Нина Стожкова - Санаторий имени Ленина

– Простите, Жанна, за то, что пристаем к вам в эту тяжелую минуту, но мы не могли не прийти сюда. – прокричала Лина, стараясь угнаться за дамой. Это оказалось нелегко, поскольку Жанна регулярно бегала по утрам и занималась фитнесом три раза в неделю. Однако Лина все же настигла ее и продолжила:

– Дело в том, что я была свидетелем гибели этого несчастного парня, Алексея Артюхова.

– Что? – изумилась Жанна, слегка притормозив. – Вы были в Санатории имени Ленина именно в те дни?

– Ну да, так случайно совпало, – сказала Лина тихо, – причем обстоятельства смерти Алексея Артюхова показались мне весьма странными. Знакомьтесь: Валерий Башмачков, мой давний приятель, он помогает мне разобраться в этой темной истории.

– Благодарю вас за помощь, но это лишнее. Мне известно, что нашим делом уже несколько дней занимается полиция, – твердо сказала Жанна. – Следователь Алла Белова, например, считает, что гибель Алексея – несчастный случай.

– Вы видели этого следователя? – язвительно спросил Башмачков и продолжил. – Детский сад, косичка с бантиком!

– Следствие еще не окончено. Меня как непосредственного руководителя Алексея обещают ознакомить с его результатами. Вы знаете, у Артюхова ведь не было близких родственников. На похороны, правда, приехали его троюродный брат и дядя из Волгограда, но их интересует лишь недвижимость нашего Леши.

– Вы не могли бы уделить нам немного времени? – спросил Башмачков Жанну. – У меня и Ангелины Викторовны остались кое-какие вопросы без ответов. Дело в том, что в качестве нештатного помощника полиции мне удалось войти в контакт с полицейскими из города Кутузова, однако в итоге я понял, что в этой истории концы с концами катастрофически не сходятся. Мне кажется, вы должны настоять, чтобы в полиции открыли уголовное дело по факту смерти корреспондента Артюхова на задании и в ближайшее время передали материалы дела в Москву. Они там сами не справятся, поскольку в деле слишком много нестыковок, вопросов без ответов, а также отягчающих обстоятельств.

– Через час поминки, их устраивает наша редакция. Думаю, траурный ужин продлится недолго. Потом мы могли бы поговорить. Если не возражаете, можем поехать в ресторан в моей машине.

Лина и Башмачков благодарно кивнули и поспешили к выходу следом за Жанной, энергично шагавшей по центральной аллее к выходу.

На поминках Лина и Башмачков пристроились в конце стола, чтобы незаметно наблюдать за участниками печальной трапезы. Они чувствовали понятную неловкость, потому что не знали Алексея и не общались с ним при жизни. Как обычно бывает во время подобных печальных церемоний, поначалу все шло чинно-благородно. Жанна открыла траурное застолье блестящей речью, подчеркнув и профессиональные достоинства молодого репортера, и его качества надежного друга. Все помянули Артюхова водкой и принялись есть кутью и блины в полном молчании. После третьей рюмки голоса зазвучали громче, потом пошли одна за другой редакционные байки про Артюхова, коллеги принялись наперебой вспоминать забавные случаи в командировках и даже любимые анекдоты покойного. Вскоре кое-кто от полноты чувств даже попытался запеть, но Жанна Воронова, сидевшая во главе стола, одним взглядом остановила кощунников.

Наконец Жанна поднялась, шепнула родственникам новопреставленного Алексея, что ей пора ехать, но попросила присутствовавших не беспокоиться: банкет полностью оплачен, и люди могут сидеть за столом столько, сколько захотят. Жанна оставила за столом заведующего редакцией с конвертом денег в пухлом портфеле на случай непредвиденных трат. Затем она показала взглядом Лине и Башмачкову на дверь, и детективы последовали за дамой к выходу, а вскоре уже мчались в ее машине в редакцию.

Когда все трое наконец оказались в кабинете главреда, Жанна попросила секретаршу принести три кофе и оставить их наедине.

– Спрашивайте, господа, – предложила она, – только. пожалуйста, энергичнее, я сегодня на ногах с раннего утра и очень устала, к тому же мою работу в редакции никто за меня не сделает.

– У нас к вам, Жанна, только один вопрос. Какое редакционное задание выполнял Алексей Артюхов в Санатории имени Ленина? – Лина старалась говорить максимально коротко и четко. – Ваш ответ может пролить свет на обстоятельства его смерти.

Жанна ответила не сразу. Она покрутила на пальце колечко с внушительным бриллиантом, помолчала, а затем уставилась на Лину изучающим взглядом.

– Он поехал собирать материал для статьи о проблемах экологии в Кутузовском район, – неохотно заговорила она. – Вы, наверное, уже в курсе, что в тамошней речке Черепеть давно уже нельзя купаться, а леса в тех краях варварски вырубаются и захламляются мусором. Еще одна проблема: завод минеральных вод занимает все большие площадей и уже угрожает существованию старой липовой рощи на территории санатория?

– За испорченную в речке воду не убивают, – тихо сказала Лина. – Простите, но у нас другая информация. По моим сведениям, Артюхов собирал в санатории материал о сауне «Черная роза», работавшей там двадцать пять лет назад.

– Да, вы правы, экология была для его работы лишь прикрытием, – неохотно согласилась Жанна. – Мы обычно не раскрываем суть редакционных заданий, а то ни одно из них не удастся довести до конца. Полиция, получив распоряжение местных властей, тут же найдет подходящий предлог, чтобы выслать столичного журналиста за пределы региона, и хорошо, если попутно наркотики не подбросят. Местному начальству дополнительные скандалы в регионе не нужны, у них и без столичных СМИ хлопот хватает. Сбор материалов об экологии в Кутузовском районе – такую легенду мы придумали в редакции для Леши Артюхова. Главной его задачей было собрать конкретные факты о «Черной розе». Это была бы бомба, настоящая сенсация! Талантливо изложить в статье собранные факты Алексей сумел бы блестяще, вы уж мне поверьте. Я поручила ему проверить нехорошие слухи, давно ходившие вокруг этого сомнительного заведения. В наше время ни одному СМИ без сенсационных материалов не выжить, вот и мы каждый день ищем «скандалы, интриги, расследования». Впрочем, «Черная роза» – уже история. Четверть века прошло. Не думаю, что Алексея убили из-за его исторических изысканий о провинциальной сауне. Ума не приложу, кого могла напугать эта история.

– Вашего бывшего мужа, – тихо сказал Башмачков и уточнил: – Петра Михайловича Воронова. И вам. Жанна, это прекрасно известно.

Сашка Соколов с ранней юности усвоил: если предстоит драка, надо бить первым. И все последующие годы в своей чиновничьей жизни и в бизнесе он всегда действовал на опережение. А еще Сашка был уверен, что Сокол должен летать выше Ворона. Когда его приятель Петька Воронов стал стремительно делать комсомольскую карьеру, Соколов задумался о будущем. Долго ходить во вторых секретарях под началом Воронова ему не хотелось. Надо было что-то срочно решать. Перестройка и гласность ворвались в жизнь так неожиданно, что друзья поначалу даже растерялись. Раз в неделю они встречались в каком-нибудь модном тогда месте – в Доме журналистов или в Центральном доме литераторов и бесконечно перетирали один вопрос: что делать дальше. Воронов первым сообразил, что наступившая эпоха гласности открывает новые перспективы. Одно дело – руководитель райкома комсомола на твердой зарплате, и совсем другое – зарплата плюс прибыль плюс административный ресурс плюс власть. Связи в комсомольских и партийных кругах у Воронова оставались обширные, и когда его приятели по комсомолу принялись приватизировать все, что плохо лежало, и создавать пачками новые фирмы и фирмочки, Петр использовал все связи для назначения в газету «Юный знаменосец», а когда занятие бизнесом стало возможным, вложил все, что имел, в новое дело – газету «Столичный сплетник». Вскоре Воронов переманил туда лучшие «перья» из комсомольской и партийной печати. К тому времени он уже понял основные механизмы бизнеса и сообразил, что при огромном интересе людей к прежде запретным темам новое СМИ может стать весьма прибыльным. Когда пошли первые шальные деньги за рекламу, Воронов осознал, что успел вскочить в последний вагон последнего поезда, везущего к большим барышам.