Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

И вот сейчас ее прелестное благовоспитанное дитя кубарем скатилось с лестницы, возвещая во всеуслышание:

– Дядя Саша! Ты приехал! Ура! Ура! Теперь вдвоем мы живо это дело раскрутим!

Из-под ног приехавшего дяди вперед выскочил юркий черный вихрь, который тут же облаял Шуру. А меня обнять? А мне порадоваться? Пес прыгал возле Шуры, становился ей передними лапками на грудь, норовил облизать лицо, а если не получается, то хотя бы руки или даже ноги. И не переставая, лаял, призывая погладить, приласкать, порадоваться его присутствию. Всем своим видом пес говорил, а как же я? Я ведь тоже приехал, и тоже буду участвовать в любой вашей затее, потому что люблю вас больше жизни.

– Барончик! – обрадовалась Шура и кинулась обнимать собаку.

Но Барон не мог долго усидеть на одном месте. Ему нужно еще столько всего проделать. Со всеми поздороваться! Все обнюхать! Всех соседей облаять, чтобы знали, что теперь у этого дома и у обитающих в нем людей есть надежный сторож и защитник. Конечно, по части защиты – все это было не более чем спектакль. Сторож из Барона был никакой. Все люди были потенциальными врагами лишь до того момента, пока находились за забором. Стоило им пройти через калитку или даже перелезть через забор, как все! Они тут же становились своими! А значит, им позволялось решительно все. И Барон готов был играть с ними до изнеможения.

Несколько лучше дело обстояло с ежиками, мышками, птицами и даже кошками. Их Барон гонял, не щадя себя. Ежей облаивал так, что глохли соседи на всех соседних улицах. Земля летела из-под когтистых лап, так возбужден бывал пес, обнаружив колючего лазутчика поблизости от участка. Что сороки, что дрозды, что вороны – все в равной степени бывали преследуемы Бароном. По рассеянности забредшие на участок кошки были вынуждены спасаться в кронах деревьев и уходить с опасного места по веткам и крышам. Всем этим четвероногим и пернатым чужакам рассчитывать на снисхождение Барона было нечего. И потому Барон вовсю воображал себя лучшим из всех сторожей и вел себя соответственно.

Пока Барон занимался установлением на местности своих новых порядков, Шура попыталась деликатно внушить своему дяде мысль, что ему надлежит немедленно взяться за новое расследование. К ее огромному разочарованию, дядя Саша вовсе не считал, что ему нужно мешаться в дела полиции.

– Шура, я отдыхать приехал, – ласково, но твердо сказал он девочке. – А в полиции со случившимся и без меня разберутся. Если вы все считаете, что мать не могла причинить вреда своему сыну и она этого не делала, то в полиции разберутся и отпустят женщину.

Шура была крайне огорчена. Она-то была уверена, что дядя Саша сразу же после приезда, с места в карьер, окунется в расследование. А она будет во всем ему помогать, и вдвоем они живо найдут преступника. Шура пробовала настаивать, но родители велели сменить тему. И, под угрозой быть вовсе удаленной от общего стола, Шура была вынуждена покориться. Но она не оставляла своей идеи. И, улучив минутку, когда все немного успокоились, уговорила дядю Сашу на короткую прогулку.

– Чуть-чуть пройдемся до магазина. Мне одной нельзя, а так лимонаду хочется. Дядя Саша, пожалуйста, сходи, купи мне дюшесику.

– А тебе можно?

– Тогда соку! Сок можно.

При этом Шура очень постаралась, чтобы родители не услышали, куда она тащит своего дядю. Магазин закрывался в девять. А сейчас было уже почти десять. Но Шура улучила минутку, когда родителей не было рядом и, сама поражаясь собственному коварству, все-таки утянула дядю Сашу за собой. Разумеется, ни в какой магазин Шура идти не собиралась. Нужен ей этот магазинный лимонад, если дома полно наваренного мамой малиново-ежевичного компота, который в тысячу раз ароматнее и вкуснее всяких покупных соков и лимонадов. К сокам с мякотью Шура вообще питала стойкое предубеждение, точно такое же, как и к супам с гущей. Из всех супов Шура предпочитала бульоны, а из напитков процеженные через мелкое ситечко прозрачные компотики. Чтобы все было, как говорится, без сюрпризов.

Сейчас Шура ни в какой магазин не шла, а вела она дядю Сашу в сторону дома тети Риты, который находился как раз по пути в магазин.

И, подведя своего дядю к знакомому темно-коричневому забору, Шура сказала:

– А вот тут и жила та женщина, которую подозревают в убийстве сестры и покушении на жизнь своего сына.

Дядя Саша посмотрел на Шуру как-то странно. Еще более странно он взглянул на нее после того, как они добрались до магазина и убедились, что он закрыт.

– Шурка, признайся, ты вытащила меня сюда, чтобы я помог тебе доказать невиновность этой Риты?

– Она хорошая! Славная! Добрая!

– А я слышал, что она не от мира сего. Двинутая и чокнутая!

– Это тоже есть. Немного. Но одно другому не мешает. Тетя Рита не могла никого убить. У нее на это ни сил, ни воли не хватит. У нее сил даже на то, чтобы кисточку поднять, не каждый день хватает. Где уж ей такие дела провернуть, в которых ее обвиняют.

– Шура, ты…

Но дядя Саша неожиданно замолчал. Они как раз подходили к дому тети Риты. И Шура насторожилась.

– Что?

– Нет, ничего. Мне показалось… Нет, не показалось!

И дядя Саша вновь замолчал, сосредоточенно глядя на дом. Шура тоже посмотрела в ту сторону, но она была ниже и поэтому увидела только забор. А вот дядя Саша видел что-то еще, потому что внезапно голос у него из шутливого сделался напряженным.

– Говоришь, в доме сейчас никого не может быть?

– Никого. Павлик в больнице. А тетя Рита в полиции. Все говорят, что следователь будет добиваться от нее признательных показаний и без них не отпустит.

– А с ними и подавно не отпустит, – пробормотал в ответ Саша и тут же уточнил: – Кроме них двоих больше никто в доме не живет?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Понимаешь, все дело в том, что в доме сейчас кто-то ходит. Я видел свет в окнах первого этажа.

Свет был такой неровный и прыгающий, словно там кто-то ходил с фонариком. И помимо собственной воли Саша испытал нечто вроде азарта. А кто там ходит? И зачем? Что этому человеку нужно в опустевшем доме? Вдруг и впрямь одним махом ему удастся решить все проблемы? И времени своего не потратить, и героем показаться?

Да еще Шурочка рядом начала упрашивать:

– Дядя Саша, ты посмотришь, кто там? Посмотришь ведь, да?

И Саша сдался, кивнул. Шура очень оживилась.

– Тогда пойдем, – позвала она его за собой. – Я покажу тебе дыру, через которую ты легко сможешь попасть к ним на участок.

Саша уже прикидывал, как будет штурмовать высоченный забор, и теперь вздохнул с облегчением. Перелезая через забор, он рисковал привлечь к себе внимание бродящего по дому человека. А Саше хотелось застать того врасплох. Шура привела его к той дыре в листах забора, возле которой и нашли Павлика.