Александра Малинина - Сквозь тернии в капкан (СИ)

— Не делай добра и не получишь зла.

Токарев даже засмеялся, вполне искренне, кстати:

— Точно, лапочка, точно.

— Где я могу найти Ольгу Верховцеву?

— Это твой второй вопрос? А я то думал, ты спросишь что-нибудь более интересное, ведь я подкинул тебе пищу для размышлений… Ну, раз так: рыжая тварь глубоко в лесу, где ей самое место. Достала она меня, честное слово. Такой ответ тебя устроит?

— Она… мертва?

— Это уже третий вопрос, лапочка, а мы так не договаривались. К тому же, ты девочка не глупая, наверняка поняла все правильно. Сейчас моя очередь… Но знаешь что? У меня больше нет к тебе вопросов, зато есть совет. Хочешь его услышать?

— У меня есть выбор?

— Тебе стоит покопаться в одной давней истории. Узнаешь много интересного. Может, сейчас ты и благодарна сучонку, но я уверен, скоро тебе захочется его закопать. Честно говоря, я очень удивлен, что ты не сделала этого раньше…

— В какой истории? — моментально похолодев, спросила я.

За моей спиной открылась дверь, Токарев поднял глаза:

— Тебе пора, зайка. Не все так радужно в твоем мире, не так ли?

На ватных ногах я покинула кабинет. Не помню, как я распрощалась с прокурором и как оказалась на улице. В себя пришла только в машине.

«Он просто хотел отомстить, он все врет» — твердила я себе, но неприятный холодок не желал отступать. Прав был Токарев, в той истории надо было покопаться, но я не стала… потому что знала, что ответы мне не понравятся? Трясущейся рукой я набрала номер Вишневского: абонент недоступен, ничего нового. Что ж, не зря я так не люблю праздники, вот я и получила свой первый предновогодний подарок…

***

В родной город мы вернулись уже затемно: дорогу замело снегом и двигались мы с черепашьей скоростью. Город встретил нас многочисленными огнями, елками и прочей праздничной ерундой. Казалось, на улицах было столько людей, сколько у нас и не живет. Все куда-то торопились, что-то делали… А ведь до Нового Года еще целая неделя!

Может, мне тоже посуетиться и что-то поделать? Только, сначала надо спросить, что именно. А что? Вот прямо сейчас, остановлю кого-нибудь и спрошу…

— С тобой все в порядке? — поинтересовался наблюдательный Ромка, — Ты какая-то подозрительно молчаливая.

— У меня с сердцем что-то не в порядке.

— Оно бьется?! — ахнул Ромка, — Не бойся, у нормальных людей такое бывает.

Я широко улыбнулась, демонстрируя, что шутку оценила и предложила:

— Знаешь что, Ромочка? Нет такой проблемы, которая не решалась бы с помощью выпивки, так что давай завалимся в бар! Я угощаю.

— Сеня, ты же знаешь, что я тебя люблю?

— Знаю, Ромочка. Я тоже тебя люблю! — в доказательство я поцеловала друга в губы, — А теперь – в бар!

Долго уговаривать друга не пришлось: в баре мы просидели до самого утра. Я устроила пьяный дебош, разбила несколько стаканов (один из них о голову типа, что напомнил мне Вишневского) и вроде даже поплакала, что со мной бывает очень редко. Но на душе от этого как-то не полегчало: чего я добилась в итоге? Ничего, что в общем-то приравнивается к норме. И это неожиданно расстраивало.

***

31 декабря я стояла на пороге своей квартиры и пыталась осознать увиденное. Звонок в дверь застал меня как раз когда я собиралась выдвигаться в сторону родительского дома: при полном параде, в блестящем платье в пол я была чудо как хороша. Я не особа падка на все сверкающее, но такая уж у нас новогодняя традиция. К тому же, золотой мне к лицу.

Распахнув дверь, первое что я увидела – знакомую кривую улыбку. Честно говоря, до сих пор не могу сказать, обрадовалась я в тот момент или разозлилась. Скорее второе: а какой тут, собственно, может быть повод для радости?

— Черт, аж зубы сводит, как хороша, — сообщил он после того, как окинул меня внимательным взглядом, — Мы можем пройти?

— Мы? — опешила я и только тогда увидела небольшую фигурку, облаченную в черное. Она не доставала ему даже до плеча, оттого то я не заметила ее сразу. Она сняла шапку и в глазах зарябило от яркой рыжины волос.

— Привет, подруга! Давно не виделись.

— Теперь она твоя забота.

— Но… — я с недоумением наблюдала, как рыжая нагло заходит ко мне в дом и скидывает пальто, — Мне сказали… и где ты вообще пропадал?!

Мысли скакали в разные стороны, я переводила взгляд с одного своего гостя на другую. Наверное, моей легкой заторможенности способствовал тот факт, что я уже разделила пару бутылок шампанского с Оксаной-стилистом. Никогда не любила шампанское, оно действовало на меня хуже любого крепкого алкоголя, но чертов Новый Год обязывал.

— Отдыхал. Что ты так смотришь? — Вишневский подвинул меня и прошел, — Смотрю, ты уже готова. Поехали?

— Только не говори мне, что ты…

— Приглашен к Симбириным, — закончил он за меня, — Не смог устоять и согласился: вы умеете развлекать народ. Может, вам реалити-шоу организовать? Количество актеров в вашем семействе зашкаливает, вы будете пользоваться бешеной популярностью… Ну, так я тебя подвезу?

— Никуда я не поеду, пока ты не объяснишь… — гневно начала я, но меня перебили.

— Что тут объяснять? Ты можешь прекратить так на меня смотреть, я и так с трудом держу себя в руках… — с неизвестной целью Андрей отошел подальше, и сдался, для достоверности подняв ладони перед собой, — Ладно, твоя взяла! Я быстро узнал, где она, — тут он ткнул пальцем в рыжую, на что она недовольно поморщилась, — Конопатая была совсем плоха и грозила скончаться, судя по всему ее просто кинули умирать, так что я отвез ее знакомому целителю. Ты же ясно выразилась: мол, хочу девчонок, и все тут. Вот же несправедливость: кому-то всего-навсего бриллианты подавай, а кому-то полудохлых девок разыскивай… С остальным ты вполне была способна справиться сама, вот я и уехал. Не одна ты жаждешь моего внимания, знаешь ли, я и так уделил тебе пару драгоценных дней.

— Ты… какого черта ты не позвонил?! — рявкнула я, — Мы были уверены, что она кормит червей!

Рыжая, до сей поры с любопытством за нами наблюдавшая, решила тоже выступить:

— Эй! Прекратите в меня пальцами тыкать! И называть полудохлой! Сначала он, теперь ты… неприятно, знаете ли.

Посверлив взглядом рыжую, я решила, что с ней разберусь позже:

— Когда ты вернулся?

— Вчера вечером. А ты что, беспокоилась за меня?

— Нет, надеялась, что ты уехал с концами, — отрезала я и взглянула на часы: мое опоздание успело уверенно перевалить за час. Родственники этого не одобрят.

— Врешь, — заявил этот гад.

Пока я подумывала, что бы такого ему ответить, взгляд мой уперся в рыжую: не оставлять же ее в квартире в полном одиночестве? Разбираться, какого черта Вишневский притащил ее ко мне, не было времени, я махнула ей рукой, предлагая следовать за мной: