Александра Малинина - Сквозь тернии в капкан (СИ)

— Что желает такая красивая девушка?

— Гранатовый сок, пожалуйста. Натуральный, не разбавленный, — решила я придерживаться здорового образа жизни.

Знаю, такое мало кто пьет, но гранатовый сок – король всех соков, о его пользе можно говорить часами. А неразбавленный он еще вкуснее, потому что такой кислый. Люблю кислое: в охотку вполне могу съесть лимон. Само собой, на этот счет у Ромки тоже имелся комментарий типа «все у тебя не как у людей», но я не обращала внимания.

— У нас нет гранатового сока, — приуныл бармен. Судя по всему, он на самом деле расстроился.

— Тогда мартини с водкой.

— Серьезно?

— Абсолютно, — отрезала я, отметив, что не судьба мне завязать в алкоголем.

— Не с соком?!

Отвечать я сочла излишним, просто бросила на него хмурый взгляд. Он тут же исчез с моих глаз, буркнул «Понял». Пока я ждала свой заказ, почувствовала, что рядом кто-то уселся, хотя свободных мест было предостаточно. Бармен поставил передо мной бокал, закинув туда пару оливок, и я услышала знакомый голос:

— Мне то же, что и даме.

Оборачиваться я не стала, просто отпила. Вишневский тоже молчал. В полной тишине мы осушили свои бокалы, он сделал жест бармену и нам принесли еще.

— Я понимаю, что сегодня суббота. Но не рано ли для такого коктейля? — первым подал он голос. Похоже, ему надоело молчать, и если быть честной, то еще бы пара минут и я бы поинтересовалась, какого черта он здесь забыл, хотя разговаривать с ним абсолютно не хотелось. Человеческая натура вообще противоречива.

— Это вопрос ко мне или к себе? — подала я голос в ответ, кивнув на его стакан, Если не я не ослышалась, пьешь ты тоже самое.

— У меня есть повод, а у тебя? — он широко улыбнулся своей пиратской улыбкой, заметив, что я подняла на него взгляд.

Что ж, возможно, я бы могла согласиться с утверждением, что шрамы красят мужчину. Делают интереснее так уж точно. Но Вишневскому такого уж точно никогда не скажу, даже под пытками. Сегодня он был облачен в синий костюм, синюю рубашку и желтый галстук. Почему-то сходство с морским разбойником было абсолютным, из-за дурацкого галстука что ли… Пока я разглядывала его, он тоже времени не терял: улыбка становилась все шире, представляю, какие мерзкие картины рисовало его больное воображение в данный момент. Наверняка придумывал, какой расправы я более достойна, он у нас в этом деле мастер. И ненавидит проигрывать, но в прошлый раз ему не очень-то повезло. Парень он довольно опасный, не зря некоторые граждане впадают в ужас от одного его вида, я сама была тому свидетелем. Вроде бы, ничего в нем особенного не было, кроме выдающегося роста и комплекции, но кого этим удивишь? Темные, чуть длинные волосы он зачесывал назад, ничем не примечательное лицо украшено двумя шрамами, делая его несколько ассиметричным. Как будто правая сторона жила в несогласии с левой. Понятия не имею, откуда взялись эти украшения, но сам Вишневский утверждал, что всему виной пьяная драка в баре. Не очень-то в это верилось: было бы интересно взглянуть на подобную драку и идиота, что решился на перепалку с подобным типом. В общем, непонятная маета в его обществе не находила объяснений, и в данный момент я сама чувствовала себя весьма неуютно.

— Не думаю, что это твое дело, — более резко, чем того требовала ситуация, бросила я, потому что хотела вернуть здравый смысл прежде всего себе: у меня уж точно не было повода паниковать в его присутствии. Что бы он там себе не думал, мы оба прекрасно знали, что избавиться от меня он не сможет. Да и папе это совершенно точно не понравится, а с моим родителем никто в здравом уме не связывается: если кто и был опаснее этого Пирата, так мой папуля, весьма скорый на расправу с неугодными ему личностями. И пусть Вишневский и выглядел абсолютным психом, в его здравомыслии и любви к собственной шкуре сомневаться не приходилось.

— Почему нет?

— Действительно, странный вопрос, — усмехнулась я.

— И все же?

— Я взрослая девочка, и могу себе позволить пить что угодно. Или ты переживаешь, что я загнусь от алкоголизма и ты не успеешь мелко нагадить под моей дверью?

— Алкоголики обычно выглядят немного по-другому, так что загнуться от сего порока в ближайшем будущем тебе не грозит, — порадовал он.

— С какой целью ты здесь, Андрей? — тяжело вздохнула я. Вздох относился к тому факту, что разгадывать его ребусы у меня не было желания, а в их наличии не приходилось даже сомневаться: Вишневский тот еще мерзавец, с ним лучше держать ухо востро. Он из тех людей, у кого за секретом скрывается тайна, которая в свою очередь прячет загадку. Семь лет он притворялся мертвым, пока не решил вдруг воскреснуть. Утверждает, что на такую светлую мысль натолкнула его моя персона, но я не очень то верю: вернулся он, потому что ему было скучно. Он жаждал действий и крови. Ну и в свою очередь тот факт, что летом он обзавелся пулевым ранением плеча при моем непосредственном участии, не очень помог нашей и без того не слишком крепкой дружбе. Возможно, я не стреляла в него сама, но он прекрасно знал, что это все моих рук дело. Я ждала ответных действий вот уже полгода, но до сих пор не дождалась. Возможно, как раз сейчас он и объявит мне войну. Хотя он пытался убрать Ромку: чем не объявление войны? Мои действия – лишь скромный ответ. Сам же Вишневский утверждал, что это было «для моей пользы»: избавить меня от камня на шее, то есть от Ромки, подставив при этом Макара. Последний был счастливым обладателем звания «досадная помеха», потому что до «камня на шее» не дотягивал. В общем, до конца обстоятельства его появления в городе я так и не выяснила, как и подробности его чудесного спасения. Его родители погибли при обвале здания много лет назад, Андрею якобы просто повезло, но в этой истории осталось еще много вопросов. Я собиралась заняться этим типом вплотную, но все время откладывала… если честно, потому что боялась узнать правду, ведь в этом замешана моя семья тоже.

— Ты мне конечно не поверишь, но я здесь совершенно случайно, — ответил он и был абсолютно прав: случайности очень редко когда бывают случайными, это каждому известно, а в случае с Вишневским это и вовсе исключалось, что известно немногим, и я в числе этих счастливчиков.

— Вот как.

— Ну в бар я зашел, потому что увидел, как ты своей шикарной походкой завернула сюда. Взгляд у тебя был такой, что ты всех детишек распугала, а вот мои ноги сами понесли меня следом, хотя я не очень горел желанием слушать оскорбления избалованной дряни. В конце концов, оскорбления оскорблениями, а у тебя есть таланты, ради которых многое можно стерпеть.

— Когда ноги сильнее мозга – это печально, — посочувствовала я, проигнорировав камень в мой огород. Хотя от Вишневского это скорее можно было расценивать как комплимент.