Дарья Донцова - Хип-хоп маленьких лебедей [litres]

– Меридианы на карте, – захихикала Анюта, – в нашем теле их нет.

– Не ваши часы, значит? – удивилась Лида. – А чьи?

– У Пирамиды спроси, – посоветовал Михаил Иванович.

Лида подошла ко мне:

– Они чьи?

Я ощутила себя в центре пьесы абсурда.

– Я только вчера сюда приехала, понятия не имею, что кому в вашей семье принадлежит. Могу лишь сказать, что часы произведены одной из самых известных и дорогих фирм в мире. Модель не новая, ей лет пять, может, чуть меньше. Я плохо ориентируюсь в мужских аксессуарах. Но предполагаю, что за часы отдали более ста тысяч долларов. Дайте их, пожалуйста.

Лидия молча вручила мне находку.

Я посмотрела на ее оборотную сторону.

– Как правило, товар такого класса имеет номер, по нему можно установить хозяина. Но в данном случае задача облегчается. Есть гравировка: «Любимому навсегда. Женечке от жены».

Я протянула часы Людмиле:

– Похоже, они принадлежали вашему покойному супругу.

Людмила попятилась:

– Да!

– О как! – потряс головой Михаил Иванович. – О как! Столько деньжищ отдала! А зачем? Марфа носит часики, я ей их за пару тысяч купил. Рублей. Розовые, электронные. С картинкой. Нормальная цена! Люда! Тебе некуда миллионы девать?

– Пусть все уйдут, – скомандовала невеста, – займитесь делом. Я устала. Хочу отдохнуть. Продолжим примерку через час.

– Да мне и так понятно, что делать, – заверила Анюта.

– Лидия, уведите Михаила Ивановича, – попросила я.

Горничная взяла старика под руку и утащила в коридор. Анюта сняла с невесты платье, упаковала его с моей помощью. Мы взяли кофр…

– Степанида, останьтесь, пожалуйста, – попросила Люда.

– Сейчас вернусь, только помогу ваше платье донести до гладильной, – сказала я.

– Останьтесь, – повторила Людмила.

– Сама дотащу, – решила Анюта и ушла.

Я посмотрела на Люду:

– Хотите, чтобы я сделала вам прическу?

– Конечно, – согласилась невеста, – но сначала прочтите это, пожалуйста.

Она подошла к секретеру, открыла крышку, достала конверт и протянула мне.

– Что это? – удивилась я.

– Письмо, я нашла его у себя на столе, – пояснила Людмила, – прочтите его, потом поговорим.

Я вынула лист белой бумаги, самой обычной, такую найдешь в любом офисе, развернула и прочла: «Если ты выйдешь замуж за Алексея, Евгений не простит. Он к тебе придет. Все всем расскажет».

– Однако, – пробормотала я, отдавая послание Никитиной, – не очень приятное сообщение. Похоже, часы кто-то специально в коридоре бросил.

Людмила села на диванчик и показала на кресло:

– Устраивайтесь. Дело, прямо скажем, неприятное. Почему я пригласила вас делать макияж?

– Меня позвал Алексей, ваш жених, – возразила я.

Людмила засмеялась.

– Степанида, давайте говорить откровенно. Я люблю Алексея. Можно сколько угодно утверждать, что он альфонс, собрался жить за счет богатой супруги. Мне это по барабану. Я хочу провести с этим мужчиной всю свою жизнь. До конца. До встречи с Лешей мне не очень-то везло в семейной жизни.

– Вы не расписывались с Никитиным? – удивилась я.

– Мы оформили брак, – сказала собеседница, – но мой папа, бывший мэр города Нырска, тогда был намного богаче Жени. Отец мудро вкладывал деньги, он прекрасно понимал, что рубли, евро, доллары – все может обесцениться. А что, купив десять лет назад за три миллиона, сегодня можно продать за двадцать?

– Квартиру? – предположила я.

– Молодец, – похвалила меня Людмила, – папа гений в плане покупки жилья. Еще живя в Нырске, он стал готовить посадочную полосу в Москве. Очень осторожно. Умно. Папочка тщательно изучил обстановку и сделал ставку на Куркино.

Людмила подсунула себе под спину подушку.

– Я обожала подслушивать беседы родителей. В Нырске мы жили в особняке, но не в таком большом, как этот. Уложив меня спать, мама с папой садились в гостиной, наливали себе коньячку и мирно беседовали, обсуждая планы на будущее. Они оба не хотели до старости жить в Нырске. Отец говорил, что Куркино в Москве непременно станет элитным районом. Да, тогда там были где пустырь, где фундаменты домов закладывали, одна грязь, в общем. Но отец видел план застройки, он уверен, что в Куркино потянется средний класс. Жилье надо брать на нулевом цикле, распланировать его, сделать ремонт. И он выполнил программу-максимум. Когда мы перебрались в столицу, на маму было записано двадцать две квартиры.

– Сколько? – поразилась я.

– Да, да, вы не ослышались, – продолжала Людмила, – папа – гений. Мама – художница, она рисовала картины в жанре примитивизма. Честно говоря, жуткая мазня. Но отец устраивал выставки жены, платил журналистам за хвалебные рецензии. И он же придумал легенду, что Надежда Корсакова непопулярна в России, где народ не особенно тяготеет к современной живописи, но хорошо известна за рубежом, там коллекционеры становятся в очередь за ее полотнами. Уж не знаю, как он все устроил, но на счет матери реально приходила валюта, она честно платила налоги, у нее был статус ИП. За приобретение каждой квартиры мать могла легко отчитаться, у нее все было чисто. Мамино жилье – «двушки», «трешки» и четырехкомнатные – сдавалось и сдается до сих пор. Цена за аренду таких апартаментов в Куркине с видом на лес – дом на огороженной территории, плюс машино-место, школа, детсад в шаговой доступности, приличное окружение, никаких гастарбайтеров – сейчас колеблется от восьмидесяти до ста двадцати тысяч. Как вам общая сумма от всех арендаторов?

– Впечатляет, – кивнула я.

– По приезде в Москву мы обосновались в пятикомнатной квартире, – продолжала Людмила. – Несколько квартир потом пришлось продать, но тех, что остались, вполне хватало на безбедную жизнь. Мы не нуждались, но родители не хотели привлекать к себе внимание. Машина одна, бюджетная. Мы с мамой одеты хорошо, однако сумок Биркин у нас нет. Продукты приносили из дорогого супермаркета или с рынка в холщовых сумках, без логотипов. Жили скромно. Счастливо. Потом сыграли нашу с Евгением свадьбу, и мы переселились в одну из квартир. Потом у Жени схлопнулся его бизнес быстрого питания, который еле-еле на плаву держался. Я не работала, Женя не приносил больших денег, давал мне фиксированную сумму на хозяйство и всегда хвалил меня за экономность. Счета оплачены, холодильник набит, до получки пара дней, а у меня в кошельке купюры шуршат.

Невеста засмеялась.

– Супруг понятия не имел, что я к маме за дотацией бегала. В конце концов папе надоело, что зять выглядит богачом, а реально он нищий, и отец принял решение: Евгению надо заняться настоящим делом. Каким? Сеть простых дешевых клиник для народа. Первую откроют в Нырске, там у папули все было схвачено, и дальше по регионам.