Нина Стожкова - Санаторий имени Ленина

Всего три года прошло со дня их свадьбы, однако очаровательная Эллочка, став законной супругой Эллой Борисовной, постепенно перестала заводить немолодого мужа. Для полной разрядки Соколову требовалось каждый раз завоевывать или, в крайнем случае, покупать новое молодое тело. Когда много работаешь, необходимо расслабляться по полной программе. С женой уже через три года ему стало откровенно скучно. Большой Шурик, оставшись наедине с собой, нередко размышлял:

«Почему, когда женщина рожает ребенка, секс для нее отходит на второй план? Раньше жена охотно участвовала во всех наших сексуальных экспериментах, а теперь словно барщину отрабатывает. Одни подгузники и баночки с детским питанием на уме…».

Размышляя о несправедливом и парадоксальном устройстве мира, Соколов повалялся еще часик на широкой гостиничной кровати, но понял, что уснуть не удастся. В голову лезли мысли, одна мрачнее другой. к горлу подступала тошнота, начиналась мигрень.

«Как мерзко на душе! Опять навалилась черная депрессия, а еще подступило к горлу это мерзкое чувство вины, как всегда с похмелья. Нет, так не пойдет! Чувствовать себя виноватым – хуже нет для бизнеса, в особенности когда на кону столько бабла. В таком состоянии – полшага до ошибки, цена которой – миллионы».

Мигрень усилилась, и Соколов подумал, что пора завязывать с алкоголем. И еще кое-с-чем. Пожалуй, последняя дорожка кокса в ресторанном сортире была лишней. Да еще и девка эта наглая, которую он снял в дорогом кабаке, пыталась шантажировать… Пришлось быстро растолковать ей, что к чему, и кто тут заказывает музыку, то бишь ее натренированную фитнесом ж@пу. Соколов подумал: хорошо, что он сразу расплатился с девкой после е@ли и выгнал к чертям собачьим из номера, не дожидаясь рассвета. Еще не хватало, чтобы чужая дура с утра настроение не портила, своей что ли идиотки дома мало…

Спать не хотелось. Мужчина спустил ноги с необъятной гостиничной кровати на холодный пол и хмуро уставился в зеркало, которое висело на противоположной стене:

«Неужели это я? Кожа желтая, бугристая, глубокие носогубные морщины, на лбу пигментные пятна. Даа, если смотреть правде в глаза, рожа как у старика. Жидкую растительность на башке никак нельзя назвать шевелюрой, хоть волосы со спины пересаживай. Алкоголь и кокс явно не способствуют свежести морды, по утрам это особенно заметно».

Соколов поднял трубку и заказал кофе в номер. Завтракать не хотелось. Он вышел в прихожую, достал из кармана пиджака таблетницу, жадно запил чудодейственную пилюлю водой, приоткрыл дверь в номер и отправился в душ. Вскоре в дверь постучали. Официантка из гостиничного сервиса, прикатившая столик с подносом, на котором стоял металлический кофейник, две изящные чашечки и блюдечко с печеньем, заглянула в проем двери и испуганно отпрянула. Голый немолодой мужчина вышел прямо на нее из ванной комнаты, слегка прикрыв срамное место полотенцем. Невольный стриптиз нимало его не смутил. В самом деле, прислугу, что ли, стесняться?

– Поставьте поднос вон на тот столик, возьмите там же оплату за кофе и чаевые и убирайтесь, – приказал он хрипловатым, еще не проснувшимся голосом, – видеть никого с утра не могу.

Девушка шустрым зверьком бесшумно шмыгнула к столику и, выполнив приказание гостя, молча выскочила в коридор.

«Наверное, старею, – лениво подумал обитатель номера, – в прежние годы эта пташка так легко от меня не упорхнула бы. Оприходовал бы ее прямо в ванной, потом щедро расплатился бы за моральный ущерб, отбив всякое желание жаловаться, и выпроводил бы из номера. А теперь от нее толку – только вот эта гостиничная бурда в кофейнике… Впрочем, плевать. Надо хоть этого пойла отхлебнуть, пока не остыло. Хорошо, что вода в графине осталась – запить эту жидкую дрянь».

Выпив с отвращением кофе и быстро одевшись, Александр Соколов уже собирался звонить водителю, но тут затрезвонил айфон, отозвавшись мучительной болью в голове.

«Блин, кого там разбирает в субботу, да еще в такую рань?», – подумал Соколов с раздражением. Захотелось швырнуть чашкой с остатками кофе в стенку, но он сдержался и мысленно похвалил себя за выдержку.

На экране айфона высветилось: «Петр Воронов». Соколов решил не отвечать, но телефон звонил все настойчивей.

– Привет, Сокол, – поздоровался голос в трубке неестественно бодро для раннего утра. Впрочем, наигранно веселый тон не обманул Большого Шурика, знавшего Петра не один десяток лет.

– Что случилось? – сухо спросил Соколов.

– Слышь, Сокол, надо срочно перетереть кое-что. Давай встретимся сегодня часиков в двенадцать на нейтральной территории?

– Может, отложим до понедельника? – недовольно буркнул Соколов. – Неужели дело такой срочности? Надо сегодня к Эллке смотаться. Понимаешь, обещал в субботу на дачу приехать, с дочкой поиграть. Ну и вообще… надоело в пробках париться, хочется наконец воздухом подышать, на террасе пообедать…

– Знаешь, я тоже в субботу, то бишь сегодня не груши околачиваю, – пробурчал Воронов. – Между прочим, в пять с адвокатом встречаюсь. Надеюсь, ты уже слышал про мой гребанный развод? Он же – развод на бабки… – Воронов хмыкнул вслед собственному каламбуру, хотя, похоже, ему было не до смеха.

– Трудно не услышать, если о тебе из каждого утюга болтают, – усмехнулся Соколов.

– Жаннка, сучка, этот головняк еще с весны замутила. Вот скажи, чего ей не хватало? Да на ее месте тысячи баб счастливы были бы! Живи своей жизнью, командуй бизнесом, трать деньги с карточки на брендовые шмотки. А она совсем одурела, частного сыщика наняла… Будто не знала до сих пор, что я не монах и не старец из Оптиной Пустыни. Гуляю по полной, пока стоит. Надо же мне как-то разряжаться! Ты знаешь, Сокол, я бы сам на развод ни за что не стал подавать. Одна жена, вторая, десятая… Да какая, блин, разница, все бабы одинаковые. Семья есть семья. К тому же у нас трое пацанов… Они со мной тоже через губу стали говорить, гаденыши. Жаннкина «заслуга», настраивает мальчишек против отца. Чует мое сердце, тут конкретная засада. Кто-то за ней стоит. Боюсь, Сокол, этот «кто-то», очень непростой и серьезный, к моему бизнесу и к моей недвижимости подбирается.

– Насколько серьезный? – поинтересовался Соколов, хотя личные проблемы Воронова занимали его сейчас меньше всего.

– Судя по масштабу претензий, эти ребята сидят в одной из башен Кремля, – очень тихо сказал Воронов. – Без отмашки сверху никто меня атаковать не решился бы.

– Ладно, об этом тоже поговорим, – пообещал Соколов – Если ты не против, предлагаю посидеть в нашем ресторанчике на Пречистенке. Думаю, в субботу днем много пипла там не будет.

– Да какой пипл? Все нормальные люди за город укатили. – отозвался Воронов. – Только два дурака в Москве на выходные остались – ты да я.