Татьяна Луганцева - Как не слететь с катушек

– Вот оладушки, еще вот нарезочка. Фрукты. Кофе? Чай? Да что вы в самом деле, как неживые! Насколько я знаю, ты, Ася, не замужем и вы, Виталий Николаевич, тоже не женаты.

– Слава богу, – буркнул он.

– Так и возраст у вас совершеннолетний. Дело взрослое, дело житейское. Радовались бы. Почему такие встревоженные? – не выдержала Мария Алексеевна.

– Он на Яне жениться хотел, – пояснила расстроенная Ася.

– И что? – не поняла Мария Алексеевна. – А я за английского принца мечтала выйти. Принц только этого не знал.

– Яна знала, – вздохнула Ася.

– И что? Вы хоть были помолвлены? – спросила у Лебедева Мария Алексеевна.

Виталий Николаевич отрицательно покачал головой.

– Она выходила за кого угодно замуж, только не за меня.

– И не выйдет, – поставила перед ним большую чашку с кофе Мария Алексеевна. – Вы что, не понимаете? Она любит другого мужчину. И это чувство у них взаимно и очень сильно.

– А вы откуда знаете? – буркнул Виталий Николаевич.

– А я в людях разбираюсь. Да и вчера было показательное выступление.

– Да я бы этого питерского щеголя сам придавил, если бы вы не вмешались, – ответил Лебедев.

– Это мы видели, – в один голос заявили Ася и Мария Алексеевна. – Дело не в том, кто из вас кого бы победил, Яна тебя бы из-за этого не полюбила, – добавила Мария Алексеевна. – Она любит моего сына! Ой!

– Кого?! – не понял Виталий Николаевич, а Ася закрыла лицо руками.

Мария Алексеевна, поняв, что сказала лишнее, начала усиленно протирать стол.

– Никого… Это я так…

– Что значит «так»? Какого еще она сына любит? По последним данным Яна по уши влюблена в этого питерского красавчика. В ее жизни появился еще один мужчина?!

– Никто не появился, – быстро ответила Мария Алексеевна.

– Не нападай на Марию Алексеевну, она оговорилась! – одёрнула его Ася.

Но Лебедев завёлся:

– Вот Яна! Вот даёт! Я, говорит, люблю только Мартина до конца своей жизни! Это точно мой мужчина! Я так долго его искала! Те же дифирамбы она пела мужу, за которого дважды выходила замуж, всю душу мужику истрепала, а в итоге бросила из-за заморского принца! И Карл Штольберг был для нее царь и бог! Поматросила парня и тоже бросила. У Яны что ни мужчина – так единственный! И вот Мартин теперь – свет в окошке! Тоже – единственный и неповторимый! А тут еще и ваш сын мелькнул? – не унимался Виталий Николаевич. – Он у вас красивый? Сильный? Безбашенный? Тогда у него все шансы! Она, знаете ли, не замечает невзрачных мужчин, парней, которые рядом, которые ее ждут и могут реально стать опорой и защитой. Ей надо так: улыбка до ушей, ветер в голове, мышцы, как у Шварценеггера, и мотоцикл без тормозов! Есть что выпить? – вдруг без перехода спросил Лебедев..

– Не рановато ли? – поджала губы Ася.

Мария Алексеевна почему-то изменилась в лице. Она поставила на стол сжатые кулаки и склонилась к Виталию, презрительно пронзая его цыганскими черными глазищами.

Ася тут же смекнула, что извержение вулкана неизбежно и его не остановить, как не остановить это явление и в природе. Главное, вовремя принять меры безопасности, чтобы не сгореть в огнедышащей пасти дракона. Ася быстро отошла в стороночку.

Мария Алексеевна зашипела:

– А чего это ты, Виталий, такой напряжённый и злой? Яна ему, видите ли, не угодила! Да, она жила, как хотела, а ты ждал её. Но это было твоё решение, тебя же никто не заставлял. Тебя задело, что она любила кого угодно, но не тебя. Сердцу не прикажешь, милый мой! Давно надо было смириться, а не сплетничать и не поливать грязью женщину. Ты мужчина, ты должен уметь владеть своими чувствами. – Мария Алексеевна словно каждым словом впечатывала Виталия в его жёсткую табуретку. И в её словах чувствовались сила, мощь характера, сердечная боль и своя правда.

Виталий Николаевич опустил голову. Ася погладила его по руке.

– Я виновата. И давайте это останется между нами. Вы правы, Мария Алексеевна, нельзя сваливать свои ошибки на других. Яна человек своеобразный, но тем и хороша. Мы взрослые люди и должны отвечать за свои дела. Лучше закроем эту тему и больше никогда не будем к ней возвращаться, – предложила Ася.

– Я себя чувствую подонком. Извини меня, – дотронулся до плеча Аси Виталий Николаевич.

– И меня простите! – сказала Мария Алексеевна. – На людей набрасываюсь!

– Янке, наверное, сто раз икнулось, столько раз мы ее вспомнили. Где она? Почему не идёт на завтрак? – несколько расслабился Виталий Николаевич.

– Я не знаю, я же была с тобой. Яна, наверное, спит еще, – ответила Ася.

– Значит, она спросит, где ночевала ты… – неосторожно бросил Лебедев.

Мария Алексеевна покачала головой. Да, Ася попала в унизительное положение. Мало того, что мужик переспал с ней, так он, подлец, еще и стыдится этого. Марии Алексеевне было Асю искренне жалко.

– Я пойду ее разбужу. Скажу, что плохо себя чувствовала ночью. Давление поднялось, переволновалась. Вот и вызвала Асю к себе, – сказала бледному Виталию Николаевичу Мария Алексеевна и вышла из кухни.

Но через несколько минут она вернулась.

– Яны в комнате нет, – с тревогой сказала она. – Постель застелена, она дома не ночевала. В ду´ше ее тоже нет…

Ася ахнула.

– Янка на ночь глядя решила прогуляться. Ушла одна, отказалась от моей компании.

– Вряд ли Яна могла спокойно уснуть, раз увидела Мартина, – философски заметил Виталий Николаевич, снимая с себя долю вины. Ведь и Яна была в эту ночь не одна, а со своим любимым.

– Точно! Наверняка они были вместе.

– Бедный! Как я его по голове звезданула… – добавила Мария Алексеевна.

– Вот она и пошла его… лечить, – согласилась Ася.

– Наверное, помирились. Им сейчас хорошо, а мы переживаем, – сказал Виталий Николаевич, сел за стол и полил оладьи сметаной.

– Предупредить-то могла, что не вернётся, – согласилась с ним Ася.

– И каким же образом? – удивился Лебедев, с аппетитом поглощая тёплые оладьи. – Да их страсть накрыла с головой и уже не до предупреждений было!

Стукнула дверь на крыльце и на пороге появился Григорий. Вид его был ужасен. Присутствующие невольно вздрогнули и замолчали. В гробовой тишине Григорий промаршировал к буфету, распахнул дверцу и твёрдой рукой взял початую бутылку водки, которую Мария Алексеевна приберегала для компрессов. Откуда он узнал, что бутылка там находится, невозможно было догадаться. Не иначе как у Григория открылся третий глаз. Он, не спрашивая разрешения, опрокинул содержимое бутылки в свои недра и икнул.

Присутствующие молча смотрели на него, чувствуя, что случилась беда.

– Кто говорил о потери головы от страсти? – прохрипел Григорий, вытирая ладонью мокрый рот. – Там ваша влюблённая парочка лежит… Обезглавленная…