиняться, либо просто выскочит в коридор, но Кирюшка заорал:

– Скорей, уходим!

– Куда? – вытаращила глаза Юля. – Мне на работу после обеда. И вообще, я хотела одежду купить!

Кирюша открыл было рот, но тут в ванную влетела Лиза и тоже заверещала:

– Давай вылезай!

Юлечка не успела обозлиться, потому что рядом с Лизой невесть откуда появилась председательница домового комитета Рената и завопила:

– В доме чума!

Ошарашенная Юлечка чуть не утонула при этом известии, а активная Рената, выдернув из ванны пробку, швырнула девушке полотенце и, пока та спешно вытиралась, ввела Юлю в курс событий.

Некоторое время тому назад Ренате позвонила жиличка Аня Григорьева и, рыдая от ужаса, сообщила, что ее сейчас везут в больницу с диагнозом: чума.

– Я, конечно, умру, – в голос плакала Аня, – до свидания, Рената, прощаю тебе все, даже то, что ты хотела моего мужа себе заграбастать. Уж какие счеты на краю могилы, но я ответственный человек и хочу спасти остальных, немедленно уходите из дома, убегайте вон, чума уже ползет по этажам!

Сначала Рената решила, что Анька сошла с ума.

Быстро накинув на плечи пальто, Слободкина побежала к Григорьевым. Она успела как раз вовремя, двое санитаров впихивали в лифт носилки. На вопрос Ренаты: «Что случилось?» – ответа не последовало, подъемник ухнул вниз, увозя врачей и Аню.

Слободкина бросилась звонить в квартиру, дверь открыл муж Ани, Мишка, одетый самым диким образом. На руках у парня были резиновые перчатки, на лице хирургическая маска из бумаги, на голову нахлобучен полиэтиленовый пакет, похоже, сумасшествие поразило всех членов семьи. , – Куда повезли Аню? – налетела на Мишку Рената. – Какая чума? Что за чушь она несла?

Мишка отступил в глубь квартиры.

– Не чушь, а все умрем, точно. Пришел я домой с работы, гляжу, Анька корчится, чешется безостановочно, в кровь шею ногтями разодрала и кричит: «Чума пришла». Еле-еле из нее правду выбил – она же на аэродроме служит…

– Да знаю, – перебила зануду-Мишу Рената, – в багажном отделении, дальше что?

– Сам плохо понял, – развел руками Миша, – она очень путано объяснила. Вроде в одной из перевозок сидело животное, больное чумой, кажется, собака, вся чесалась, дергалась, а Аньке следовало оформить прибытие этой твари. Ну она ее коснулась и мигом заболела, тоже принялась скрестись. Я, как услышал, сразу врачей вызвал, они прикатили, стали расспрашивать, что к чему, ну я и рассказал им про аэродром и чуму. Мужики переглянулись, Аньку увезли, а мне велели дома сидеть, сказали: «Ждите, за вами приедут».