Нина Стожкова - Санаторий имени Ленина

Жанна допила шампанское и почувствовала, что и корабль, и люди на нем слились в один бесконечный хоровод. Они кружились все быстрее, и Жанна невольно схватила Воронова за руку, чтобы не упасть. Петр нежно поддержал ее, а потом обнял за плечи, словно она уже его девушка. Мужчина прижимался все ближе, Жанна уже вдыхала терпкий запах его дорогого парфюма и слышала его прерывистое дыхание…

В последующие годы Жанна не раз пыталась, но так и не смогла вспомнить, когда и как именно Воронов увел ее с корабля и как они оказались вдвоем в гостиничном номере. Свой первый секс с Вороновым она тоже не помнила. Память сохранила лишь то, что наутро она очнулась с сильной головной болью. Петр сидел на кровати в трусах и откровенно любовался ею. Жанна открыла глаза, потерла виски и объявила:

– Не волнуйтесь, Петр Михайлович, я никогда не напомню вам об этой ночи, никому о ней не расскажу, одним словом, ни за что не испорчу вам имидж приличного человека. —

Жанна решила, что ее голос должен звучать как можно тверже, и продолжала. – Я не собираюсь вас никогда шантажировать и надеюсь, что мы больше никогда не увидимся.

– Дурочка, – сказал Воронов ласково, – а замуж ты за меня пойдешь? Как честный человек я теперь обязан на тебе жениться. Когда я могу встретиться с твоими родителями?

– Я должна обдумать ваше предложение, – сказала Жанна строго. Изо всех сил она пыталась сохранить лицо, но по ее тону Воронов понял: Жанна согласна. Он засмеялся и стал осторожно покрывать лицо и шею раскрасневшейся девушки поцелуями. Через миг мужчина нырнул к ней под одеяло, и Жанна с изумлением поняла, что «этот старикашка» даже очень неплох в постели. Прожить с ним жизнь? А почему бы и нет? Во всяком случае, с таким волевым и энергичным мужчиной она уж точно будет до конца дней как за каменной стеной…

Весть о свадьбе Воронова вскоре разнеслась по столице. На столь «эпохальное событие» откликнулось сразу несколько гламурных изданий. Фотографии Воронова и его молодой жены печатались на первых страницах глянцевых журналов. Еще бы! Красавица и чудовище – что может быть привлекательнее для прессы такого сорта?

Настя Крымова, узнав о женитьбе Воронова на молодой и перспективной девушке-журналистке, тихо уволилась из редакции. Она даже не плакала. Чувствовала себя так, словно окаменела. Что теперь делать? Ради этого мерзавца она выкинула на помойку свои лучшие годы, но рыдать теперь глупо и, главное, бесполезно. Она думала о том, что день и ночь пахала на любовника в прокуренном «гадюшнике», за счет своего времени и здоровья увеличивая капитализацию его собственности. Для себя она никаких капиталов не нажила. «Перепихоны» с шефом на холодном кожаном диване, которые ни для кого не были тайной, в итоге закончились ничем. Зарплата выше средней – вот и все ее достижения. Ни акций, ни доли в бизнесе, ни солидной суммы на банковском счете – ничего из этого она не получила, да и не думала об этом.

«Дурой была, дурой и помру». – зло подумала Настя Крымова. Перед увольнением из «Столичного сплетника» она встретила в коридоре оживленную Жанну. Невеста, предчувствуя громкий скандал, который наверняка сейчас устроит бывшая любовница жениха, испуганно вжалась в стенку. Разумеется, «добрые люди» уже донесли Жанне про роль Насти в жизни Воронова, и невеста главного редактора со страхом ждала неизбежной встречи.

– Не бойся, Жанна, – мрачно сказала Настя, – за волосы таскать не буду. Ты здесь ни при чем, просто Воронов – мерзавец и ходок, а горбатого могила исправит. Я желаю тебе счастья, но подозреваю, что оно будет не вечным. Однажды этот старый бл@дун начнет и от тебя гулять, потому что новые яркие девки все подрастают, блин, и подрастают. В общем, будет тебе, Жанна «горько» с твоим женишком, причем полагаю, не один раз!

Жанна пожала плечами и решила в ответ гордо промолчать, а про себя подумала:

«В отличие от тебя, стареющей и невзрачной кошелки, я младше его на двадцать пять лет. Я умнее, красивее, богаче и успешнее тебя в сто раз. Это естественный отбор, тетенька! Никуда твой Воронов от меня не денется. К тому же я приготовила для него сюрприз на сегодняшний вечер. Утром гинеколог поздравила меня с тем, что я беременна. Буду рожать Воронову детей, и этот бабник навсегда забудет про свои похождения».

Если бы Жанна знала, как она заблуждается! Если бы могла предвидеть, что женщины будут появляться в жизни Воронова еще и еще, несмотря на ее молодость, ум и красоту.

А вот Настя Крымова исчезла из жизни Петра Воронова навсегда, усилием воли вычеркнув из памяти несколько счастливых, заполненных любовью и работой лет в «Столичном сплетнике».

Жизнь молодой семьи пошла своим чередом. Жанна рожала Воронову одного за другим красавцев сыновей, не оставляя при этом без присмотра и собственную фирму, которую она возглавила, разумеется, при поддержке мужа. Бабушки и няньки помогали молодой матери строить карьеру и развивать журнальный и рекламный бизнес. Женские, интерьерные и полиграфические журналы регулярно сражались за право напечатать на первой обложке фотографию известной пары. Еще бы! Семейный портрет Вороновых в буржуазном интерьере сразу же увеличивал продажи любого глянцевого журнала. Люди любят читать об успешных, красивых и знаменитых, обожают разглядывать их фотографии и сравнивать жизнь «селебритис» со своей, не слишком успешной. Женщины с интересом разглядывали наряды и украшения Жанны, мужчины поглядывали на Петра и думали, что и в таком возрасте можно, оказывается, выглядеть вполне эффектно и даже жениться на молоденькой. Со стороны их жизнь выглядела красивой сказкой. Жанна купалась в своей известности, ловила на себе завистливые женские и похотливые мужские взгляды и порой чувствовала себя и впрямь суперженщиной, достигшей к сорока пяти всего, о чем мечтала, и даже большего.

Все рухнуло в один день. Служебный мобильник Жанны отозвался утром незнакомым, слегка хрипловатым женским голосом:

– Жанна, здравствуй, это Настя Крымова, – сообщила звонившая. Жанна автоматически сказала «слушаю», не сразу сообразив, что это та самая «беспородная сучка», пугавшая ее когда-то в коридоре «горьким» будущим.

«Наверное, будет проситься на работу, – подумала Жанна с тоской. – Вот за что, хотелось бы знать, мне эти проблемы с самого утра? И так дел по горло. В офисе эта чувырла мне ни к чему, еще не хватало ее каждый день здесь видеть. С другой стороны, отказать – совесть замучает, все-таки я разбила ее планы на жизнь и на Воронова… Нет, надо быть тверже, чтобы не совершить ошибки», – решила Жанна и повторила другим, уже официальным тоном:

– Слушаю вас.

– Ну что, Жанна, я говорила тебе, что горбатого могила исправит? – спросила Настя с торжеством Кассандры, предсказавшей падение Трои.