Александра Малинина - Правило Троянского Коня (СИ)

— А до кучи. Дениска по моей просьбе пустил слух, что тот решил по стопам Серова пойти. Вот и прошелся, — пожал плечами Архангельский.

— Просто знак «не подходить» на моем лбу, не так ли? Чтобы другим неповадно были… Чтобы все вокруг подозревали друг друга, и боялись иметь со мной дело. Боялись меня. Мою причастность не доказать, раз я на самом деле невиновна, но все слишком смахивало на вендетту за убийство отца.

— Король умер, да здравствует король.

— Ты не король, ты просто взбесившийся ублюдок.

— Признаюсь, не на это я рассчитывал, когда оставлял своей девочке царство.

— Не считай меня дурой: мне ты ничего не оставлял. Только себе. Понятия не имею, как бы ты это все дальше провернул, но мне уже не интересно. Уверена, тут будет присутствовать много крови и прочей прелести.

— Ты бы не скучала, — пообещал папуля, — Но мне интересно: как ты догадалась, что не осталась сиротой? Обо всем остальном даже такой дурак, как мент, ведущий следствие догадался бы, знай он что я жив.

— Проверни ты все в одиночку, никто бы не догадался. Но у тебя был существенный минус – твой воспитанник.

— Я в курсе, что за ним проследила, видел твою милую мордашку на экране монитора…

— Мне с самого начала показалось странным то, как Лебедев о тебе говорил. Он не использовал прошедшее время, но я списала это на большое горе. Сама я его не испытывала, так что знать не знала, как оно должно проявляться.

— Ой, ой, — папуля состряпал скорбную физиономию.

Не обращая внимания, я продолжила:

— Потом все складывалось в единую картину: пижама, что ты оставил – подходила по размеру. Пустяки, но все же. Дурацкий кролик, и тот вписывался в общую картину. Но когда я пила кофе сегодня утром, озарение все же пришло: в доме, где я живу и в доме, где ты прятался, был одинаковый набор чая и кофе. Пустяки для обычного человека, но для гурмана это важно. А я с детства помнила, что вкус у тебя очень избирательный.

— Не смог отказать себе в такой малости, кто же знал, что ты у меня такая приметливая, — усмехнулся папуля, — Хорошо, что только ты. В дом же ты залезла не одна?

— Это не твое дело.

— Ошибаешься, дорогая, это как раз мое дело. Я прекрасно знаю, что с тобой был второй сынок Серова. Он уже несколько дней подле тебя кружился, чем меня сильно нервировал. Вопрос времени, когда он тоже что-нибудь подумает и придумает. Он конечно не так умен, как моя кровинушка, но угроза от него исходит.

— А угрозы ты устраняешь… — пробормотала я.

Мысли скакали как бешеные, но все же складывались в одну: отец убьет Саню. И еще черт знает сколько людей. Я могу приставить к нему пистолет и отвезти к Овсянникову. Сможет ли тот наказать его? Еще вопрос, папуля у меня изворотливый. Хотя тот факт, что он жив и здоров самое по себе уже неплохое доказательство. Скажет, что подстроил аварию, потому что боялся за свою жизнь. В свете того, что на меня покушались, весьма правдоподобно. Доказать, что покушался ни кто иной, как сам Архангельский, будет нелегко. Он даже позаботится о том, чтобы не просто нелегко, а невозможно, если уже не позаботился, действует он быстро. Кажется, я считаю своего отца всемогущим. Едва ли не воплощением дьявола.

— Ну что, дочь? Объединим усилия?

— Ты мне не отец. И никогда не был.

— Эй, ну все, твое нытье мне надоело. Был, не был… Ныть о прошлом – бесполезно, дорогая. Лучше думать о будущем, — он встал со стула, мне тоже пришлось встать.

— Я думаю… — прошептала я и выстрелила.

Попала точно в сердце. Как и говорила, стрелком я была что называется от бога. Думаю, он даже не понял, что произошло: на секунду в его глазах застыло удивление, потом он сполз на пол. Пистолет выпал из моей руки, из глаз полились слезы.

«О Господи, что я наделала».

Я бессильно опустилась на пол и дала себе волю. Не знаю, сколько времени я плакала, ничего вокруг не замечая, но в себя меня привел стук, уже перешедший в грохот. Поначалу я испугалась, но потом поняла, что это просто Лебедев барабанит в дверь кладовки. Я вскочила на ноги. Надо что-то делать. Вопрос: что именно? В сторону стола я даже смотреть боялась, потому что прекрасно знала, что там увижу: свидетельство того, что я Архангельская. Как там говорится? Если убить убийцу количество их не изменится? Возможно, оно так и было, но всегда есть две стороны одной медали. Я могу сидеть и жалеть себя, пока Лебедев не выломает чертову дверь, а могу и взять себя в руки. Разумеется, я выбрала второе незамедлительно. Яблочко от яблони.

Подошла к двери кладовой:

— Чего орешь?

— Я слышал выстрел…

— И что? Стреляла в пол, успокойся там, ты мешаешь… — я старалась, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее. Хорошо, что Лебедев не может видеть моего лица.

— А где Александр Алексеевич?

— На кухне сидит.

Понятия не имею, поверил ли он мне, но стучать перестал. Уже хорошо.

Отойдя от кладовой, я кинулась в комнату, сдернула простынь с кровати. Повинуясь порыву, обыскала прикроватную тумбу, комод. Заглянула под матрас. Под матрасом обнаружился пистолет, очень похожий на тот, что держала в руке часом ранее. Как только моя рука к нему потянулась, я ее одернула: увидела возможность. Взяла пистолет, и, обмотав руку в простынь, вытерла его. Оставила пока в коридоре, сейчас не до пистолета.

Могла ли я подумать, проснувшись утром, что мой день закончится вот так? Разумеется, нет. Даже в самом страшном кошмаре такого не увидеть. Я выбежала на улицу, открыла ворота. Загнала Санину Ауди во двор. Мне повезло, что окно кухни выходило как раз во двор и машину можно было подогнать к окну. То, что я сделала, стоило мне титанических усилий и наверняка будет преследовать меня до конца жизни. Простыня оказалась в багажнике и я перевела дух. Вернулась на кухню, увидела кровь. Села и расплакалась.

«Не ной» — вспомнила я слова отца. Отличный совет, папа.

Вид крови вызывал тошноту, хорошо, что ее было немного. Я уничтожила последние следы того, что я стреляла. Оглядела кухню: вроде бы все в порядке. Кто знает, я же не эксперт. Думаю, при желании, можно было что-то найти. Вопрос: у кого такое желание возникнет?

Лебедев опять начал стучать в дверь. Кажется, прошло уже несколько часов, есть от чего проявлять нетерпение. Я привела себя в порядок (насколько это вообще было возможно) и открыла дверь.

Он выскочил, едва не сбив меня с ног. Пробежался по всему дому, явно что-то заподозрил.

— Где твой отец?

— Ушел.

— Что?! — Денис даже притормозил на секунду.

— То. Сказал, что разговаривать со мной более не намерен и видеть меня тоже. И ушел.

— Пешком? — он не верил ни единому моему слову, и правильно делал. Только последний дурак бы поверил.

— Здоровый образ жизни никто не отменял, — пожала я плечами.