Наталья Бессонова - В рабство – на экскурсию

— Как гувернантку? — спросила Надежда.

— Ага, — усмехнулась Юля, — как ублажающую посетителей гувернантку. Танцы приватные танцует… и… в общем, как все.

— Когда я была в вашем заведении, вы только до купальников раздевались…

— Так это днем! Самое интересное вечером начинается! — невесело улыбнулась девушка. — А днем — так… для родителей с детьми…

— Танцуете или… не только? — поинтересовалась Надежда.

— Как придется, — ответила Юлька, — я первый год только танцевала: на подиуме и иногда в приватных кабинетах. Это когда для одного клиента танцуешь в такой… отдельной маленькой комнатке. Он сидит на мягком диване и вино пьет, а ты перед ним выделываешься, пока его пот не прошибет… или еще что, — она как-то нехорошо засмеялась, — а потом… меня пригласил один мужик из зала на танец. Нам вообще-то самим так не разрешают, но Арслан — есть у Мехмеда такой… смотрящий, что ли, — мне сказал, чтобы я пошла, мол, неудобно постоянному клиенту отказывать. Ну, потанцевали, познакомились. А он признался, что давно меня приметил, жениться хочет, — Юля разоткровенничалась. — С подходцем, в общем, дядя оказался! Нас провели через «золотой коридор»… Я тогда еще и не знала, что есть другой дом. Меня потом и жить перевели туда. А этот… больше ко мне не подошел! Я только позже выяснила, что он за меня деньги заплатил Мехмеду, жениться и не собирался!.. Гад, хотел, чтоб все натурально было… с чувствами… Мехмед сам проговорился, когда я к следующему посетителю идти отказывалась. Сказал, что не так просто мне платить больше стал. А меня после того случая к клиентам постоянно водили. Правда, не так уж часто. В основном, конечно, я танцую. Да, в общем, здесь и все так: танцуют и… другое — тоже…

— Они вас на улицу хоть выпускают?

— Да вы что-о! Одних никогда! Но… ни в чем другом обычно не отказывают… пока мы здесь. Покупают красивую одежду, кормят вкусно — не чебуреками! Из ресторана!.. В хаммам водят два раза в неделю. Врач нас осматривает регулярно… Парикмахер, визажистка, маникюрша… каждый день! Специальное помещение для этого есть… Мы живем в уютных номерах, правда, в маленьких… и под замком. И телефонов у нас нет. А в остальном — все удобства, комфорт…

— Сколько всего девушек у Мехмеда?

— Сейчас — восемь, — ответила Юлька, — а было больше. Двух на прошлой неделе увезли… Сашку забрали еще раньше — подружку мою. Она влюбилась в посетителя, уйти хотела с ним… угрожала, что он в полицию пожалуется… а теперь вот и меня отправили. Всех увозят когда-то. Дольше трех лет никто не продержался. Может быть, специально обновляют состав, молодых набирают…

— А куда увозят и зачем?

— Точно не знаю, но, говорят, в дешевые бордели продают. А оттуда — три-четыре года, и можно… на помойку!.. Правда, одну девушку в прошлом году продали в гарем к какому-то богатенькому дядьке из Аланьи.

— Да ну? — не поверила Надежда.

— Ага, — подтвердила Юлька.

— А у Мехмеда дорогой бордель?

— У Мехмеда не бордель, а элитный клуб! И не дешевый по местным меркам. У него еще и в бильярд на деньги играют… с цветными шарами только… и ставки какие-то делают. Только я не понимаю — на что.

— Ух ты! Элитный клуб! А зарплату вам платят?

— Ну-у… сначала долг отработать надо. Я больше года отрабатывала. Но если… в общем, если чаще… интимные услуги оказывать, тогда быстрее можно. Иногда посетители чаевыми балуют… но одними танцами здесь не обойдешься… даже приватными. Только клиенты иногда такие… мрази попадаются!.. А так… тряпки нам покупают и побрякушки разные… серебряные. А дорогие вещи — золото или меха там какие-нибудь — привозят, мы берем на свои деньги, у кого есть. Или в кредит. Только надевать некуда, друг перед другом красуемся да перед надсмотрщиками нашими… А если провинишься — все равно увозят в чем есть! Ничего не дают забрать из заработанного, все им остается… Я видела, как они Сашкину комнату потом чистили, Мехмеду все отнесли, а он им еще и премию из ее припрятанных денег выдал… хвастались…Только мы про это знаем и… у каждой есть тайничок, — Юлька придвинулась поближе к Надежде, — в нижнем белье, — последние слова девушка произнесла шепотом. Ну а после того как отработаешь долг — платят. Конечно, не столько, сколько обещали!.. Даже маме высылают, в счет зарплаты, когда попросишь. И письма домой отправляют, чтобы не волновались и не искали…

— Так можно же было как-то в письме сообщить, что ты в неволе! Помощи попросить…

— Ага! Они сперва сами читают… и… без обратного адреса… да и стыдно маме… про такое. Она-то думает, что ее дочка… хорошую работу нашла…

— А где твоя мама?

— Под Одессой. Полчаса на автобусе…

— Ясно.

Минут через тридцать дверь открылась, и мужской голос позвал:

— Кто здэс Юлька?

— Я, — ответила девушка и пошла за мужчиной.

Еще минут через десять пришли за Ириной и Надеждой.

По узкой деревянной лестнице их проводили на второй этаж, завели в просторный кабинет, где сидели на широком диване два мужчины-турка, в одном из которых Надя узнала Мурата. В кресле рядом с журнальным столиком восседал Китаец и ел клубнику из красивой хрустальной вазы.

— Ну что, Осман, как тебе? Нравятся? — спросил Костя, указав на пленниц.

— Зачем вызли сюда? В этот кабинэт прывели зачем? Здэс — о-офыс! Надо вызти клу-уб! За-автра! — возмущенно выговаривал Осман Китайцу таким тоном, как будто объяснял прописные истины. — Я здэс такой дыла ны решаю! Это ны такой мэсто!

О том, что это «ны такой мэсто», свидетельствовало отсутствие решеток на окнах второго этажа, что сразу заметила Надежда.

— Осман, но надо же определиться, что с ними делать! Мы уже договорились, а ты на ходу условия меняешь! Сам не приехал! Мурата послал, а он без тебя ничего не решает! Обещал спросить и вернуться, и — молчок, — возмущался работорговец.

— Нэт, это ты условия мыняешь! Мнэ одна надо был! Мнэ надо красывый и молодой дэвушька, а ны битый и замазанный! Эта, — он указал на Надежду, — савсэм ны надо. И эта тыперь, получается, ны надо, — Осман не говорил, а громко декламировал фразы, проговаривая каждый слог.

— Но мы же договорились, Осман! Ты всегда норовишь схитрить! И сейчас придираешься! Ты со мной за прошлый раз еще не расплатился!

— За прошлый — с Гариком расплатылся! Тогда Гарика дэвушьку ты прывез! Сам говорыл! Гарик прыехал, дэнги брал.

— Ну, сведи меня с портовыми тогда, я туда этих толкну, — кивнул Китаец на Надежду с Ириной.

— С портовымы я ны знаю. Это другой тэма. Ны моя. Там бэспрэдэл, это… я так ны понымаю! Ты раз мнэ дэвушька прывез, я тыбе плачу и всо! Харашо!

— Да плати уж тогда! Чего собачишься-то? Сколько дашь?

— Ну харашо, харашо! Толко много ны дам. Ну, кому она нужен такой? Да еще, говорышь, строптывый! Ее воспытывать надо! А мнэ надо, чтобы доход прыносыл! У мыня уважяемый клыенты! Извращенцы нэт, чтобы битый дэвушька нравылся! Да? А прошлый раз одна девушька замуж отдал за уважяемый чыловэк, одна мэсто есть, работать надо! А она строптывый! А дла таныц на Галата сыйчас ны надо. Много там дэвушька новый. Да и ны подходыт. Таныц — это ыску-усство! Надо умэ-эть! Ны каждый умэет! Стоит болше! А ны умэет танэц — тогда дышевле стоит!