Александр Охотин - Киллер для Айболита

— Известно, — подал голос Палыч. — Клан Сакато был в авторитете на этих чертовых японских островах уже тогда, когда наши казачки еще и Сибирь не освоили. Их роду лет триста, не меньше. Кино про ниндзя видел?

— Ну. — кивнул я, пораженный тем, что Палыч, оказывается, до сих пор верит в сказки. — И что, все Сакато — ниндзя? Они до сих пор, наверное, как и триста лет назад, одеваются в черные балахоны, прячутся в недосягаемых горных пещерах и развлекаются тем, что выскакивают неожиданно из-за углов темными ночами, до смерти пугая благонамеренных граждан, бредущих в полудреме до туалета?

— О чем ты говоришь? — раздраженно ответил Палыч, наливая себе очередную порцию спиртного, — Предки их, может, и развлекались возле туалетов, нацепив черные балахоны, но ведь триста лет прошло, Саша, ты что, не догоняешь? Сакато выглядят и ведут себя как обычные люди. Просто род свой ведут от этих ниндзя, осевших когда-то в Киото. И все три столетия клан Сакато не терял времени даром, боролся за влияние. Их козырная масть — собрать на кого-нибудь компру, а потом, шантажируя, заставить работать на себя. Простые люди их, конечно, не интересуют; речь идет о чиновниках, политиках и прочих шишкарях. Связи свои они налаживают прочно, соскочить с крючка тяжело, но и о «подопечных» своих они заботятся, продвигают их по службе. Короче, сотрудничество, скажем так, почти взаимовыгодное. Они же, Сакато, до нашего появления контролировали север Японии. Но, пока не появились здесь русские, и торговли почти не было в этих краях, и азартные игры особо не процветали, и проституток нормальных они лишь по телевизору видели. Поэтому навар от рэкета у Сакато был слабенький. Другое дело, когда после развала Союза мы стали интересоваться Японией. Поначалу были, конечно, стычки с Сакато за территорию, но бойцы они, между нами, не очень. Да и сложновато переть с карате против «калашей», — усмехнулся Палыч, вспомнив, видимо, веселые времена.

— А что, у японцев своих автоматов не было? — удивился я.

— Откуда? — поднял брови Палыч, — Такой армии, как у нас, здесь нет. Есть чахлые силы самообороны, но там ничего со складов вооружения не сопрешь. А американцы с военных баз слишком хорошо зарабатывают, чтобы заниматься таким опасным промыслом. Да и трусы они, — презрительно скривился он. — Америкосы только по ящику мастера биться один против сотни.

Я молча кивнул, соглашаясь с мнением седого на этот счет.

— Так что стволы сюда идут через нас, — поведал мне Палыч, тоже закуривая, — как и многое другое. Но не об этом сейчас речь. А о том, что Сакато, после того, как мы им крепко наваляли, предложили пойти на мировую. По договору они давали нам «крышу» от полиции и властей, а мы отстегивали им кое-что от барышей. Все бы хорошо, но к середине девяностых москвичи уже растащили по карманам Россию и добрались до нас. Старый Сакато пока хитрит, в междоусобицы наши не лезет, но при случае своего не упустит, добить слабейшего для него — святое. Причем сделает он это руками полиции, заодно и общественность свою успокоят — вот, мол, борьба с русской мафией ведется полным ходом.

— А зачем сюда едет его сын? — поинтересовался я.

— Эх. — тяжело вздохнул Палыч, — боюсь, что старик все-таки сделал свой выбор, решив поддержать москвичей. Здесь Восток, Саня, просто так никто ничего не делает. Словами никто ничего не скажет, как нормальные люди, нет; у них тут вместо этого жесты, символы разные в ходу и прочая показушная мутотень. Разведут черт те что, а ты потом сиди и чеши бестолковку — что тебе хотели этим сказать. Ладно, Сакато в любом случае рано списывает нас со счета. Ты ведь был в «Асидзури», Саня? Что скажешь, есть шанс дотянуться там до Зимы?

— Без понятия, — хмуро бросил я, мрачнея от мысли, что Судьба, судя по всему, никак не хочет отказаться от своей издевательской затеи еще раз испытать меня в роли наемного стрелка.

— Что значит — без понятия?! — подал голос Кащей, — Давай, профессионал, научи нас, глупых, как надо по правилам людей на тот свет отправлять.

Я метнул злой взгляд в сторону Стрижа, мирно посапывающего во сне на мягком диване в углу гостиной. Вот уж кто удружил так удружил! Наплел про меня Кинаю невесть что, а теперь нам обоим приходится расхлебывать заваренную им кашу. Стриж, не ведающий, с какой ненавистью я сейчас взираю на него, сладко зачмокал губами и перевернулся на бок, раздражая меня своей безмятежностью.

— А что будем делать с сыном Сакато? — деловито произнес я, поняв, что отвертеться не удастся и напуская на себя злодейский вид. — Тоже прикончим за компанию?

— Что ты, что ты! — замахал руками не на шутку встревоженный Палыч, — Упаси вас бог от этого! Иначе на нас начнет охоту вся полиция Японии, а они ведь, уроды косоглазые, как роботы: им скажут «взять», и они возьмут, даже если мы половину их перестреляем. Оставшиеся в живых все равно доберутся до тебя и на золотом подносе доставят старику Сакато. А после этого, Саня, тебе останется только сожалеть, что не успел вовремя пустить себе пулю в висок. Ходят слухи среди японцев, что в чем-чем, а в пытках старый черт знает толк.

— Ну это мы еще посмотрим, кто из нас лучше разбирается в пытках, — скорчив кровожадную рожу, ответил я и уставился на Эдика с таким видом, будто немедленно готов был продемонстрировать на нем свои познания в искусстве мучить.

— Чего это ты на меня вытаращился? — подозрительно поинтересовался Кащей, отсаживаясь от меня подальше и словно невзначай прихватывая с собой каминные щипцы. — Эй, Палыч, чего это он, а? Да ну вас, — обиженно забормотал он, когда мы с седым, не выдержав, засмеялись, — Дураки. И Кинай тоже хорош, присылает тут всяких отморозков, — добавил он, косясь на меня и торопливо заполняя ноздри кокаином.

— Хватит прикалываться, — посерьезнел Палыч. — Давай, Саня, конкретно излагай, как завтра Зиму убивать будем. И не пугай больше Кащея, он и так дышит через раз, и то лишь чистым кокаином.

— А если серьезно, то такие операции вдвоем-втроем не проворачивают, — тоже перестав улыбаться, ответил я, надеясь в глубине души, что людей у Киная на Хоккайдо не так много. — Понадобится минимум человек восемь-десять.

— Если надо, через полчаса в твоем распоряжении будет три десятка бойцов, — спокойно сообщил Палыч, вдребезги разбив мои надежды. — Дальше.

— Тогда, — вздохнул я, — поступим следующим образом. Нас со Стрижом, как ты сам сегодня подметил, здесь в лицо еще никто не знает, верно?

— Верно, — подтвердил Палыч.

— Зато хорошо знают всех ваших пацанов. — продолжил я, теребя сигаретную пачку. — Поэтому надо создавать две ударные группы, как и сегодня, только с другой целью. Первая, отвлекающая, будет состоять целиком из твоих парней. Как поступит охрана Зимы, если в «Асидзури» нагрянут люди Киная, не особо таясь при этом?