Наталья Александрова - Коварство и свекровь

Кто-то ходил возле кровати и ворчал. Она узнала голос горничной Татьяны.

— Снова весь ковер залила, зараза! Как я это отмою?

— Тише! — послышался голос доктора. — Поменьше болтай!

— Да спит она, Василиса Пална такую дозу ей в кашу примешала!

— Не называй имен, дура! — прошипел доктор.

Лолу спасли густые волосы, из-за них не видно было, что глаза раскрыты. Однако доктор все не успокаивался. Он обошел кровать с намерением заглянуть Лоле в лицо. Она поскорее закрыла глаза и провалилась в сон.

Горничная убрала посуду и вышла. Доктор убрал волосы с лица спящей женщины и внимательно его рассматривал. Не укрылись от его внимания и гладкая ухоженная кожа, и длинные ресницы, и изящный рисунок губ. Лицо, отмытое от дешевой косметики, было красиво, особенно во сне, не искажаемое страхом. Доктор в сомнении покачал головой и вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.

Отправив Лолу на вещевой рынок, Маркиз тоже приступил к своей части задания. Начать он решил с участковой медсестры.

Надо сказать, что Леня имел большой успех среди медсестер, секретарш, официанток и продавщиц модных магазинов. Неизвестно чем объяснялся этот успех — то ли его приятной, хотя и не запоминающейся внешностью, то ли обходительными манерами и мягкой, обаятельной улыбкой, но только представительницы перечисленных профессий теряли голову и летели на скромный огонек Лениного обаяния, как бабочки на пламя одинокой свечи. И Леня этим совершенно беззастенчиво пользовался. Ведь никто так много не знает о начальнике, как его преданная секретарша, никто не замечает столько важных деталей, как сообразительная официантка, никто не расскажет о постояльце отеля больше, чем горничная… и несколько мелких подарков, скромный букет и пара комплиментов открывали перед Маркизом двери к бесценной информации.

Одно только омрачало эту идиллию: Лола отчего-то очень сердилась на своего партнера за такой метод получения информации. Поэтому он старался делать это втайне от своей боевой подруги.

Так и сейчас, он приступил к операции «медсестра» только после того, как за Лолой закрылась дверь.

Он разыскал участковую поликлинику, пациенткой которой являлась покойная старушка. Стандартное трехэтажное здание давно нуждалось в ремонте. Облицовка стен осыпалась, тут и там на этих стенах краской из баллончика были намалеваны названия групп и нецензурные выражения, совершенно не соответствующие статусу медицинского учреждения, ступени крыльца были выщерблены ногами сотен посетителей. Перед входом, немного сглаживая удручающее впечатление, густо цвели кусты шиповника.

Леня вошел в поликлинику, огляделся по сторонам и приблизился к окошечку регистратуры.

За этим окошком величественно восседала сильно накрашенная дама лет пятидесяти в накрахмаленном белом халате. Дама увлеченно разговаривала по телефону, не обращая внимания на дожидающуюся ее худенькую старушку.

— Да что ты говоришь! — восклицала регистраторша, картинно округляя глаза. — Так и сказал? Какой мерзавец! А она? Ну это просто ни на что не похоже! Что она о себе думает!

— Доченька, — подала голос старушка, — мне бы номерок к этому… к торингологу…

— Женщина, — прошипела регистраторша, прикрыв трубку ладонью, — вы же видите — я занята! Нет, Лидочка, это я не тебе, это тут у меня посетители очень нетерпеливые!

Леня перегнулся через стойку регистратуры и громко кашлянул. Регистраторша заметила его и мгновенно преобразилась. На ее лице возникла приятная улыбка, свободной рукой она кокетливо поправила прическу и негромко сказала в трубку:

— Извини, Лидасик, я тебе позже перезвоню, у меня люди!„

Бросив трубку, она повернулась к Лене и с услужливой улыбкой проговорила: — Я вас слушаю!

— Вот женщина передо мной, — Леня отстранился, указав на опечаленную старушку.

— Женщина подождет, — поморщилась регистраторша, — ей спешить некуда, разве что на кладбище…

— Зачем же вы так, — Леня покачал головой, — с больными надо деликатнее…

— Ну ладно… чего вам?

— Номерочек к то… ларингологу!

— Говорить правильно сначала научитесь! — проворчала регистраторша. — Ладно, вот вам… на среду, пять часов!

Старушка поблагодарила и удалилась. Леня придвинулся к окошку.

— А вам к кому? — тетка оживилась, глаза ее заблестели. — Справку для бассейна? На больного вы непохожи!

— Вы не правы, — с самым серьезным видом ответил Маркиз, — мой здоровый вид обманчив. На самом деле я — глубоко больной человек. Но мои болезни не из тех, которые можно вылечить в участковой поликлинике! Мои болезни — духовные.. .они из области чувств…

— Так чего же вы от меня хотите?

Моя любимая тетя заболела, — начал Леня печальным тоном, — и ей нужна опытная медсестра. Уколы, знаете, легкий массаж и прочие процедуры… так вот, одна соседка рекомендовала вашу сотрудницу, Веру… — он для вида заглянул в блокнот, — Веру Иванову. Вроде бы она к этой соседке ходила, и та осталась очень довольна. Так вот, я хотел найти эту самую Веру и договориться с ней. Насчет оплаты и всего прочего…

— Верку-то? — регистраторша поскучнела. — И чего вам эта Верка сдалась? Вот племянница моя, Лизочка, очень аккуратная девушка, и тоже, между прочим, с медицинским дипломом…

— Нисколько не сомневаюсь в достоинствах вашей племянницы, но моя тетя — пожилой человек, а вы же знаете, как трудно с пожилыми людьми. Раз уж ей сказали про эту Веру, так ни о ком другом она и слышать не хочет! А тетя у меня — любимая, поскольку единственная, так что я для нее готов на все!

— Ну ладно… — регистраторша заметно огорчилась. — Со стариками трудно, это я вас понимаю… раз уж хотите Верку — воля ваша… да вон как раз Анфиса идет, подруга ее!

По коридору поликлиники целеустремленно двигалась тощая особа с огненно-рыжими волосами, выбивающимися из-под форменной белой косынки. На ее лице было неизгладимое выражение подозрительной озабоченности.

— Большое спасибо! — Леня махнул рукой регистраторше и бросился наперерез.

Подругу Веры Ивановой никак нельзя было назвать молодой и привлекательной, и Леня подумал, как веселилась бы Лола, увидев, с каким контингентом ему приходится работать. Но дело есть дело. Не всегда удается соединить приятное с полезным. Маркиз подкатился к озабоченной медсестре и окликнул ее:

— Вы Анфиса?

— Ну, допустим, — ответила та, остановившись посреди коридора и уставившись на Леню с привычной подозрительностью битой жизнью полунищей тетки, — ну, допустим Анфиса. А чего надо-то?

— Мне сказали, что вы — подруга Веры Ивановой, а я хотел найти Веру и поговорить с ней…

— О чем это? — подозрительность в голосе возросла еще больше.