Дональд Уэстлейк - Горячий камушек

— Давайте. Вы можете добыть его?

— Не знаю. Какую помощь вы можете нам оказать?

Майор нахмурил брови.

— Помощь? Какого рода помощь?

— Нам, вероятно, потребуется оружие. Может быть, машина, одна или две, может быть, грузовик, в зависимости от того, как будет развиваться дело. Может, понадобится и что-то другое.

— О да, — сказал майор. — Такого рода помощь я смогу оказать без сомнения.

— Хорошо, — Дортмундер кивнул и вытащил из кармана смятую пачку «Кэмел». Он зажег сигарету и наклонился вперед, чтобы бросить спичку в пепельницу на столе майора. — Насчет денег, — сказал он. — Келп говорит, что будет по тридцать косых на человека.

— Да-да… Тридцать тысяч долларов.

— Неважно, сколько нас будет?

— Ну, — сказал майор, — это должно быть в разумных пределах. Мне бы не хотелось оплачивать целую армию.

— Какой же предел?

— Мистер Келп говорил о пяти членах группы.

— Ладно. Это сто пятьдесят кусков. Ну а если мы сделаем дело с меньшими штатами?

— По-прежнему тридцать тысяч долларов на человека.

Дортмундер возразил:

— Почему?

— Мне бы не хотелось, — сказал майор, — толкать вас на серьезное дело в малом числе. Поэтому — тридцать тысяч на нос независимо от того, сколько человек будет привлечено.

Дортмундер кивнул:

— Хорошо, плюс накладные расходы.

— Прошу прощения… не понял…

— Предстоит месяц, может быть, шесть недель работы, причем с плотным рабочим днем, — уточнил Дортмундер. — Нам же нужно на что-то жить.

— Вы хотите сказать, что вам нужен аванс в счет тридцати тысяч?

— Нет. Нам необходимы деньги на расходы сверх тридцати тысяч.

Майор отрицательно покачал головой.

— Нет, нет. Простите, но мы так не договаривались. Тридцать тысяч долларов каждому, и это все.

Дортмундер поднялся и раздавил сигарету в пепельнице Майора. Сигарета продолжала дымиться. Дортмундер сказал: «До встречи. Пошли, Келп» — и направился к двери.

Майор не мог поверить своим глазам. Он окликнул его:

— Вы уходите?

Дортмундер повернулся к нему от двери:

— Ага, ухожу.

— Но почему?

— Потому, что вы дешевка. И если я стану на вас работать, вы будете действовать мне на нервы. Скажем, я приду за пистолетом, а вы не дадите мне больше одной пули.

Дортмундер взялся за ручку двери.

— Подождите! — воскликнул майор.

Дортмундер подождал, держа руку на дверной ручке.

Майор прокручивал в уме статьи бюджета.

— Даю вам сто долларов в неделю на человека, — наконец сказал он.

— Двести, — возразил Дортмундер. — Никто не в состоянии прожить в Нью-Йорке на сто долларов в неделю.

— Сто пятьдесят, — сказал майор.

Дортмундер заколебался, и майор понял, что он пытается решить, стоит ли бороться за полную сумму.

Келп, который молча просидел с ними все это время, сказал:

— Это нормальная цена, Дортмундер. Какого черта, в конце концов, всего на несколько недель.

Дортмундер пожал плечами и отпустил дверную ручку.

— Ну ладно, — согласился он, вернулся к столу и сел. — Что вы можете рассказать про этот изумруд? Где камушек, как охраняется?

Дрожащая ленточка дыма поднималась от тлеющей сигареты. Эта струйка располагалась точно между Дортмундером и майором, вызывая у того ощущение косоглазия при попытке сфокусировать взгляд на лице Дортмундера. Но майор был слишком горд как для того, чтобы окончательно заглушить сигарету, так и для того, чтобы без серьезных причин повернуть голову, и поэтому он полностью прищурил один глаз перед тем, как ответить на вопрос Дортмундера:

— Мне известно лишь, что Акинзи его очень хорошо охраняет. Я попытался выяснить детали, сколько охранников и так далее, но они содержатся в строгом секрете.

— Но камень сейчас в Колизее?

— Да. Как часть выставки Акинзи.

— Ол райт. Мы отправимся туда и поглядим на него. Где нам получить наши деньги?

Майор выглядел озадаченным.

— Ваши деньги?

— Полторы сотни за эту неделю.

— А-а. — Все это происходило как бы слишком быстро. — Я позвоню вниз, в наш финансовый отдел. Вы можете заглянуть туда по дороге.

— Хорошо. — Дортмундер встал, и Келп секундой позже последовал за ним. Дортмундер, уходя, заключил:

— Я свяжусь с вами, если мне что-нибудь понадобится.

Майор ничуть в этом не сомневался.

— По мне, не больно-то он смотрится на полмиллиона зелененьких, — сказал Дортмундер.

— Так ведь и получается всего по тридцать тысяч, — отозвался Келп.

Изумруд, сложно ограненный камень глубокого зеленого цвета, размером чуть поменьше мяча для гольфа, покоился на маленькой белой подставке, лежавшей на куске алого атласа. Столик с редкостным камнем был заключен в стекло целиком, со всех четырех сторон и сверху. Стеклянная призма имела размеры шесть на шесть футов и семь футов в высоту. На расстоянии приблизительно пяти футов она была окружена красным бархатным шнуром на специальных стойках, образовывавшим больший квадрат — это должно было удерживать зрителей на безопасной дистанции. В каждом углу этого большого квадрата, сразу же за шнуром, стоял цветной охранник в темно-синей форме с пистолетом в кобуре. Маленькая табличка на одноногой подставке, напоминавшей музыкальный пюпитр, извещала: «ИЗУМРУД ТАЛАБВО», и далее следовала история камня, даты, имена, географические названия.

Дортмундер изучал охранников. Они выглядели скучающими, но не сонными. Он внимательно посмотрел на стекло, имевшее характерный оливковый цвет благодаря массе содержавшегося в нем металла. Пуленепробиваемое, небьющееся, гарантированное от взлома. Ребра стеклянной призмы крепились полосками хромированной стали, такой же полоской была обведена линия соприкосновения стекла с полом.

Они были на втором этаже Колизея, потолок возвышался примерно в тридцати футах над их головами, над этажом с трех сторон нависал балкон. Всеафриканская выставка культуры и искусства была разбросана по всем четырем выставочным этажам, но наиболее притягивающие публику вещи находились здесь, на втором этаже. Высокий потолок отражал шум общего движения людей, сновавших между экспонатами.

Не будучи очень большой или важной африканской державой, Акинзи не получила места в самой середине зала, но Изумруд Талабво, считавшийся весьма впечатляющим камнем, все же не был засунут в угол. Он занимал прекрасную позицию для обозрения, находясь довольно далеко от какого бы то ни было выхода.

— Я видел достаточно, — сказал Дортмундер.

— Я тоже, — кивнул Келп.

Они вышли из Колизея, пересекли Коламбус Серкл и углубились в Центральный парк.

— Это будет круто — вытащить его оттуда, — сказал Дортмундер.

— Еще бы, — согласился Келп.

— Я вот подумываю, не стоит ли подождать, пока они его повезут, — размышлял Дортмундер.