Татьяна Луганцева - Предупреждает не только Минздрав [litres]

– Вероника поехала в ночной клуб «Роджер» и снова получила угрозу на телефон. Позвонила брату в истерике… А Наум удивился, что меня нет рядом с ней. Я должен забрать ее и отвезти в укромное место.

– И где ты собираешься ее прятать? – спросила Цветкова.

– Отвезу к себе на дачу, в Гнездово. Место глухое, там до Вероники точно не доберутся.

– Ты вернёшься? – спросила Яна, краснея и чувствуя себя полной дурой, потому что вела себя как ревнивая жена.

– Я не оставлю перепуганную девушку одну в деревне. Переночую там. Увидимся завтра. Яна, я тебя очень прошу, никуда не уходи, береги себя. До свидания, мама.

Когда входная дверь хлопнула, Яна со Стефанией Сергеевной переглянулись.

– Вот и поужинали вместе, – вздохнула мама Мартина. – Ты на меня, Яна, не обращай внимания. Угощайся. Хочешь чаю? У меня ароматный, с земляничным листом. А землянику я сама выращивала как раз на даче в Гнездово. Хорошее место. Деревянный дом, рядом озеро. Воздух, экология… А может, винца? У меня есть бутылка итальянского полусухого.

– Спасибо. Мне чая, – ответила Яна и принялась уплетать домашние фрикадельки в сливочно-грибном соусе. – Очень вкусно! Я только сейчас поняла, как проголодалась.

– Спасибо. Я люблю готовить, но не для кого…

– Да, я поняла. Как дела у Насти? Она поправляется? – спросила Яна, подумав о том, что только это волнует сердце Стефании Сергеевны.

– Она стала разговаривать, правда, медленно, с остановками. Но иногда дело говорит, а иногда нет.

– Как это? – не поняла Цветкова.

– Да бормочет непонятное что-то. То ли разговаривает с кем-то, то ли мерещится ей что-то. Жалко девочку… Мы, конечно, стараемся ее вытащить, но диагноз ей нехороший поставили – шизофрения, а он уже не снимается. Я очень виновата перед тобой, Яна, – вдруг вздохнула Стефания Сергеевна и схватилась за сердце.

– Что такое? Вам плохо? Может, «Скорую» вызвать? Лекарства?! – кинулась к ней Цветкова.

– Нет-нет… это нервное, сейчас пройдёт… – Стефания Сергеевна взяла Яну за руку. – Я очень виновата перед тобой. Даже в глаза тебе смотреть не могу.

– Успокойтесь, всё хорошо.

– Да нет ничего хорошего! Я не могу больше молчать. Я была очень рада, когда Мартин женился на Насте и остепенился. Но после ее мнимых похорон он рухнул в пропасть отчаяния и одиночества. А уж как я переживала за него! Такой красавец, такой хороший человек… Почему он должен остаток жизни провести один? А ведь женщины вешались на него пачками… Я и не надеялась, что он опять влюбится по-серьёзному и приведёт в дом женщину, слишком сильна была боль утраты. И когда я познакомилась с тобой и увидела, как он смотрит на тебя, я поняла, что мои молитвы услышаны. Я была счастлива. Но сейчас я понимаю, что всегда думала не столько о сыне, сколько о себе. Я не думала о вас. Когда нашлась Настя в таком плачевном состоянии, мы все были в ужасе, но тяжелее всех пришлось вам с Мартином. Это же страшно, Яна! Я даже представить не могу, что вы чувствовали. Вы оба были морально убиты. Сейчас я это понимаю. Ваш поезд любви уже набрал обороты, но совершенно неожиданно перед вами возникла скала, о которую вы и разбились. Я вам очень сочувствую, больно было тебе, Яночка, больно было Мартину. Я тогда не знала, что мне делать. Видя, что Мартин страдает, я обратилась к твоей подруге. Я хотела, чтобы ты вернулась к Мартину, вдохнула в него жизнь. Прости, мы тебя обманули. Ты думала, что едешь на юг помочь людям, а я-то хотела свести вас с сыном, чтобы вернуть вам счастье. Но тут Настя пошла на поправку – встала, заговорила. Я испугалась, что опять что-то нарушаю, что отношения сына с женой еще могут восстановиться. Тогда я повела себя очень нехорошо, если не сказать подло. Приняла тебя с холодком и заявила, что ты лишняя. И ты отступила. Только Мартин тебя не отпустил. И вот прошло время. И что? Настя поправляется, но Мартин не будет с ней никогда. Понимаешь? Никогда… И кому я сделала хорошо? Прости меня, Яна… Я не могу сделать счастливой Настю, потому что это уже другой человек… Я сделала несчастной тебя, а ты мне и слова дурного не сказала… А Мартин… – Голос Стефании Сергеевны сорвался, и она заплакала.

Яна прижала ее к себе.

– Успокойтесь! Не надо… Пожалуйста, а то я сейчас тоже заплачу…

– Я не ожидала увидеть тебя снова. Простишь ли ты меня? – всхлипнула Стефания Сергеевна.

– Конечно! Я совсем не злюсь. Вы мать. Я всё понимаю. У вас есть сноха, она нуждается в помощи, а тут я…

– Ты ничего не понимаешь, – обняла ее Стефания Сергеевна. – Я очень хочу, чтобы вы с сыном были вместе, и больше никогда не изменю своего мнения.

– Я тоже хочу, причём именно сейчас… А где точно находится ваша дача? – спросила Яна.

– Ты знаешь, не могу ездить за рулём без головного убора. Шляпка – это мой фетиш. Словно когда я в ней, мозг мобилизуется и я становлюсь умнее, – ворковала Стефания Сергеевна, сидя за рулём «Ауди» в очаровательной фетровой шляпке горчичного цвета. – Я редко куда выезжаю. Мартин полностью обеспечивает меня и волнуется, когда я сама веду машину. Но я могу брать любую из его машин. На мотоциклах-то я не умею, – улыбнулась она.

– Я тоже не умею, – ответила Яна. – А хотите я за руль сяду?

– Ты гостья, поэтому отдыхай! К тому же мне практика необходима, а то и водить разучусь. Наслаждайся видами… Природа здесь красивая. Правда, холоднее, чем в городе, но мы с тобой тепло оделись. Скоро поворот, а там и наша деревня… Небольшое, красивое озеро. Наш дом стоит прямо на берегу. Посмотрим, кого Мартин там охраняет… Яна, посмотри, еда в корзинке не перевернулась?

Мартин остановил свой джип и помог выйти из машины Веронике. Она была изрядно пьяна и растрёпана. Одета Ника была в короткую кожаную юбку и блестящий топик. Довершала наряд норковая шубка цвета шоколада.

– Я так испугалась! Мне брат нанял телохранителя, но никто меня не охраняет… – выпятила грудь Вероника. – А мне приходят какие-то жуткие эсэмэски… что я прямо сегодня умру. Я запаниковала! Что я должна была делать? – надула она губки.

– Успокойтесь. Всё хорошо. Никто вас не тронет. Здесь мы в безопасности. Проходите в дом, я сейчас растоплю камин, станет тепло.

– Возвращаюсь к своему предложению – давай будем на «ты»? Так проще… Я и правда в безопасности? – Вероника пристально посмотрела на Мартина.

Хоть Мартин и Стефания Сергеевна и называли дом избушкой, выглядел тот весьма добротно. Большой, просторный, дом находился в окружении яблонь, вишен и груш. С одной стороны к участку подступал сосновый лес, с другой – простиралось озеро, покрытое сейчас ровным слоем льда и снега.

– Всё снегом занесло, – совершенно справедливо заметила Ника, когда Мартин с большим трудом распахнул дверь калитки. – Ой! Проваливаюсь!