Анна Данилова - Пляжный детектив [сборник litres]

– Мы только что его видели.

– В наручниках? – Тина покачала головой. – Ничего, еще не вечер. Только мачо мог Писюна долбануть. Остальные малохольные у нас. А этот – мужик суровый. И не скажешь, что гей.

– У него же внучка.

– У Луизы тоже.

– Перестань сочинять, – рассердилась на нее Тина. – Язык у тебя как помело…

– Она сама мне рассказывала, что в молодости спала с женщинами, и одна даже от Луиса родила. Луисом ее зовут на самом деле, ты зала об этом, поэтесса?

– Для меня она Луиза, остальное не важно. И эта женщина мне нравится.

– Не то, что я? – усмехнулась Лиза. – Все вы меня терпеть не можете.

– Если бы не могли, то долбанули бы по башке тебя. Но, как видишь, терпим. А я к тебе даже в гости хожу, хотя то, что ты всех за глаза грязью поливаешь, мне не нра- вится.

– Тебя – нет, – нагло соврала Лиза. И принялась открывать бутылки.

Следующие два часа прошли за распитием их напитков и поеданием закусок, принесенных подругами. Лиза пыталась накормить их аппетитной на вид колбасой, что якобы купила, но они ей не поверили и воздержались от этого. А чтобы та не обиделась, что не едят, тайком скормили ее собакам, которых хозяйка почему-то называла йоркширами.

Лиза быстро захмелела от бренди. Но продолжала пить. Вскоре ее развезло, и она принялась плясать. Это были дикие танцы, которые самой исполнительнице виделись эротическими. Во хмелю Лиза была очень забавной, а главное, доброй. Она никого не поносила, а обнимала не только «йоркширов», но и гостей.

– Через пять минут уходим, – шепнула Алле Тина.

– Может, еще посидим? Весело же.

– Сейчас наступит третья стадия опьянения – плаксивая.

Но они не успели уйти после танцев. Правда, и Лизиных слез не увидели, а все потому, что к ней явился дед.

Аллочка с интересом взглянула на него. Приятный, Тина не обманула. Худое интеллигентное лицо, гордая осанка отставного военного. Одет дед был элегантно-старомодно: в брюки со стрелками, твидовый пиджак, рубашку с запонками. И на маразматика Браен не походил. Говорил связно, но очень громко, поскольку был глуховат. Он расцеловал дамам ручки, отказался от вина и бренди, и попросил сэндвичей и чаю. Пакетик он, как и в прошлый раз, принес с собой.

Гости решили, что теперь им точно пора, и удалились. Лиза не возражала. Продуктов они с собой много принесли и съели не все, так что будет чем деда потчевать.

Когда подруги поднялись к себе на этаж, то на террасе встретили Анну. Отработав, она не пошла отдыхать, а занялась цветами, что посадила Тина, но забросила их, когда надоели, а это случилось совсем скоро. Соседка удобряла их, подрезала пожелтевшие листья и сейчас, без розовой жилетки, походила на колибри, такую же маленькую, быструю, с выдающимся клювом-носом.

Между ней и Тиной состоялся очередной диалог. Алла смогла понять только одно слово «маньяна», что означало «завтра».

Когда подруги зашли в квартиру, Тина рассказала, о чем шла речь:

– Жизнь Писюна вне опасности. Сильное сотрясение, и только. Легко отделался.

– Завтра его уже выпишут?

– Нет, конечно. Но посетителей к нему начнут пускать. Анна хочет навестить его по-соседски.

– Какая милая женщина.

– Но Лиза и ее терпеть не может.

– Почему?

– Говорит, в тихом омуте… – Тина открыла дверь, за которой заливались лаем собаки. Те тут же выскочили и принялись приветствовать хозяйку, а Ляля еще и Аллу. – Придумала, что Анна мужа своего алкаша убила. У нее правда супруг пил. И погиб под колесами машины, когда бухой домой возвращался.

– Так, может, это она его сбила?

– Чем? У нее машины нет и не было никогда.

Женщины взяли на руки по собаке и отправились на балкон, чтобы проведать птицу.

Кукушка встретила их радостным чириканьем.

– Когда ж ты у меня заговоришь? – вздохнула Тина. – Да хотя бы закукуешь? Скажи: «ку-ку!» А лучше: «Мама, привет!» Тебе трудно что ли?

Она вытащила птицу из клетки. На радость Ляле. Собака тут же вырвалась из объятий Аллочки и ринулась на попугая. Но Кукушка быстро нашла безопасное место на люстре. Не такая уж она и бестолковая.

– Чем завтра займемся? – спросила Алла.

– Повезу тебя на Тейде.

– Вулкан?

– Ага.

– Может, лучше в Лоро-парк сходим? На касаток посмотреть хочется.

– Хорошо, как скажешь. Туда мы и пешком дойдем. Значит, после парка сможем посетить дегустационный зал. Тут, конечно, можно выпивать два фужера вина и смело садиться за руль, но я боюсь намешать и окосеть, как Лиза сегодня.

– И часто она так… жжет?

– Постоянно. Может еще на барную стойку забраться. Но годы не те, тяжело.

– Ты веришь в то, что дед ее любит?

– Думаю, Лиза забавляет его, как и меня.

– А он был женат?

– Да, Браен вдовец. У него есть дочь, внук двадцати восьми лет.

– И он собирается отписать квартиру Лизе? – поразилась Алла. – Разве это справедливо по отношении к родственникам?

– Как посмотреть. Ухаживать они за ним не хотят, а Лиза будет. Из-за квартиры.

– Зачем ей две?

– Уверяет всех, что незачем. И отказывается от наследства. Но я ее неделю назад к нотариусу возила на консультацию, а она платная. Лиза просто так деньги на ветер не бросает.

– Тебе не кажется, что мы слишком много внимания уделяем ее персоне?

– Да уж. Давай лучше мачо обсудим. Но сначала я заварю чаю.

И отправилась на кухню. А Алла осталась с животными на балконе и через стекло видела вершину вулкана Тейде. Ее покрыл снег, это значило, что завтра похолодает.

Белая шапка на вулкане не обманула, утро следующего дня выдалось зябким. Солнце скрывалось за тучами, дул ветер. Алла порадовалась тому, что успела искупаться. Неизвестно, какой погода будет следующие десять дней.

В Лоро-парк они поехали на машине на тот случай, если пойдет дождь. А после отправились не в дегустационный зал, а в чурерию. В этих маленьких заведениях подавали чурес – рифленые хрустящие палочки, по вкусу напоминающие хворост, но не сладкий. Поэтому его макали в горячий шоколад. Аллочка наслаждалась вкусом, стараясь не думать о том, что чурес, как и прочие канарские вкусности, не способствуют похудению. Планировала сбросить вес, но, похоже, поправится за две недели. Но и плевать! Отдыхать так отдыхать с удовольствием.

Они вернулись домой, когда уже стемнело. Зайдя по двор, увидели брата Луизы. Он стоял под балконом Жана Пусьена. Тот располагался низко, и Алла подумала о том, что высоченный Хесус мог бы без усилий на него забраться. Можно сказать, шагнуть. И хромота бы этому не помешала.

– Ола, Хесус, – поздоровалась с соседом Тина.

Тот вздрогнул и обернулся. В глазах испуг. Неужто Хесус хотел залезть в квартиру Пусьена? Живут они с сестрой бедно, а у голого мужика могут быть сбережения. Только как бы он попал в комнату, балкон ведь заперт…