Татьяна Луганцева - Как не слететь с катушек

– Тела найдут!

– Конечно, найдут! Когда вонь пойдет! – хмыкнул убийца. – Только я уже отсюда далеко буду.

Он не подозревал, что первым в сарай завалился пьяный Григорий и уснул там в душистом сене. Сантехника не разбудили даже истошные вопли Яны. Но приближалось утро, и тела скоро будут найдены.

Яна поинтересовалась:

– Почему ты сразу не скрылся с сокровищем?

– А потому, что старики рассовали его по разным местам. Я еще не всё нашёл.

– Жадность фраера сгубила, – вздохнула Яна. – Меня точно будут искать. Я сказала, что вышла только прогуляться ненадолго.

– Раньше утра не будут. И не надейся. Подружка твоя подумает, что ты своего красавчика нашла и укатила с ним. А я видел, что он на машине уехал. Я следил за ним. Вот скажи мне, зачем ты в сарай полезла? Что ты тут потеряла? Своего Мартина тут искала? Все бабы – дуры! Да у него таких, как ты, в каждом городе целый эскадрон. Сдалась ты ему. А ты что, правда, думаешь, что он тебя будет любить до гробовой доски? И не надейся! Давай-ка, я лучше тебя поцелую…

Убийца встал и двинулся к Яне, приговаривая:

– Ну, ну… Тише, тише… Нам будет хорошо…

Яна завизжала и тут же получила такой удар по голове, что мгновенно отключилась.

Яне снился жуткий кошмар. Она спасалась от огромной океанской волны, которая накрывала ее с головой. Яна захлёбывалась и тонула. Сама не зная как, она оказалась на шатком узком мосту и попыталась перебраться с одного берега на другой. Мост раскачивало из стороны в сторону, и Яна срывалась с него в ледяную воду. Чтобы прервать мучения, она перестала барахтаться и стала медленно опускаться на дно, решив умереть. Яна почувствовала необыкновенную лёгкость и облегчение. А на самом деле она судорожно вздохнула и открыла глаза.

Несколько минут Яне понадобилось, чтобы понять, где она находится и что произошло. Она лежала на заднем сиденье машины, на вонючем гобеленовом покрывале. Нос у неё чесался, а рот был плотно заклеен. Руки оказались свободны. Машина шла быстро, но дорога была неровной. Каждая рытвина отражалась в теле Цветковой острой болью. Во рту, хоть она и не могла говорить, явственно отмечался кисловатый привкус крови. Она провела языком по нёбным поверхностям зубов, решив их пересчитать. Пустых мест Яна не обнаружила и поняла, что зубы ей пока не выбили, а только повредили слизистые полости рта, дёсен, щеки. Она чихнула. За рулём она увидела ночного убийцу.

– Очнулась? Это хорошо! – обернулся тот к ней. – Хотя, как посмотреть… – Михаил снова уставился на дорогу, крепко держа руль. – Теперь ты узнаешь, что скоро умрёшь. Куда я тебя везу? Наверное, в театр. Нет? Не думаешь так? Подпортила ты мне нервы, конечно. Весь клад я так и не нашёл. Времени до утра мало осталось. Потом бы тебя хватились. Ну, да ладно… Того, что у меня есть, мне до конца жизни хватит. И мне, и моим детям, если они у меня будут. Вот ты хочешь за меня замуж? В шоколаде будешь. Что зыркаешь глазами? – посмотрел он на неё в зеркало. – Не веришь? Да я могу целый гарем содержать. У каждой жены машина, шубы, драгоценности и отдых на экзотических островах. Заманчиво? То-то же… А теперь мне тебя придётся убить. Жалко, конечно, ты не думай, что я зверь какой-то. Но что делать прикажешь? Свидетелей я не оставляю. Решена твоя судьба, девонька, решена. Печально, конечно, мир лишать такой красоты. Слышь? Наверное, это любовь, – Михаил мерзко захихикал.

У Яны от ужаса и омерзения потемнело в глазах. Она застонала.

– Мычи-мычи теперь. Уже приехали.

Она холодными руками оторвала от рта липкую ленту и закричала. Михаил остановил машину, и снова повернулся к Яне.

– Кричи! Кричи! Место тут глухое, бывшая скотобойня со скотомогильником. Хорошее место, чтобы закончить свой путь такой тёлочке, как ты. Ну-ка, давай вылезай! – Михаил грубо потянул ее за руку из машины.

Совершенно обессиленная Яна уже не могла оказывать убийце сопротивление. Силы покинули её, и она покорно шла навстречу своей гибели. Она была словно лёгкий мотылёк, которого накрыли банкой и который без толку бьётся о толстое стекло.

– Не надо! Отпусти! Пожалуйста! Помогите! Сволочь! – молила Яна.

Михаил остановился, перевёл дух и вдруг очень резко прижал её к себе, впившись в губы. Он так яростно её поцеловал, что Яна даже задохнулась. После этого Михаил отстранился и резко толкнул её. Яна вскрикнула и полетела куда-то, словно тряпичная кукла, задыхаясь от ужаса и вони.

Мартину в нос резко ударил едкий запах, словно в лицо плеснули нашатырём. Он сильно ударился головой и плечом. «Это хорошо, что я чувствую боль, значит, я жив», – подумал Мартин и открыл глаза.

Он лежал в густой вонючей жиже. Скрипя зубами, Мартин привстал и осмотрелся, чувствуя, как по шее течёт кровь из вновь разбитого затылка. Рукой он пошевелить почти не мог.

В мутноватом рассветном свете он разглядел, что находится в каком-то бетонном колодце, довольно широком, дно которого залито липкой грязью. Вонь стояла невыносимая. Мартин решил, что это выгребная яма и застонал. Наверняка выбито плечо из сустава. Найти место, где смрадной жижи было поменьше не представлялось возможным. Она ровным слоем покрывала весь этот кратер. Странно, что при падении он не захлебнулся – ему просто повезло.

Надо было что-то решать. Он с силой ударился плечом о бетонную стену и глухо застонал от резкой боли. Плечо встало на место с неприятным хрустом. Онемение в руке сменилось покалыванием и тремором.

Естественно, ни денег, ни телефона, ни дорогих часов при нём не наблюдалось. Водитель оказался банальным грабителем. Он огрел Мартина монтировкой, попал по больному месту, обчистил его и спихнул в этот бетонный колодец.

«Чёрт знает что! – вздохнул Мартин. – Ну мне и везёт! Просто как утопленнику! В один день попасть в авиакатастрофу, два раза получить тяжёлым предметом по голове и угодить в бетонный колодец!» Следовало выбираться из этой вонючей ямы. Но как? Края колодца слишком высоко – с больной рукой не подтянуться. Вот если бы он был олимпийским чемпионом по прыжкам с шестом… Но прыгать надо без разбега, с места… Стены гладкие, без выступов – зацепиться не за что. Мартин плюхнулся в жидкую грязь, сел и посмотрел вверх – его охватила смертельная тоска. «Вот влип! – пронеслось в голове. – В прямом и переносном смысле». Он тяжело вздохнул. Немилосердно болела голова, ныло плечо. Он боялся даже потрогать рану на голове, чтобы не занести грязными руками инфекцию.

Но голова Мартина, хоть и была разбита, работала отлично, сказывался военный опыт в «горячих точках». «Если бы нас в этой яме было двое, – думал он, – один бы встал на плечи другого. Тогда можно было бы дотянуться до края колодца, подтянуться, вылезти на свободу и помочь другу». Но он находился в западне в полном одиночестве и ждать спасения было неоткуда.