Юлия Ефимова - Миру видней

– Милая Белла, как вы? Мы все очень переживали, ведь сегодня Дмитрий так нехорошо с вами поступил, – у Валерия был тон психотерапевта.

– Спасибо, ребята, я, конечно, сегодня была в нокауте, проплакала целый день, только под вечер решила выйти прогуляться. Так это все обидно и унизительно, поматросил и бросил, как говорится. А кухня еще работает? А то я сегодня целый день ничего не ела, не было аппетита.

К столу подошла официантка. Она была уставшей и раздраженной. В глазах у нее читался один вопрос «кто ест в одиннадцать вечера? шли бы уже вы все спать», но произнесла она обратное:

– Что будете заказывать?

– Девушка, мне сэндвич с курицей, чай с малиной и тирамису.

Белла сделала заказ и продолжила жаловаться на жизнь, но как-то без искорки, тем же тоном, что и тирамису просила.

– Ну вот сейчас перекушу, хотя совсем не хочется – просто понимаю, что надо, – и пойду дальше орошать подушку слезами.

– Белла, не переживай, – начала успокаивать ее Олечка, – это не последний мужчина в твоей жизни.

– И не первый, – гадко хихикнула пьяная Ника.

Белле надоело быть жертвой в центре внимания, и она решила перевести разговор. Как раз сонная официантка принесла ей шикарный сэндвич, и она хотела насладиться им спокойно.

– Валерий, – с уже полным ртом, жмурясь от удовольствия, произнесла Белла. – Я так рада, что вам сняли бинты! Это меня угнетало и вызывало приступы чувства вины!

– Ага, снимут они, как же, – ворчливо, но самодовольно произнес тот. – Я сам разбинтовался. И посмотрите: тут почти ничего нет, – в доказательство Валерий начал крутить ими над столом.

Ника поморщилась: ей порядком надоела эта компания, и только шампанское примиряло ее с действительностью.

– Перестаньте трясти своими израненными конечностями, – уже с трудом выговаривая слова, произнесла она.

– Ай-яй-яй, Вероника, вы пьяны, давайте я провожу вас в номер, – попытался быть джентльменом Валерий.

– Вот еще, потный старикан будет меня провожать. Вы ничего не попутали, где вы и где я, – начала повышать голос Ника. – В Москве в офисе, да что там в офисе – хоть где я с вами даже не поздоровалась бы. А проходя мимо, только морщила бы свой прекрасный носик от вони, что от вас идет. Если бы не моя работа, если бы не мои обязательства перед Вадимом Эдуардовичем, вы бы даже не удостоились чести сидеть со мной за одним столом, – с брезгливым выражением на лице она вскочила с места, еле удержавшись на ногах.

Схватив недопитую бутылку шампанского под мышку и бросив на стол пару купюр, она собралась уходить. Немного покачавшись на каблуках и ища баланс, Ника повернулась и плюнула – да, именно плюнула, и получилось у нее это так смачно, как у настоящей зэчки. За столом повисла тишина, да что там за столом – все запоздавшие посетители лобби были ошарашены очень некрасивым поведением очень красивой девушки. Как только Ника, шатаясь на тонких каблуках, скрылась за углом, Валерий Леонидович начал ныть.

– Девоньки, милые, ну что я сказал? Нет, ну что? Я просто хотел помочь, а она со мной так! – Валерий чуть не плакал. – Я даже и в мыслях не покушался на ее прелести, я что – извращенец какой? Она же мне в дочки годится. И притом у меня жена, дети, – тут Валера запнулся, как будто забыл, сколько у него детей, и уже немного растерянно добавил: – Много детей.

– Да ладно вам, Валерий Леонидович, это же Ника, на нее обижаться – все равно что на ребенка, она злая, но это, видно, из детства. Она родилась в неблагополучной семье, – Олечка была искренне уверена, что всем нехорошим поступкам людей есть объяснение и прощение.

– Ой, Валерий Леонидович, – уже доедая тирамису, встряла Белла, – мне бы ваше унижение: вы же видели, как сегодня меня растоптал Дмитрий Иванович. При всех, прилюдно, ужас просто! Даже не знаю, как я это переживу! Ладно, дорогие мои, я наконец поела, это немного примирило меня с действительностью. Я, пожалуй, последую примеру Ники и пойду в номер думать, за что мне все это и как же мне дальше жить с такой неблагодарностью судьбы.

Отбарабанив речь, как на собрании, Белла встала и пошла по коридору к лифтам, на ходу набирая телефон Капы.

– Иду в номер, там вела себя, как дура, как ты и просила. Все, спокойной ночи, завтра жду объяснений! – произнесла Белла, как только та взяла трубку.

– Как знать, как знать – может, и раньше придется все объяснять, кое-что изменилось, – загадочно произнесла Капа и положила трубку.

– Дурдом, – скорее на автомате сказала Белла, потому что думать ни о чем не хотелось – хотелось спать.

Надев пижаму с коровой и промычав по привычке в зеркало, Белла легла на кровать и начала мечтать. Мечтала о Дмитрии, о Москве, о маме. В дверь постучали.

– Кто?

– Белла Сергеевна, это я, – Белла узнала по голосу Валерия Леонидовича. – Извините за поздний визит, но дело неотложное.

Белла скривила лицо, потом попыталась справиться с раздражением от некультурного коллеги и открыла дверь.

– Что за срочное дело, Валерий Леонидович? Я уже десятый сон видела, – соврала Белла.

– Мне необходимо вас убить, – спокойно сказал поздний визитер, держа в руке какой-то странный пистолет, похожий на шприц.

– Убить? Это шутка такая?

– Нет, к сожалению, это правда, Белла Сергеевна: именно убить, и не спрашивайте, за что – не знаю. А еще убить надо так, чтоб это выглядело как самоубийство маленькой влюбленной девочки на фоне разбитой любви. Пистолет этот с ядом только для того, чтоб вы сейчас не наделали глупостей. Так что давайте без сюрпризов, по-деловому, быстренько все провернем, у меня еще дела. Вот разберусь с вами – вы все-таки у меня ВИП-клиент – и пойду убью эту дуру Нику. Так, для души. Здороваться бы она со мной не стала – много чести здороваться с проституткой! Да, Белла Сергеевна, именно с проституткой, это официальная ее должность. Зам шефа нанял ее на работу именно для этого и пользует как хочет, а девочка зарвалась. Забыла, падла, откуда вылезла.

Все это говорил Валерий Леонидович, бывший Винни-Пух, ставший резко злодеем. Одновременно он набирал ванну и готовил ее к имитации самоубийства.

– Наш Вадим Эдуардович – человек многогранный, и Ника и я – мы оба работаем у него, а работа в BRELLO – это просто прикрытие, – разоткровенничался новоявленный киллер. – Одна разница между нами все-таки есть: я про Нику знаю, а она про меня нет, проституткам не положено.

После этих слов Валерий Леонидович гаденько засмеялся, и этот смех не был похож на улыбку весельчака и деревенского отца большого семейства. Этот смех был похож на испражнения плесневелой души, на подвальную вонь, на подступ смерти.

– Да ладно, не смотрите на меня так, я сделаю все быстро и не больно, вы сами виноваты, у меня было как минимум три попытки это сделать без знакомства, но, увы и ах, вас всегда берегло провидение. В своей работе, – начал разглагольствовать он, – я называю это «второй шанс». Когда у человека, такого как я, профессионального и с огромным опытом работы, что-то срывается, это Бог вас бережет.