Татьяна Луганцева - Предупреждает не только Минздрав [litres]

– Наум ничего не добьётся, и ты это знаешь, – отстранилась от него Яна. – Убивать никого не придётся.

Мартин застегнул ей пуговицы на пальто.

– Как же я рад тебя видеть!.. Тебя подвезти?

– На такси доберусь. А у тебя работа и обязательства. Не забыл? – Яна так посмотрела на него, словно попыталась пересчитать все веснушки и удостовериться, что с последней встречи их количество не изменилось.

– Я приду к тебе… и если что, могу и похитить, – сказал Мартин.

– А я тоже обижалась, – пожала плечами Цветкова.

– Что?

– Обижалась… Когда ты был в Москве, наблюдал в окно за мной на работе и даже не зашёл, – улыбнулась Яна.

– Я просто хотел тебя увидеть, – смутился Мартин. – Значит, ты заметила…

– Как твоя рана?

– Всё хорошо, спасибо.

Яна, привстав на мысочки, легонько поцеловала его в щеку.

– Пока.

И побежала к проезжей части, чтобы поймать машину.

Мартин смотрел ей вслед и проклял свою жизнь за то, что не может быть вместе с единственным человеком, с которым хотел бы жить до конца дней своих.

Яна Цветкова, как и большинство жителей нашей страны, любила Санкт-Петербург. Эта любовь началась еще в далеком детстве. Ее седьмой класс привезли в город Ленинград на экскурсию и водили по местам революционной славы, например, на крейсер «Аврору». Учительница всё время жаловалась на погоду и сырость, но Яна запомнила совсем другое.

Северная столица очаровала ее. Дворцовая площадь, стрелка Васильевского острова, Невский проспект, канал Грибоедова, Зимний дворец, Исаакиевский и Казанский соборы, Египетский мост… Яну удивили дворы-колодцы – дома самой причудливой формы с необычными арками и воротами, соединяющиеся друг с другом. Помещения на первых этажах зданий не имеют окон, и кажется, именно в такой каморке Фёдор Михайлович Достоевский писал свои произведения, полные тоски и отчаяния. На Васильевском острове есть дом, двор которого называют «Двор духов». Попав в этот двор, надо загадать самое сокровенное желание и поднять глаза на кусочек неба между плотно стоящими домами, тогда желание обязательно сбудется. Яну поразили и величественные гранитные сфинксы на Университетской набережной с лицами молодого фараона Аминхотепа III, выполненные в XIV веке и весом в двадцать три тонны.

Были они и в Царском Селе, Павловске и Крондштате.

Когда на гранитные набережные вечером опускался туман, всё вокруг оказывалось в лёгкой дымке. Яне хотелось взять в руки кисти и краски и запечатлеть красоту города в акварели, но у группы советских школьников тогда была другая программа – учительница упорно таскала их по ленинским местам.

Как-то раз с Яной произошёл крайне неприятный случай. Она решила совершить прогулку по ночному Питеру. Потихоньку она выскользнула из гостиницы, где жила их группа. Белые ночи уже кончились, и на улице было темно. Яна смело направилась к набережной, но остановилась перед шикарным зданием гостиницы. Гостиница светилась окнами, около дверей стоял швейцар, а на мостовой иностранные машины.

Внезапно кто-то ее окликнул:

– Эй, малышка! Ты свободна?

Яна обернулась и застыла в испуге. К ней приближались два здоровенных мужика в хорошем подпитии.

– Ну что смотришь? Пойдём, прогуляемся!

Один мужик попытался схватить ее за руку. Яна вывернулась, но он вцепился словно клещ.

– Куда, красотка!

– Отпустите меня! Что вы делаете, дяденьки?! Не надо! – Яна стала биться, словно рыба в сетях, пытаясь освободиться из крепких рук негодяя. Она так испугалась, что не знала, как поступить.

Неизвестно, чем бы закончилась ее ночная прогулка, если бы сзади не раздался грозный окрик:

– Вы что делаете, черти?! Она же ребенок еще! Отошли он нее!

Яна сквозь пелену слез разглядела женщину, которая быстро приближалась к ним.

– Неприятностей захотели? Это я вам сейчас организую в момент, уроды! – орала незнакомка и, подскочив, толкнула в грудь амбала, сжимавшего, словно клещами, руку Яны. – Пшёл вон, паразит!

Нападавший отпустил Яну и отступил на два шага назад.

– Ты, что, Каролина, сбесилась, что ли? Какая муха тебя укусила? Чего прицепилась, лахудра?

Женщина тряхнула густыми пышными волосами. Была она крепкая, с высокой грудью и одета с вызывающей ночной роскошью – коротенькая красная юбочка, шубка из неизвестного науке зверька, губы покрыты алой помадой, а в ушах раскачивались блестящие серьги-кольца.

Она угрожающе махнула рукой с острыми длинными яркими ногтями.

– Не трогайте ее, а то глаза выцарапаю, козлы! Она же несовершеннолетняя!

– А кто об этом узнает? – хмыкнул второй мерзавец.

Яна даже не осознавала, что если бы ее запихали в машину, то уже никогда больше не нашли.

В руке одного из мужчин в лунном свете блеснуло лезвие ножа.

– Иди, куда шла…

Каролина начала истошно кричать, мужик приблизился к ней и крик оборвался. Бесстрашная женщина повисла на нем, а затем медленно осела на асфальт. Вдали появились люди, послышались чьи-то голоса, и вой милицейской машины.

– Валим! Менты!

И они исчезли.

Яна с ужасом смотрела на корчившуюся женщину около своих ног.

– Иди сюда, – позвала она.

Яна приблизилась и села рядом, руки и ноги у нее тряслись, она не понимала до конца, что произошло.

– Тебя как… зовут?.. – спросила женщина, кусая от напряжения губы.

– Я-яна… – прошептала Цветкова.

– Худышка… – улыбнулась спасительница, сжимая ее ладошку. – А где твои… родители?

– Они в другом городе… Я тут с классом на экскурсии, – всхлипнула Яна, видя, как на одежде несчастной расплывается тёмное пятно. – Я тут на экскурсии с классом… – повторила она.

– Так беги, дурочка, и никогда не выходи ночью одна.

Яна заметила, как блеск в красивых темных глазах тускнеет. Женщина закрыла глаза и повторила:

– Беги, пока менты не подъехали.

Яна бросилась бежать.

Оказавшись снова через столько лет на питерской улице, Яна словно воочую увидела эту сцену.

– Господи, почти тридцать лет прошло… – вздохнула она.

– Куда везти, красавица? – подошел к ней мужчина с ключами на пальце. – Да на вас лица нет… Что случилось?

– Вы местный? – спросила Яна, вытирая слезы.

– Так в третьем поколении, – кивнул таксист.

– А где у вас промышляют самые известные проститутки?

У мужчины округлились глаза.

– Ого! Так это на Невском, у отеля «Империал», но вас туда так просто не пустят.

– Отвезите, пожалуйста, – стиснув зубы, ответила Яна и решительно направилась к его машине.

Яна, расплатившись с водителем, вышла из машины у монументального здания с тёмными атлантами под балконом и ковровой дорожкой, ведущей от проезжей части к стеклянным вращающимся дверям.