Дарья Калинина - Девушка с чеширским зонтиком

И Саша даже ушам своим не поверил, когда дед Павел сказал:

— А вот и родник. Сейчас напьемся, а там и до Лехи рукой подать.

Вода в роднике оказалась необычайно чистой и вкусной. Она была такой холодной, что от нее сводило зубы и сладко ныло в горле. Кто-то предусмотрительно оставил на дереве возле родника небольшой черпачок, с помощью которого Саша с дедом Павлом и напились сами, и напоили собаку.

— Ну порядок, — бодро произнес старик. — Дошли. Вон за тем деревом его шалашик.

Шалашик и впрямь оказался на нужном месте, а вот самого Лехи что-то не было видно.

Но дед бодрости не терял.

— Тут он! Видишь, угли в костре горячие. Ушел куда-то, к ночи вернется.

— Что же, мы тут до ночи сидеть будем?

— А ты как хотел? — удивился старик. — Нет, вы посмотрите на него! Он еще и недоволен. Я больную старуху одну дома без гранатов оставил и то не ворчу. А этот молодой да свободный одну ночку под открытым небом проведет и уже бубнит.

Саша промолчал, хотя про себя и подумал, что дед не так уж рвется назад к своей капризной бабке. И очень похоже, что старик лишь искал повод, чтобы смыться из дома. То-то он так охотно взялся помогать постороннему человеку, даже согласился сходить с ним высоко в горы. Все лучше, чем сидеть дома со сварливой старухой. Всем женщинам, от которых в разных направлениях сбегают их мужчины, следует учесть этот момент.

— Доставай свои орехи. Сейчас пировать будем.

У деда Павла с собой оказался прихвачен хлеб и банка с аджикой, которую полагалось намазывать на ломти, а потом отправлять в рот. Аджика была такой острой, что Саша даже сбегал снова к родничку и принес оттуда воды, чтобы заливать бушующее во рту пламя.

Парню показалось, что они с дедом Павлом оставляли черпачок немного в другом положении. И, вернувшись, он сообщил об этом старику.

— Леха пришел, — кивнул тот. — Давно уже я его приметил. По кустам прячется.

— А к нам чего не идет?

— Наверное, тебя стесняется.

— Так вы его позовите.

— Звал. Не идет.

— А могу я с ним поговорить? Он меня слышит?

— Говори.

И Саша повернулся к темнеющим перед ним кустам. Говорить с темнотой было несколько непривычно, но он пересилил себя и заговорил:

— Леша, нам с друзьями нужна твоя помощь. Пропала одна из наших девушек. Я знаю, что ты женщин не очень-то уважаешь, но я прошу тебя помочь. Если ты знаешь, куда подевалась Настя, скажи мне об этом, пожалуйста. Мы очень тревожимся за нее. В том узле, который ты нес, была ее одежда. И одежда была в крови. Ты что-нибудь знаешь об этом? Настя жива? Скажи хотя бы это. Пожалуйста!

Какое-то время ничего не происходило.

— Мы тут вдвоем с твоим дедом Пашей. Кроме нас никого. Женщин никаких нет. Выходи!

Только после этого кусты зашуршали, и оттуда вышел высокий парень. Был он до того миловиден, что Саша как-то сразу поверил во все эти истории о преследовании представительницами женского пола. Его светлые волосы спадали на плечи. На открытом чистом лице сияли голубые глаза. А их мечтательное выражение придавало Лешке еще большую привлекательность.

Он заметно стеснялся Саши. Подошел к деду, неловко сунул тому руку, обнял, но смотреть на Сашу избегал. Саша его не торопил. У них впереди еще целая ночь. Можно и подождать, пока Лехина стеснительность несколько поубавится.

— Как бабушка?

— Хорошо.

— А гранаты ты ей купил?

— Ты почем знаешь, чего ей в этот раз захотелось?

— Знаю. Ты ей утром купи. Она обрадуется.

Дед проворчал, что уж и не понимает, чему старуха его обрадуется и как ей угодить, но Леша повторил, что гранаты бабушку точно порадуют.

— И ты ей скажи, что ко мне ночью ходил.

— Сказал я ей. Лучше тебе не знать, что я в ответ услышал.

— И еще ты ей скажи, что я ей кланяюсь и скоро ее навещу.

— Ты лучше людям помоги, — рассердился дед. — Если что знаешь или видел, не таись. Столько к тебе топали не для того, чтобы про бабку слушать!

Леша вздохнул. Потом осторожно искоса взглянул на Сашу, словно желая убедиться, что тот достоин его доверия.

— Ваша подруга, которую вы ищете, — она жива и здорова.

— Где она?

— Она скоро вернется к вам сама.

— А почему ее одежда была в крови?

— Это не кровь.

— А что?

Леха взглянул на банку с аджикой, взял и пролил на себя несколько капель, которые впитались в одежду и своим алым цветом и впрямь напоминали пятна крови. Саша вздохнул. Что же, ночью, в темноте и в такой обстановке они вполне могли спутать.

— Что она делала одна на берегу?

— Она у вас очень любопытная. Не в меру. Хочет про всех все знать, а подобное человеку недоступно. Это надо понимать. Но ваша подруга упряма, от этого она угодила в беду.

— Но ты же сказал, что она в порядке.

— Пока да, но совсем скоро все изменится. И еще… она сделала подставу. Она не хотела, но теперь опасность грозит вам всем.

— Что за опасность?

— Ваша подруга взяла себе одну вещь, которая ей не принадлежит.

— Если ты про пудреницу с порошком, то ее хозяева уже отыскались.

— Я подобрал одежду вашей подруги, чтобы помочь ей. Хотел ее спрятать, чтобы те люди не сумели понять, кто взял их вещь. Она купалась, голая была. Голых много, поди пойми, кто именно это был. А по одежде легко можно человека найти. Хотел спрятать вещи, но не сумел.

— Куда спрятать?

— В море кинуть. Уже и камень нашел. Потом вас испугался, узел обронил, вы вещи нашли. Теперь они знают, кто их вещь взял.

— Кто они? От кого ты хотел вещи Насти спрятать?

— Очень злые люди. Очень плохие.

— Это кто-то из нашей компании?

Леха помотал головой.

— Нет. Другие. У вас тоже плохие, но все-таки не такие.

— И что? Теперь нам всем грозит опасность?

— Вы в большой беде. Один уже умер. Дорога открыта.

Саша совсем разволновался:

— Кто умер? Кто?

— Ты знаешь.

— Нет, я не знаю. Кто мог умереть? У нас все здоровы и…

И тут Саша осекся, потому что вспомнил, что не более чем несколько часов назад он пытался откачать Кирилла — незадачливого официанта из ресторана «Магриб».

— Это Кирилл? Он умер?

Леха молчал.

— И виновата в этом Настя?

— Никто не виноват, так получилось. На все воля Божья, и без Его соизволения ни один волос ни с чьей головы не упадет.

Ему хорошо говорить! Забрался тут в горы, пророчества какие-то туманные делает. А им там, внизу, отдуваться!

— И что же нам делать?

— Делать?

Кажется, Леха был удивлен тому, что Саша собирается что-то делать.

— Можно покаяться, — произнес он. — Это в любом случае пригодится. Если завтра кто-то из вас предстанет перед Создателем, он уже будет очищен от своих грехов таинством исповеди и Святым Причащением. А возможно, что случится чудо и чистосердечное покаяние призовет милость Божью на ваши головы. И помилует вас Господь, оставит вам ваши жизни.